И пока мои лучшие подруги меряются своими сумочками и мальчиками, я молча пью терпкое пахнущее миндалём вино и закусываю его пахучим сыром, предварительно обмакивая его в тягучий каштановый мёд.

– Девочки, про мужчин потом, – обрывает всех карьеристка Саша. Наверняка и сегодня она пришла на нашу встречу прямо из офиса, потому что даже не успела переодеть своей стильный деловой костюм. – Рассказывайте, что у вас происходит в жизни, кроме Полиной свадьбы, – словно отдаёт она нам приказ, и атмосфера за столом сразу же меняется.

В своё время, когда мы ещё учились в школе, мы твёрдо для себя решили, что всегда будем следовать зову сердца и добиваться чего-то важного в жизни, не отвлекаясь на ненужные светские сплетни, мужчин и тусовки. Время шло, и пока из нас всех четверых только Саша действительно добилась больше всего. По крайней мере до сегодняшнего вечера. Ей всего двадцать два, а она уже работает помощником редактора международного глянцевого журнала Glossy, правда, отвлекаясь на светские тусовки, мужчин и сплетни, но уже исключительно по работе.

Миленькая Соня отучилась на дизайнера-архитектора, и до недавнего времени её учёбе постоянно мешали многочисленные чересчур взрослые поклонники, неспособные устоять перед её ещё совсем детскими ямочками на щеках и на попке, несмотря на её вполне зрелый возраст. Как только она появлялась на очередном проекте со своим архитектором, преисполненная решимости доказать всем, что она настоящий профессионал, как на неё сразу же западал владелец загородного замка или шато, и начинал отвлекать её от работы своими ненасытными ухаживаниями: подарками, ресторанами и путешествиями. Бедной Сонечке ничего не оставалось, как капитулировать в очередной раз, и вместо того, чтобы ночами корпеть над эскизами и презентациями, теми же ночами корпеть над тем, чтобы принимать страстные ласки какого-нибудь престарелого Дон Жуана. Взрослые богатые дядюшки обхаживали свою золотую Лолиточку, воображая себе, что открывают ей мир тайных утех, а она маленьким розовощёким падшим ангелом смотрела на них своими бездонными голубыми глазами, стараясь поудобнее усесться сверху на их мужественные зрелые чресла.

– Вы представляете, он просто сначала полночи лежал рядом со мной и рассматривал! – возбуждённо шептала она нам троим на втором курсе института, рассказывая про нового пятидесяти пяти летнего обожателя, и подол её короткой плиссированной юбочки возбуждённо подрагивал в такт её истории. – А потом опустился туда, ну, вы понимаете, куда, – смущённо добавила она, – и целый час меня ласкал языком!

– Целый час? – как всегда деловито переспросила Саша, и Соня яростно кивнула головой: – Именно! У него на стене в спальне висят часы, я специально засекла время! – и мы все начали смеяться в полный голос, распугивая посетителей кафе.

– И как, это того стоило? – спросила равнодушно Маша, которая даже в девятнадцать лет занималась сексом исключительно для удовлетворения физиологических потребностей.

– Ну, в принципе, да, – немного замялась Соня, а потом смущённо добавила: – Но всё-таки мне не хватает ощущения члена внутри, понимаете? Огромного твёрдого члена с набухшими венами!

И Соня не тушевалась, а искала себе бодрые твёрдые члены среди наших ровесников, которые, возможно, не заваливали её дорогущими подарками и не ласкали её розовые перламутровые створки часами, но зато чётко и целеустремлённо выполняли поставленную перед ними задачу: задорно оттрахать девчонку, чтобы она потом спокойно и томно могла выносить утомительные длительные ласки её очередного папика.

– А почему ты не заведёшь себе нормальные отношения с мужчиной хотя бы на десять лет старше тебя? – спросила я её как-то после очередного романа с богатым шестидесятилетним французом.

– Не знаю, – потупила взор долу Соня. – Возможно, мне не хватает нежности… И заботы.

– И отца, – заключила деловито наша Маша, которая как раз училась на психотерапевта, и уже могла делать далеко идущие выводы.

– И отца, – грустно вздохнула Сонечка. – Вам всем повезло, и у вас у всех полные семьи, – и это было полной правдой. – А я даже никогда особо не общалась со своим папой: так, виделись пару раз, и всё.

