– Поздно кусать локти! Что сделано, то сделано, – философски произносит Регина на мои истеричные причитания «не знаю, как так получилось». Я все-таки не сдержалась и на ее «что с тобой происходит?» в очередной раз вывалила все свое «грязное белье».

– Кому нужна твоя честность? Тебе для очистки совести?!

Вот правда: кому? Просто я никогда никого не обманывала и теперь не знаю как с этим жить.

– Ну допустим, ты расскажешь, – начинает девушка, раскладывая по полочкам мою ситуацию. – Что дальше?!

Молчу. Я вообще сейчас чувствую себя двоечницей, стоящей у доски и отчитываемой умудренной опытом учительницей.

– Мужики не способны простить измену! Возможно, кто-то решится попробовать начать все сначала, но рано или поздно тебя ткнут носом, что ты, такая-растакая, рога навесила и теперь вообще должна молчать и не высовываться. Так, по-твоему, будет лучше?!

Мотаю головой. Слова Регины кажутся убедительными, но во мне пульсирует вбитое с детства «тайное всегда становится явным», и пробирает страх.

Она, видя мое состояние, обнимает за плечи.

– Забудь все, малышка. Тебе это приснилось. Ничего не было.

Автоматически киваю, но понимаю: я иначе устроена и не смогу забыть. По крайней мере, вот так сразу. Может быть, потом.

Стыдно признаться, но, несмотря на все проблемы, что я сама себе устроила, проявив слабость и поведясь на проснувшиеся эмоции, забывать те волнующие моменты совсем не хочется.

Слишком хорошо мне было.

Сбывшуюся мечту нелегко вычеркнуть из памяти.

Регина прощается и направляется к своей машине, а я плюхаюсь на сиденье своей. Запускаю мотор и самовнушаю себе: «от моей правды никому лучше не будет!»

На автопилоте маневрирую по знакомым улицам, но чем ближе подбираюсь к дому, тем сильнее меня начинает трясти, так, словно резко появилась лихорадка.

Машинально трогаю лоб, но нет – он холодный.

Все дело в том, что сегодня вернулся из рейса Женя и пусть я и твержу себе: рассказывать ничего не буду и уберегу наш брак, хотя бы потому что, как сказала Уля: «это была разовая акция», и потому что внушила Регина: «моя правда никому не нужна и глупо все рушить». Но проблема – как смотреть мужу в глаза?! – не растворилась и висит в воздухе, и оттого отчаянно хочется во всем признаться и вымолить прощение!

Не помню, как я припарковалась. Осознаю только, что дрожащими руками еле попадаю в замочную скважину и будто воровка тихо пробираюсь в коридор.

– Мама, – летит звонкий голосок дочери, и я словно трезвею. Не хочу, чтобы моя тыквочка росла как я: без отца. Не хочу, чтобы она чувствовала все, что пришлось пережить мне. Наверно, это главный аргумент, и он каким-то образом позволяет внутренне собраться.

– Привет, Танюша.

Целую ее, вдыхаю любимый запах. Это запах моего счастья.

Начинаю снимать верхнюю одежду и попутно спрашиваю:

– Где папа?

– Телевизор смотрит.

Киваю и направляюсь в гостиную.

– Привет, – выдавливаю я и заставляю себя взглянуть на Женю, развалившегося у плазмы с банкой пива. Ничего странного. Обычная картина.

– Привет, зая! – кидает он, не отрываясь от экрана, и уже не мне: – Откуда у тебя ноги растут?! В ворота попасть не можешь!

– Мам, я кушать хочу.

Разворачиваюсь и иду на кухню.

За пять лет семейной жизни я уже забыла, что такое быть любимой женщиной.

А может, никогда и не знала.

Случайная встреча, брак по залету…

Возможно, поэтому я так легко и бросилась в омут?

Стоп!

Нельзя думать об этом!

Надо приготовить ужин.

Вот! Домашние дела отвлекают.

От всего.

Это то, что мне сейчас необходимо.

– Ну что, зая, соскучилась? – произносит Женя, забираясь ко мне под одеяло.

Становлюсь пунцовой. Хорошо, что темнота скрывает мое лицо, и то, как я скучала, по-прежнему остается тайной.

