Но самой увлекательной и чудесной была книжка «Водители фрегатов». Отважные капитаны Джеймс Кук, Жан Лаперуз, Дюмон Дюрвиль выводили из гаваней свои крутогрудые фрегаты, отправляясь на поиски новых земель в безбрежных водах, и свежие ветры наполняли их белоснежные паруса. Они покидали Европу и плыли на юг по Атлантическому океану. Их трепали штормы, но они смело продолжали свой путь. Неделя за неделей плыли они по водным просторам, сопровождаемые резвыми дельфинами, летучими рыбами и фонтанами китов на горизонте, пока наконец от дозорного матроса, сидевшего в корзине на топе самой высокой мачты – грот-мачты, не доносился крик: «Земля-я-я!» И вся команда фрегата высыпала на палубу, наблюдая, как на горизонте вырастает конус острова. Берега острова были круты, и снежно-белый прибой разбивался о скалы. Но, обогнув остров, они попадали в тихую бухту и бросали якоря, чтобы запастись свежей водой и едой, набраться сил и продолжить затем свое отважное плавание.

Герка был там вместе с мореплавателями, вместе с ними он ступал на берег, где с гор бежали кристально чистые ручьи, пальмы склоняли широкие перистые листья к океанскому прибою и диковинные птицы кричали пронзительными голосами, а свирепые туземцы гуанчи прятались за скалами и переговаривались свистом. Самое удивительное было то, что они были белокожими, эти гуанчи. И рыжими, как Герка. Герка обязательно научится свистеть, как гуанчи. Шорохом листвы и журчаньем воды звучало волшебное название острова – Те-не-ри-фе.

Конечно, он понимал, что это – волшебная, недостижимая сказка, и даже не мечтал о том, что можно очутиться на этом острове. Но уж очень красивой и сладкой была сказка.

Как всегда, договор подписывается тогда, когда почти не остается времени на работу. Две недели подбирал материалы, считал расходы, разрабатывал узлы, рассчитывал ветровые нагрузки, ломал голову, как провести и смонтировать конструкции, вытягивал из архитекторов их условия и спорил с ними. Уже сделал перечень болтов, гаек, грунтов, эмалей, тросов; начертил рабочие чертежи, составил договор. Кажется, все предусмотрел. До Нового года рукой подать, а заказчик все тянет время, не подписывает договор, торгуется из-за каждого рубля.

Только десятого декабря наконец объявляется разгоряченный Юра Рубцов:

– Все, договор подписан, аванс перечислен!

Герман работал главным инженером строительной фирмы «Стройсталь» у своего давнего приятеля Валентина Рубцова. Это только на бумаге он был главным, а на деле все приходилось делать самому. Фирма была небольшая, лишних людей Валентин не держал, все работали напряженно, занимаясь своими строительными объектами.

В начале девяностых Герман и Валентин работали главными инженерами концернов в одном крупном министерстве – Минмонтажспецстрой СССР. Вот такое вот было мудреное название, сразу и не выговоришь. Встречались по работе, хорошо знали друг друга. В девяносто третьем лопнуло, как мыльный пузырь, всемогущее министерство, и оба они ушли в свободное рыночное плавание. Валентин Рубцов основал строительно-монтажную фирму «Стройсталь» на Большой Садовой, у Кудринской площади, сохранил лучших специалистов своего концерна. А Герман вместе с товарищами по работе организовал товарищество на паях «Лемекс». Но так случилось, что в товарищах согласья не стало, товарищество распалось, и Валентин Рубцов позвал Германа на работу к себе. Валентин был мудрым человеком, он постепенно отходил от дел, передавая руководство своему сыну Юре.

Накануне, в середине ноября, Юре позвонила Марина Черненко:

– Есть интересная работа, приезжайте посмотреть.

Марина работала ведущим инженером дизайнерской фирмы «Эдельвейс». Ей удалось собрать интересных, творческих и остроумных ребят, они закупили в Европе хорошие дизайнерские программы и работали с современной светотехникой – светодиоды и схемы управления ими.

