- Апартаменты №90, - продолжал он, - состоят из одной только спальни, ванной и салона. Там живут очень богатые люди из Южной Америки, мистер и миссис Хозе ди Мигуэль. Сегодня вечером они уезжают на автомобиле в Саутгемптон, чтобы успеть к пароходу, отходящему завтра утром в Буэнос-Айрес.

- Их вещи уже уложены? - спросил я.

- Уложены.

- И мадам?

- Кажется, хорошо исполнила возложенную на нее задачу, - ответил он с некоторым колебанием.

- Вы подозреваете ее в чем-нибудь?

- О, нет! Но все же она самое слабое звено в нашей цепи. Она обладает темпераментом - Мецгер быстро поддался ее очарованию - но я лично имел бы больше доверия к даме, которая на днях посетила меня.

- Я больше не уверен в своей жене.

Полное достоинства спокойствие покинуло мистера Юнгхэзбэнда. Он склонился над своим столом.

- Что вы хотите этим сказать! Знаете ли вы, что она была здесь, в единственном месте в Лондоне, которое вам следовало бы скрыть от нее, если вы ее в чем-нибудь подозреваете?

- Я ни минуты не сомневаюсь в ее честности. Вы, как старый друг, меня поймете, если я вам скажу, что она просто оробела. Жалкое зрелище!

Мистер Юнгхэзбэнд успокоился, но был все еще немного смущен.

- Женщина, способная совершить то, что она сделала на гольф-плацу в Вокинге, - пробормотал он, вспоминая прошлое, - должна была очень сильно измениться, чтобы заслужить такой отзыв с вашей стороны.

Мне неприятно было продолжать этот разговор.

- Во всяком случае, - сказал я, - она симпатизирует Грэю, а тот и так знает слишком много.

- Этот человек обладает изумительной способностью оставаться в живых, - произнес адвокат.

Я не сторонник насилия. Я редко решаюсь убить человека и не разрешаю этого своим помощникам, особенно, если можно обойтись без этого. Но в эту минуту меня охватило кровожадное чувство мести.

- Как только мы благополучно закончим это дело и в нашем распоряжении будут деньги, я лично рассчитаюсь с Норманом Грэем.

- Это было бы недурно. Грэй обладает способностью, которая делает его опасным для нас, - у него замечательный нюх.

Я кивнул. Я машинально чертил на промокательной бумаге разные фигуры, придумывая способы убрать с дороги Нормана Грэя.

- Насколько мне известно, - сказал адвокат, - не существует ничего такого, что могло бы навлечь подозрения на фирму Юнгхэзбэнд, Никольсон и Юнгхэзбэнд. И все же этот человек, обладающий даром комбинировать факты, казалось, между собой не имеющие ничего общего, для нас очень опасен.

- Что касается меня, - обещал я ему, прощаясь, - я сделаю все возможное, чтобы через месяц вам не нужно было бояться сэра Нормана Грэя.

В эту ночь все совершилось по заранее обдуманному плану. В три четверти девятого Мецгер, который был один в своем салоне и что-то писал, услышал легкий стук в дверь, ведущую в соседние апартаменты. Он тотчас же встал, отомкнул дверь и снял цепочку. Его безобразное лицо приветливо улыбалось. Мадам Мигуэль, ступив через порог, поднесла палец к своим ярко накрашенным губам, призывая его к осторожности.

- Мой муж вернется только через час, - прошептала она, входя в комнату, - поцелуйте же меня.

Мецгер наклонился к ней. Я бесшумно проскользнул в комнату, но думаю, он не услышал бы моих шагов, даже если бы мои ботинки были бы подбиты железными гвоздями. Остальное было мелочью. Он упал, хрипя еле слышно. Я стянул петлю, и все было кончено.

***

Совершенно случайно я ужинал в тот вечер с Римингтоном в отеле "Милане". Днем он сообщил мне по телефону, что желает со мной поговорить, и, так как я был свободен, я предложил ему поужинать со мной в клубе. Когда мы пришли туда, во всех залах было полно народу, и лучшие столы были заняты. Вместо того, чтобы ждать, мы спокойно направились в отель "Милане", где заняли угловой столик и заказали обильный ужин. Римингтон как раз собирался сказать мне, зачем он меня вызвал, когда заведующий отеля, мой старый знакомый, быстро проходивший между столиками, заметил меня и направился прямо ко мне.

- Я попрошу вас подняться на минуту со мной наверх, - попросил он, - и вас, мистер Римингтон. Меня только что позвали. В одной из комнат как будто не совсем благополучно.

Мы немедленно встали, покинули вместе с ним зал и поднялись лифтом на шестой этаж. В конце коридора стояла группа отельных служащих.

- Возможно, ничего особенного и не случилось, - сказал директор отеля. - Все дело в следующем. Комнаты №89 несколько дней тому назад были сняты Мецгером и Горти, двумя эмиссарами с Востока.

Они привезли с собой, как известно, несколько ящиков золота и оставили их, вопреки всем моим протестам, в своих комнатах. Горти вчера вечером уехал в Манчестер. Мецгер остался один. Наша телефонная барышня сообщает, что полчаса тому назад безрезультатно звонила ему два раза. Мы хотели войти в его комнату, но она оказалась запертой изнутри. Мы звонили и стучали, но совершенно напрасно. Наконец, мы проникли через соседнюю комнату, которая как раз недавно освободилась, в комнату эмиссаров и нашли, что, хотя дверь была закрыта изнутри на крючок, комната совершенно пуста. Ящики с золотом исчезли.

- Странно! - пробормотал Римингтон.

Директор провел нас через пустую спальню в комнаты, которые занимали Горти и Мецгер. Везде лежали газеты и журналы; виски с содой и бутылка ликера стояли на каменной доске. Ничто не указывало на какое-нибудь необычное происшествие. Мы прошли через салон, обе спальни и ванную. Кельнер, сопровождавший нас, указал нам, где стояли ящики.

- Нет ли у вас причины предполагать, - сказал я, что Мецгер сам снес вниз ящики?

- В этом случае кто-нибудь должен был бы снести ящики. Этого не было. Кроме того, никто не видел Мецгера сходившим вниз.

- Следовательно, он еще в отеле? - заметил я.

- По-видимому.

- Искали ли вы его?

- Полдюжины людей обыскали каждый уголок отеля, но никто не открыл и следа его.

Я снова вошел в комнату. Когда я попал в расположенную рядом с салоном спальню, принадлежавшую, по словам кельнера, Мецгеру, я заметил, что платяной шкаф заперт. Кроме того, изнутри что-то напирало на дверь шкафа, которая слегка погнулась. Я почувствовал что-то неладное.