Муж разворачивает меня на бок и тянет за резинку пижамных шорт вниз. Помогаю высвободить ногу и ощущаю руку, скользящую по коже к груди.

Мгновенье – он сжимает ее, второе – целует в шею, третье – приподнимает мою ногу, без предупреждения входит.

Жмурюсь. Неприятно.

Я еще совсем не готова принять его, но не возражаю и не сопротивляюсь. Как обычно.

Секс без желания и как результат без разрядки – не единичный случай в моей скудной сексуальной жизни.

Вот как так: мужа не было неделю дома, а я не хочу его?!

Вспоминаю про Дениса, про сумасшедший запретный секс и мгновенно начинаю возбуждаться.

Нет!

Это неправильно!

Я не должна о нем думать!

Не хочу в постели третьего!

Это словно еще одна измена, но я уже не могу остановиться…

Перед глазами другой мужчина, и он в моих мыслях ласкает меня так, что яркие ощущения накрывают по полной.

К финишу мы приходим почти синхронно.

Открываю глаза и возвращаюсь в действительность. Чувства такие же как в детстве, когда я рухнула с бабушкиного сарая: растерянность и боль.

– И правда соскучилась, – слышу у уха и испытываю новый шквал угрызения совести.

Что со мной не так?

Да, наши отношения давно стали пресными, можно даже сказать, поросли плесенью, но подобного еще не происходило.

Кто виноват в этом?

Если бы между нами были чувства, я бы даже не посмотрела в сторону Дениса.

Правда?!

Решила придумать новое оправдание и свалить свои грехи на мужа?!

Утыкаюсь лицом в подушку. Хочется плакать. Моя жизнь, похоже, треснула, и я не знаю, что с этим делать.

Как избежать глобальной катастрофы?

Одно понимаю точно, как было, уже не будет…

Пятый день маячания перед глазами Арсения, словно красная тряпка для быка – раздражает, и чувствую: еще немного, и я либо подойду и задушу его собственными руками, либо…

Об этом лучше не надо.

Подкати он ко мне сейчас, поднажми, и я наплюю на свои принципы и соглашусь на все его непристойные предложения.

В голове реально бродят неправильные мысли, а тут этот умопомрачительный представитель мужского пола, который решил пустить в ход всю артиллерию своего обаяния и смотрит так, что сердце подскакивает к горлу.

Это все от долгого воздержания!

Но я же не могу пойти в клуб дать себя снять первому встречному, хотя неделя в подобном духе, и я сама сниму кого-нибудь, чтобы выпустить пар.

А еще раздражает, что Марина, помимо должности секретаря генерального, решила подъедаться на полставки у нового финансового директора, поскольку, где бы я ни застала Арса, там и она.

И как только Аркадьевич это терпит?!

Так, о чем я думаю в рабочее время?

Надо срочно заняться делами.

На часах без пятнадцати – конец рабочего дня – и я выключаю комп. Предвкушение от выходных сладко греет душу, и хоть планирую всего-навсего отоспаться и побездельничать, но даже эта перспектива радует.

А еще в тайне надеюсь, что картинка с изображением сексуального финансового директора за два дня его отсутствия перед глазами подсотрется и не будет так… мешать работать.

Марина заглядывает в кабинет и произносит:

– К шефу.

Смотрю на нее, не веря услышанному:

– Сейчас?

– Да.

Поднимаюсь и, мельком взглянув на часы, надеюсь, что, зачем бы он меня ни вызвал, ему хватит тринадцати минут.

Кабинет Анатолия Аркадьевича большой и представительский, видимо для того, чтобы у посетителей появлялось благоговейное ощущение превосходства человека, восседающего в солидном кожаном кресле во главе стола.

– Вы меня вызывали? – спрашиваю, наивно надеясь, что босс сейчас удивленно взглянет и скажет: «Нет. С какой радости?!»

Чуда не происходит, и мужчина, отрываясь от бумаг, разложенных на столе, кидает:

– Да, Регина Леонидовна. Проходите. Присаживайтесь.

Захожу, сажусь на краешек самого ближайшего к двери стула в надежде как можно скорее удрать и выжидающе смотрю.