Несмотря на романтическое имя, «Эдельвейс» размещался на скромных задворках бывшей промышленной Москвы, на Сигнальном проезде, что в Отрадном. В бывшей ремонтной мастерской пахло канализацией, на столах стояли современные мощные ноутбуки, а на стене красовалась любовно оформленная стрелка с надписью «Tualett» (сортир). Марина ждала Юру с Германом в своей каморке на втором этаже. На экране ее компьютера красовалась картина: устремленный в небо конус рождественской елки, переливающейся разноцветными огнями в окружении четырех шарообразных деревьев, горящих синим и голубым сиянием.

– Вот, – сказала Марина, – мы выиграли в правительстве Москвы конкурс на новогоднее оформление Манежной площади. Хотите принять участие? Наш дизайн и вся электроника, ваше – железо и монтаж. Но вы должны понимать, это центр Москвы, это высочайшая ответственность, все нужно сделать высочайшего качества и в срок. Иначе нам голову с плеч, да и вам не поздоровится. Ну как, беретесь?

Юра пытливо посмотрел на Германа.

– От таких заказов нельзя отказываться, – ответил тот. – Это работа высшей категории. Конечно, возьмусь, но при условии: мне предоставляются все полномочия по этой работе и все мои требования должны исполняться в первую очередь.

До Нового года оставалось двадцать дней, а предстояло сделать… о-го-го! И началась погоня за упущенным временем. Нужных труб не находилось на складах в Москве, обещали привезти в течение недели. Но этой недели не было у Германа! Приходилось идти на замены, исправлять чертежи. Деревья были огромными – высотой шесть метров, четырех, четырех с половиной и пяти метров в диаметре, а елка была вообще громадиной – тридцать метров в высоту, шесть метров в ширину. Везти таких гигантов в центр Москвы по суматошным, забитым предпраздничной суетой улицам столицы было, конечно, невозможно, все предстояло собирать на месте. Конструкции взялись изготовить в короткий срок ребята из подмосковного Королёва на заводе «Энергия». Еще совсем недавно этот завод работал напряженно, без отдыха и выходных делал ракеты, а теперь в его цехах было пусто и гулко. Но остались рабочие руки, которые умели делать все. Для этих ребят главным было не зарабатывание денег, а сделать работу точно и красиво.

– Где? На самой Манежной площади будет стоять? Не волнуйтесь, сделаем все в лучшем виде! Везите быстрей металл.

Герману предстояло выдержать войну с завгаром Коваленко и обязательно победить! Коваленко был начальником автотранспортного цеха «Стройстали», чрезвычайно гордился этим пышным титулом и обижался, когда его запросто именовали завгаром. Вальяжный, золотозубый, он до Рубцова работал в гараже министерства, умел подать черную «Волгу» к подъезду точно «ноль в ноль» и услужить жене замминистра по интимному звонку. Работа завгаром была совсем ему не по душе. Доставание запчастей, латание потрепанных ЗИЛов, рассылка их по строительным объектам – это была проза, недостойная Коваленко.

– Всем давай машины! – орал он в телефонную трубку. – А Коваленко один! Я вам рожу, что ли, эти машины? Еще и кран вам нужно?

Единственным авторитетом для него был Рубцов-старший, вызывавший Коваленко время от времени на ковер для пропесочивания. После очередного вызова Коваленко в три дня доставил весь металл в Королёв, а Герман приобрел злейшего врага.

В десять дней конструкции были изготовлены, заварены, зачищены, зашпаклеваны, аккуратно упакованы и сверкали эмалью после сушки в печи. Предстояло доставить их на место. Въезд в центр Москвы грузовой техники разрешался по спецнаряду с десяти часов вечера до шести утра.

Страшенными словами ругался Коваленко с Германом.

– Где я вам найду длинномер, да еще ночью? – кричал он в телефонную трубку. – Да еще автокран с сорокаметровой стрелой? Да еще автобус на всю ночь для рабочих? Доставайте сами!

Герман выслушал весь сопроводительный мат и терпеливо настаивал:

– Да, длинномер, и кран, и автобус, и еще разрешение ГАИ на въезд.

Когда голос завгара достиг высот визга, подключился Юра: