Алкмена Тогда напрасно в плен его мы брали;

Но где ж закон, спасающий его?

Слуга Афинские владыки так решили.

Алкмена Что это? Смерти предавать врага —

По мнению афинян, не прекрасно?

Слуга Нет, если взят живым он на войне.

Алкмена А Гилл? Решенье он признал такое?

Слуга Что ж, быть ему ослушником Афин?

Алкмена Что ж, быть живым и здравым Еврисфею?

Слуга 970 Тогда неправдой был и плен его.

Алкмена Еще не поздно ту неправду сгладить!

Слуга

(настойчиво) Нет здесь того, кто б мог его убить!

Алкмена

(гневно) Здесь я! А я ведь — тоже некто, мнится.

Слуга Смотри! Бесславьем ты себя покроешь.

(Уходит с угрожающим жестом.)

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Те же, без слуги.

Алкмена Люблю Афины я, люблю бесспорно;

Но Еврисфея — раз он мне достался —

Не властен вырвать из людей никто.

Кто хочет, пусть меня и дерзкой кличет,

И преступившей женских чувств предел,

980 А месть свою я утолю всемерно.

Корифей Питаешь гнев ужасный ты, жена,

На Еврисфея; знаю — и прощаю.

Тем временем Алкмена опять подошла к Еврисфею; тот смотрит на нее в упор.

Еврисфей Не мни, жена, что в жизнелюбья страсти

До льстивых слов унижу я себя;

Нет, трусостью уже не согрешу я.

Вражду на сына твоего воздвиг

Я не по доброй воле; был я братом

Двоюродным тебе, и общность крови

Меня с твоим Гераклом единила.

Но все равно, хотел иль не хотел я —

990 Внушила Гера эту мне болезнь,

Она ж была богинею. И вот я

Врагом себя Гераклу объявил.

А раз вступив на путь вражды жестокой,

Я много мук ему изобретал

И, Ночь советчицей избрав, немало

Ткал замыслов, чтоб, свергнув супостата,

Остаток дней безоблачно провесть.

Ведь достоверно знал я, что твой сын —

Муж настоящий, не пустое имя:

Ты видишь, хоть и враг он мне — за доблесть

Я на хвалу ему не поскуплюсь.

1000 И вот он умер; что ж? Не знал я разве

Про ненависть ко мне его детей

И про вражды наследственность? И диво ль,

Что все пути я испытал, стараясь

Убить их иль изгнать? Иль средство было

Иное у меня, чтоб мне свое

Обезопасить царство? Ты сама бы, —

Когда бы жребии сменились наши, —

Детенышей разгневанного льва

Ужели злых терпеть бы стала, жить

Им в Аргосе дала б на воле? В этом

Ты никого не убедишь, жена!

Теперь — свершилось! Смерти жаждал я —

Меня живым оставили. Отныне —

1010 Так верует Эллада вся — никто

Меня без скверны уж убить не может.

Афины благочестье соблюли:

Не ставя гнева выше божьей воли,

Меня велели отпустить они.

Сказала ты — сказал и я. В дальнейшем

Уж нет врагов, а есть проситель скромный

И покровитель благородный. Впрочем,

Мне все равно: хоть смерти не желаю —

Без горечи расстанусь с жизнью я!

Корифей Внемли совету кроткому, Алкмена:

Почти наш город — мужа отпусти!

Алкмена

(озаренная новой мыслью, с жестокой улыбкою) 1020 А коль убью его без ослушанья?

Корифей То было б лучшим; как же совместишь?

Алкмена Сейчас поймешь. Его лишу я жизни,

А труп отдам родным, когда придут.

Так в отношенье тела волю граждан

Исполню свято, он же понесет

Из рук моих заслуженную кару.

Еврисфей Что ж, убивай... вымаливать себе

Спасения не буду. Град же этот