Учитывая особое значение присяжных заседателей в повторном судебном процессе, адвокаты приняли активное участие в формировании коллегии присяжных заседателей. Претендентов на членство в ней было 22. Эти лица были приглашены в Калининградский областной суд для выполнения своего гражданского долга на основании автоматизированной выборки, исключающей попадание в список претендентов граждан, заинтересованных в том или ином результате рассмотрения уголовного дела. Тем не менее сторонам судебного разбирательства дано право выбрать заседателей, которые смогут вынести законный и справедливый вердикт.
С этой целью кандидатам в присяжные заседатели задавались вопросы, позволяющие выяснить их отношение к тем, кто оказался на скамье подсудимых. А.А. Пасечнюк, например, интересовался, есть ли у претендентов в коллегию присяжных заседателей родственники, работающие в полиции, прокуратуре, суде и в таможенных органах. Затем он спросил: «Есть ли среди вас или ваших родственников люди, которые пострадали от преступников?» А еще А.А. Пасечнюк попытался выяснить у них, смогут ли они настоять на своем мнении и пойти против воли большинства заседателей.
Коллега А.А. Пасечнюка, защищавший второго подсудимого Д-о, адвокат С.А. Учакин в свою очередь поинтересовался у претендентов в коллегию присяжных заседателей:
– Есть ли среди вас лица, которым стеснительность мешает задать вопрос, который может причинить боль потерпевшему или подсудимому?
Исходя из ответов кандидатов в присяжные заседатели, адвокаты и их доверители формировали свое мнение о людях, которым будет доверено правосудие в столь сложном уголовном деле, в котором решалась судьба подсудимых.
Председательствующий судья также проявлял интерес к отбору претендентов в коллегию присяжных заседателей. И для него было важно, чтобы в нее вошли люди, которые смогут объективно и беспристрастно, с учетом требований законодательства осуществить правосудие. Когда одна из кандидатов призналась, что ее сына избили хулиганы, профессиональный судья спросил:
– Будет ли покушение на вашего сына мешать решению по уголовному делу Р-на и Д-о? Услышав ответ «нет», аналогичный вопрос задал другому кандидату, родственник которого также подвергся насильственному преступлению. И этот претендент сказал «нет».
Затем председательствующий судья спросил у участников процесса, есть ли отводы кандидатов в присяжные заседатели, и попросил в письменном виде представить мотивированные ходатайства об отводах.
Такие ходатайства адвокаты представили ему, посоветовавшись со своими доверителями. Государственные обвинители (в рассмотрении дела участвовали два прокурора) в свою очередь подготовили свое ходатайство с учетом мнения потерпевшей, а именно матери А. Жигаря. Председательствующему судье стороны процесса передали и вычеркнутые из предварительного списка претендентов в коллегию присяжных заседателей фамилии граждан, которым было нежелательно, по их мнению, доверить вынесение вердикта о виновности или невиновности подсудимых.
Итоговый список кандидатов в присяжные заседатели был составлен из оставшихся в нем граждан в той последовательности, в которой они были включены в первоначальный список. Затем председательствующий судья постановил сформировать коллегию присяжных заседателей из восьми граждан. Еще четверо неотведенных кандидатов получили статус запасных присяжных заседателей. Они нужны были на случай подмены заболевших членов коллегии присяжных заседателей. Ведь процесс, как пояснил им председательствующий, может продлиться более двух месяцев. А еще он разъяснил присяжным заседателям, что свое решение они должны выносить только на основании того, что увидят и услышат в данном судебном заседании, и на основании доказательств, собранных в соответствии с законом при расследовании уголовного дела и исследованных в суде с их участием.
Вступительная часть данного судебного процесса завершилась подтверждением его сторонами полномочий председательствующего судьи, избранием присяжными старшины и принесением ими клятвы о том, что они исполнят свой гражданский долг в соответствии с законом и своей совестью.
Защитники воспользовались своим правом обратиться к присяжным заседателям со вступительным словом, в котором они могли предварительно высказать свою позицию по существу дела. А.А. Пасечнюк, в частности, сказал, что вопреки доказательствам, которые будут представлены государственным обвинителем, он считает, что его подзащитный не имел каких-либо рациональных или иррациональных причин желать смерти Жигарю. Он не имеет отношения к его убийству и в предъявленном обвинении не виновен.
