Эти слова, как говорится, услышали присяжные заседатели. В приговоре Суздальского районного суда от 27 марта 2019 года записано: Л.Ю. Жилевская признана невиновной в совершении вменяемого ей деяния. Поэтому в соответствии с пунктами 3, 4 статьи 302, пунктом 2 статьи 350 Уголовно-процессуального кодекса РФ она подлежит оправданию в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта за отсутствием в ее деянии состава преступления.
Сторона обвинения не согласилась с оправдательным приговором. В судебную коллегию по уголовным делам Владимирского областного суда поступило представление областной прокуратуры на этот приговор. Причем государственные обвинители – его подписанты (два прокурорских работника) – жаловались не на то, что суд присяжных не признал Л. Жилевскую виновной в совершении вменяемого ей преступления, а на то, что присяжные заседатели допустили процессуальные нарушения. Мол, из-за неточных вопросов, поставленных присяжным заседателям, оказалось, что оправдательный приговор суда был поставлен «на неясном и противоречивом вердикте».
Узнав об этом, Т.В. Гонова написала возражения на представление прокуратуры Владимирской области во Владимирский областной суд. Ссылаясь на статьи Уголовно-процессуального кодекса РФ, она показала несостоятельность прокурорского представления по всем его позициям. В ее возражениях содержался общий вывод о том, что в ходе судебного процесса не было допущено нарушений требования закона, которые могли повлиять на формирование мнения присяжных заседателей и повлекли бы необоснованное оправдание Л. Жилевской по предъявленному обвинению. Поэтому оснований для отмены оправдательного приговора нет.
Между тем именно на отмене этого приговора настаивала прокуратура. В своем представлении государственные обвинители утверждали, что коллегия присяжных заседателей была сформирована не в соответствии с требованиями закона, напутственные слова председательствующего судьи были сказаны не так, как надо. Кроме того, вопросы присяжным заседателям были сформулированы с лексическими неточностями и не были конкретизированы, что могло повлиять на содержание их ответов. А еще, по мнению прокуроров, сторона защиты неправомерно поставила перед ними частный (альтернативный) вопрос, так как подсудимая полностью отрицала вину по предъявленному ей обвинению. И наконец, прокуроры утверждали, что суд допустил нарушения при составлении протокола судебного заседания. В общем, прокуратура «вывалила» все, что можно, чтобы опорочить судебное разбирательство, заботясь не столько о законности приговора, сколько о защите чести своего мундира, пытаясь взять реванш в проигранном деле.
Чтобы проверить законность приговора, Владимирский областной суд был обязан рассмотреть все претензии прокуратуры к оправдательному приговору Л. Жилевской, а также возражения на них адвоката. Областной суд осуществляет такую проверку потому, что наделен правом отменить приговор. Естественно, если установит нарушения требований закона при его вынесении. Есть у этой судебной инстанции и право оставить приговор в силе. Естественно, если таковых не обнаружит.
Разбирательство в апелляционных инстанциях осуществляется открыто и гласно. В рассмотрении прокурорского представления Владимирским областным судом участвовали Т.В. Гонова и прокурор А.В. Каткова. Три судьи Владимирского областного суда в своем апелляционном определении отметили, что в соответствии со статьей 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили бы право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли бы на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных ими ответов. Основанием для отмены оправдательного приговора может быть также довод, если при неясном и противоречивом вердикте председательствующий не указал присяжным заседателям на эти недостатки и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист.
Судьи Владимирского областного суда пришли к выводу, что таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по данному уголовному делу не было допущено. По их мнению, законность состава суда, рассмотревшего дело, сомнений не вызывает, поскольку требования подсудности были соблюдены, а передача дела на рассмотрение его судом с участием присяжных заседателей была обусловлена выбором данной формы судопроизводства самой подсудимой, обвинявшейся в совершении особо тяжкого преступления. Частью 2.1 статьи 30 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусмотрена возможность рассмотрения таких дел с участием присяжных заседателей.
Апелляционный суд в своем определении написал, что предварительное слушание по делу проведено в установленные законом сроки. Судом установлено, что оправданная ознакомлена с материалами дела, ей своевременно вручена копия обвинительного заключения, разъяснены процессуальные особенности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей. Из протокола судебного заседания видно, что формирование коллегии присяжных заседателей проведено в закрытом судебном заседании в соответствии с требованиями статей 327, 328 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Что касается приведенных государственными обвинителями в апелляционном представлении доводов о том, что в формировании коллегии присяжных заседателей незаконно принимала участие помощник судьи Н.Е. Кулова, не отраженная среди участников процесса в письменном протоколе судебного заседания и в приговоре, то такой недостаток не может стать основанием для отмены приговора. Как видно из материалов дела, названный сотрудник суда по поручению председательствующего исполняла лишь техническую работу, связанную с оказанием содействия в подготовке и проведении судебного заседания. В частности, она составляла письменные списки явившихся кандидатов в присяжные заседатели в зависимости от их очередности явки в суд. Процессуальными функциями указанный работник не наделена и юридически значимых действий не совершала. В связи с этим необходимости указания о ней в протоколе судебного заседания не имелось. Объективных данных, свидетельствующих о том, что данный сотрудник, оказывая техническую помощь председательствующему, способствовала или могла способствовать формированию незаконного состава коллегии присяжных заседателей, апелляционная коллегия не установила.
По завершении формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о роспуске коллегии ввиду тенденциозности ее состава от сторон судебного разбирательства не поступало, не заявляли об этом и сами присяжные заседатели. Отводы отдельным присяжным заседателям в ходе дальнейшего судебного разбирательства не заявлялись. В общем, областной суд пришел к выводу, что коллегия присяжных заседателей была сформирована в соответствии с требованиями Федерального закона от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации».
Как говорится, по полочкам были разложены и иные претензии прокуроров к судебному заседанию, состоявшемуся в Суздальском районном суде Владимирской области. И все они оказались несостоятельными. Поэтому судьи апелляционной инстанции отразили в своем определении следующие выводы.
Первый. Принцип состязательности и равноправия сторон председательствующим соблюден, стороны не были ограничены в праве представления доказательств, все представленные доказательства были судом исследованы, заявленные ходатайства разрешены председательствующим в установленном законом порядке, и по ним приняты правильные, мотивированные решения. По окончании судебного следствия ни у кого из участников процесса, в том числе и у стороны обвинения, каких-либо ходатайств о его дополнении не было. Стороне обвинения была обеспечена равная со стороной защиты возможность довести до сведения присяжных заседателей свою позицию по делу.
