Игнат метался. Видать Гарика он боялся сильно, раз менял постоянно место своей дислокации, но шансов скрываться вечно у него не было. Денег — крохи, друзей не так много. Я перешерстил все его окружение и уже знал, что у него из товарищей остался только один Славик, у того тоже оказалось мало близких, к кому можно было обратиться за помощью, и у тех людишек шмон мы уже навели.

По-любому до Игната дошел слушок, что его ищут, и он начал метаться. По моим расчетам рано или поздно он бы вернулся к Славику, не бомжевать же в суровые морозы. Чтобы ускорить процесс возврата блудного сына, мы договорились с Гариком о том, что он убирает своих людей с постов. Крысу нельзя было спугнуть. Крыса должна была почувствовать псевдобезопасность. Что и произошло.

Боясь, что крысеныш снова свалит, я забил на сон, еду и свой внешний вид. Как только мне сообщили, что нашли, схватил, что было под рукой: любимый черный свитер, джинсы, поверх накинул пальто. Немного помешкав, взял с собой ствол. Лишним не будет.

Заправив полный бак, направился по указанному в сообщении адресу. Дане решил ничего не говорить. Мы с ней вообще не созванивались с момента, как я уехал от них. Боялся раньше времени раскрывать свои карты. Лучше вживую. Лучше потом, когда Варя будет с нами. Сейчас, если скажу лишнее, девушка меня не простит.

Дачный участок с немного покосившимся забором из шифера нашел сразу. Калитка открывалась при помощи дуновения ветра, поэтому внутрь попал тоже без проблем. Со стороны казалось, что внутри никого нет: на снегу не было следов, но мой информатор прислал мне пруфы того, что Игнат там, поэтому я без тени сомнения прошел во двор, а потом и в дом через окно с задней части. Никифоров играл в сканворд и не сразу заметил, что уже не один. Когда понял, было поздно.

— Ты еще кто такой? — осторожно произнес он, осматриваясь по сторонам в поисках моих сообщников.

— Догадайся, — ухмыльнулся и присел рядом с ним на потрепанный жизнью диван, взял в руки сканворд и дописал единственное оставшееся не угаданным слово:

— Обязанность — это долг. А по долгам нужно платить, Игнат Никифоров, — отчеканил, небрежно написав четыре буквы.

— Я ему ничего не должен! — возмутился он и хотел вскочить с места, но я рывком вернул его на место. — Отпусти меня! Вы — шайка мошенников! Я честно отдал свой долг, заплатил с огромными процентами! Но снова оказался в минусах!

— Это за счет Даны ты проценты оплатил?

— Это наше семейное дело, семейный бюджет — знаешь такое слово? Или для такого, как ты, подобное слово из рода фантастики? — огрызнулся и успел все-таки, змееныш, вскочить с дивана. Убегать не стал, встал напротив и внимательно разглядывал меня.

— Ваша семейная с Даной жизнь — жалкая пародия. А ты жалкий чмошник, который за счет бабы решил решить свои проблемы. Тебе не стыдно? Бросил девчонку с ребенком на растерзание своим кредиторам. Ты же знаешь, на что они способны.

— Данка в надежном месте. Она у меня умная, носу не покажет без моей команды. А с меня взять нечего. Все проценты я выплатил, по закону вы ничего с меня не возьмете. И ты,— он ткнул в меня пальцем, — передай своему хозяину, псина, что я напишу заяву в милицию, и посажу всю вашу компанию. А теперь вали!

Он что-то еще хотел добавить, но не успел. Не знаю, что меня больше задело: то, что меня псиной назвали или то, что он Дану считал своей. Ни хрена она не его. Пальца он её не стоит. Сейчас, когда любовался его разбитой физиономией, пока Никифоров кривлялся на полу, еще раз в этом убедился. И как ее угораздило с ним пробыть столько лет? Хотя, у девушек есть плохая черта — спасать тех, кто в помощи не нуждается и надеяться на то, что он исправится. А, еще одна есть: ошибочно полагать, что лучше него уже не найдет. Баг с завода, видимо.

За то, что урод не оправдал ожиданий Даны, я добавил порцию ударов по корпусу ногами и остановился.