– А как же многочисленные отчимы? – возможно, бестактно поинтересовалась я. Мама Сони была известной актрисой, и её вечные любовные истории не сходили с первых полос жёлтой прессы.

– Отчимы? – испуганно промямлила Соня, и в тот миг я поняла, что мне не надо быть психологом, чтобы понять, что именно с бесчисленных Сониных отчимов и началась вся её любовь к слишком перезрелым и заботливым мужчинам.

Так она и провела все свои пять лет учёбы: на каждом курсе София стажировалась на новом проекте, на котором она обязательно становилась любовницей хозяина богатого особняка, и когда учебный год и проект заканчивались, на нет сходили и Сонины серьёзные отношения. И сейчас мы как раз собирались услышать очередную историю нашей подруги про нового зрелого миллионера лет за пятьдесят, который водит её в свою бархатную алую комнату в дальнем флигеле. Но на этот раз Соня смогла удивить всех нас.

– У меня наконец-то свой собственный проект! – возбуждённо чуть ли не кричит она на весь зал, запивая свои радостные вести вином.

– Интересно, – подняла одну бровь Саша. – Дай угадать: загородный особняк? Хозяин уже в возрасте? В твоём вкусе?

– Нет! – торжественно опровергла оскорбительные подозрения Соня. – В том то и дело, что нет! Я проектирую самостоятельно небольшой музей! Это мой первый коммерческий заказ! – победоносно выплеснула она на нас свои радостные новости.

– Ничего себе, Соня! Поздравляю! – наконец-то оторвалась от своей утиной грудки с инжирным конфитюром Маша, готовая уже всерьёз воспринимать свою подругу.

– И что это за музей? – с интересом стала расспрашивать Саша. – Художественный?

– Можно и так сказать … – замялась Соня. – Музей эротического искусства! – выпалила она, и залпом выпила остатки Амароне, как будто пытаясь скрыть своё волнение перед нами.

– Соня, так ведь это чудесно, – успокоила я свою подругу, и почувствовала, как острая иголочка ревности кольнула у меня где-то глубоко внутри. – Как дипломированный искусствовед я ответственно заявляю, что это просто прекрасный проект, который, я уверена, ты сделаешь лучше кого бы то ни было.

– Особенно, учитывая твой разнообразный и богатый опыт, – прыснула Маша, и мы все начали похохатывать, пока подтянутый официант откупоривал нам вторую бутылку божественного напитка.

– За Соню и её такую прекрасную работу! – чокнулись мы своими бокалами, и Саша деловито продолжила свою экзекуцию:

– Чудесно, одна из нас уже имеет собственный эротический проект, – поперхнулась она, – и это просто замечательно. Отличный старт, Сонечка! Ты это заслужила. Что же у нас с остальными? Ещё есть новости?

– Я открываю собственную практику, – как само собой разумеющееся произнесла Маша. – Уже нашла кабинет. В центре. С отличным ремонтом. Через месяц начинаю принимать. Вы можете не приходить, – сразу обрывает она все наши попытки пошутить на эту тему. – Вам сразу дам контакты хорошего психиатра, если что. Кстати, о психиатрах, – тычет она в мою сторону вилкой с нанизанной на ней сырным кубиком, – как там твой миллиардер? Недавно читала с ним интервью, явно мой клиент, – авторитетно заявляет она, отпивая из пузатого бокала.

– Отстань ты от Поли, Маша, – перебивает её Саша. – Я хотела попросить у тебя эксклюзивные права на освещение вашей свадьбы в нашем журнале, – подлизывается она ко мне. – Вам деньги за рекламу, шмотки и слава, а мне…

– Повышение от начальства, – киваю я ей. – Хорошо, я поговорю с Анастасом, ты же понимаешь, что это не только моё решение.

– О да, понимаю, – глубокомысленно кивает Маша.

– Девочки, давайте выпьем за Полину, – лепечет своим невинным голоском Соня. – На самом деле, у неё самые главные новости на сегодня! Свадьба с таким красавцем, да ещё и миллиардером – мечта любой девушки! – бокалы мелодично тренькают, тягучее вино щекочет моё нёбо, и я про себя думаю, что из нас четверых одна я не достигла ничего. Ничего…