Адвокат С.А. Учакин также обратился к присяжным заседателям, попросив их быть очень внимательными при исследовании доказательств, которые им будут представлять стороны судебного процесса. Он полагал, что такой совет поможет присяжным сделать самостоятельный вывод о виновности либо невиновности подсудимых.
К присяжным заседателям обратилась и мать убитого. Она сказала:
– Желание наказать убийцу моего сына двигало мной все годы до начала суда. Все это время я живу этим делом, знаю всю ситуацию не только снаружи, но и изнутри. Я полностью уверена, что убийство совершили Р-н и Д-о. Моя уверенность в виновности лиц, находящихся на скамье подсудимых, позволяет мне их обвинять. Я мать, и у меня забрали самое дорогое. Все это время живу с мыслью о справедливости. Прошу вас о вынесении обвинительного вердикта в отношении подсудимых. Вы моя последняя надежда в этой жизни на справедливость…
Столь эмоциональное выступление матери Андрея Жигаря существенно осложняло работу адвокатов подсудимых. Ведь присяжные заседатели не роботы. Они, как и любые нормальные люди чувствуют боль других людей, понимают страдание женщины, потерявшей сына. Да и сами адвокаты ей сочувствовали. Но несмотря на такое отношение к потерпевшей, они приглашаются в суды для выполнения профессионального долга – защиты своих доверителей.
В свою очередь государственные обвинители, пожалуй, полагали, что выступление потерпевшей произведет должное впечатление на присяжных заседателей, склонит их на сторону обвинения. Это особо важно, когда недостаточна доказательная база виновности подсудимых, когда отсутствуют конкретные материальные доказательства, подтверждающие совершение ими злодеяния. Когда они не признают себя виновными. Именно так было и в данном случае. Подсудимые не признавали себя виновными в смерти А. Жигаря.
Подсудимый Р-н обвинялся в том, что летом 2007 года в городе Калининграде для завладения долей рынка, занимаемой А. Жигарем, приносящей значительный денежный доход, организовал его убийство. По мнению следователей и прокуроров, Р-н предложил своему знакомому Л-ву «устранить» Жигаря. Когда Л-в отказался, нашел Д-о, который согласился убить Жигаря. Получив согласие Д-о на исполнение криминального заказа, познакомил его с Л-вым. Затем попросил подвезти Д-о в день покушения на жизнь бизнесмена к дому, где он жил.
Д-о обвинялся в том, что ради материального вознаграждения от распределения с Р-ным прибыли от занятой А. Жигарем доли рынка таможенного оформления транспортных средств в городе Калининграде, ввозимых на территорию России, застрелил его, произведя не менее семи выстрелов из пистолета конструкции «Макаров». А еще Д-о обвинялся в приобретении у неустановленного следствием лица пистолета, пригодного к стрельбе, и не менее семи патронов к нему, а также в их хранении.
Как уже отмечено выше, Р-н, и Д-о отрицали свою причастность к убийству предпринимателя. Однако голословно отнекиваться было недостаточно для того, чтобы подсудимым поверили присяжные заседатели. Нужны доказательства, не только подвергающие сомнению обвинительное заключение, но и разрушающие содержащиеся в нем выводы.
Адвокат А.А. Пасечнюк сумел найти такие доказательства. Естественно, не ради того, чтобы доказать присяжным заседателям, что он «умнее» государственных обвинителей. А.А. Пасечнюк высказывал аргументы в защиту Р-на для того, чтобы присяжные заседатели смогли вынести законный и справедливый вердикт, а председательствующий на его основе мог вынести приговор, исходя из фактических обстоятельств преступления. Прежде всего адвокат отметил, что его подзащитный обвиняется лишь в подстрекательстве Д-о с помощью Л-ва убить А. Жигаря, а не в осуществлении самого убийства. Затем выразил свое несогласие с позицией стороны обвинения, настаивающей на том, что у подсудимых был общий план действий, исполнение которого обеспечило бы достижение цели своей преступной деятельности.