— Значит так, девочка. Слушай меня внимательно, — процедил я, поморщившись от боли в кулаке. Костяшки еще не зажили после ударов по стене, очередная порция моей злости разодрала свежие болячки. — Во-первых, Дана уже не твоя. И никогда больше ею не будет. Во-вторых, благодаря твоим игрулькам, вчера похитили Варю и пока ты не подпишешь нужные документы, её не отпустят. Счёт уже пошел на часы. Поэтому сейчас ты собираешь свое грязное тело, и мы едем к нотариусу, где ты напишешь дарственную на землю, а после будешь официально свободен. Ты же знаешь, что одними деньгами дело не ограничится. Дальше мне плевать, куда ты пойдешь. В милицию, к папе Римскому, к президенту Африки! Но сейчас мы едем к нотариусу. Ты меня понял?

Игнат неожиданно рассмеялся:

— Погоди, я что-то сейчас не понял? Ты че, мою Данку трахаешь? — видя, как я сжал кулаки и расправил плечи, он тут же поправил себя: — Бывшую мою Данку? Это она с тобой закрутила, пока я жизнь свою спасти пытался? Ну вы даете, ребята! А ты? А ты, значит не за Гарика будешь? Ну, конечно! Плевать ты на него хотел, ты героем быть хочешь, Варьку спасти… Классно ты придумал, мужик. Только вот что я тебе скажу: мне Варя не дочь, поэтому отдавать землю я не буду. Сам решай свои проблемы. Точнее, теперь, это проблемы Даны. А как настоящий мужик ты понимаешь, что проблемы женщины, это проблемы мужчины. Интересно, Данка в курсе, перед кем ноги раздвигала? Слушай, а может вы заодно и Варю никто не похищал?

— Какая же ты сука непонятливая, — покачал я головой, обматывая кулак платком, после чего схватил ублюдка за рубашку и отточенным ударом разбил ему переносицу. Бил долго. Пока хрипеть и плеваться кровью не начал, наносил один удар за другим. Убью и плевать. Нет человека — нет проблем. О нем все равно никто не побеспокоится. Прямо на даче прикопаю, если что.

Остановился я когда услышал что-то отдаленно-напоминающее слово «хватит». Тогда и прекратил, устало оттолкнул тушу Никифорова от себя и сел на диван. Затем потер ладонями лицо, достал телефон и перед звонком уточнил:

— Мы едем к нотариусу?

После слабого кивка нажал кнопку вызова.

Последние два дня для меня — вереница исповедей. Все раскрывали передо мной свои карты, а я охуевал от реальности. Сначала Дана рассказала все от и до. Она даже поведала мне про своего первого, про то, как Варьку рожала. Девчонка вывернулась передо мной наизнанку и осталась полностью обнаженной. Я был уверен, что у нее не осталось от меня ни единого секрета.

Затем Гарик рассказал то, что я должен был знать с первой минуты сотрудничества. Я оказался прав, предположив, что дело не в долге. Суть интереса далеко не в долге. Тот только повод, а истинная мотивация моего босса — земля, на которой стоял автосервис Игната. Никифоров занял выгодное место, на которое зарились многие. Предлагали деньги, но пацан не хотел продавать дело своей жизни. Автосервис — единственная святыня, которую бы он ни под каким предлогом не проиграл. Квартира, баба, собственное очко — пожалуйста. А автосервис — табу. А Гарику нужна была эта земля. И так как честных способов ее получить он не нашел, придумал привычный вариант: сыграть на игровой зависимости.

По факту Никифоров и не виноват был. Он игрок со стажем и выпутывался из более сложных передряг, а тут документы подписал с бешеными процентами, квартиру пришлось переписать, а счетчик продолжал тикать. Думаю, они Гарик со своей компанией что-то подсыпали бедолаге, раз он не глядя подмахнул расписку и тем самым продал свою никчемную душонку дьяволу. Сейчас выход был один: он отдает землю и все расходятся. Но Игнат был против.

Я был в этой истории тем, кто ставил точку. Мне срать было на их разборки, для меня главное — Варю вернуть, а потом отмыться перед Даной, оправдаться. Не знал, как она отреагирует, когда узнает всю правду и до жути этого боялся, откладывал на потом нелегкий разговор, предпочтя сначала выполнить свою миссию. Верну девчонку и буду каяться. А дальше ей выбирать: принять мою темноту или искать свет с тем, кто сможет согреть ее чистую душу. Я был готов принять ее решение.