— Спасибо.

Первый глоток был горячим, но кубики льда помогли.

— Ибупрофен?

Я покачала головой и сделала ещё глоток.

— Я уже приняла немного.

— Я оставлю вас здесь и вернусь на свой пост. Пейте, сколько хотите.

— Спасибо.

Он подмигнул и вышел, оставив меня в тихой кухне.

После двух кружек боль утихла. Я наполнила свою кружку ещё раз и вернулась в холл.

— Лучше? — спросил он, повернувшись, когда я входила в дверь.

— Намного. Добавьте немного еды, и вы спасёте мне жизнь.

Он усмехнулся и протянул руку.

— Я Матео.

— Клео.

— Приятно познакомиться.

— Взаимно, — я улыбнулась. — Вчера менеджер…

— Элоиза. Моя сестра.

Конечно, он был одним из Иденов. Раньше я не замечала этого сходства, но теперь сходство их глаз и классической формы носов стало очевидным. Улыбка Матео не была сладкой, как у Элоизы, но она была молодой и красивой. Подозреваю, что он использует эту очаровательную улыбку по выходным для девушек моложе меня.

— Элоиза говорила что-то о кофейне. Ей управляет другая сестра.

— Лайла. Она владеет кофейней, но…

— Не говори этого вслух.

Он посмотрел на часы на экране своего компьютера.

— Она не открывается до шести тридцати.

— Твою мать.

У меня тряслись руки, а из-за того, что в желудке было столько кофе, к пяти часам я бы превратилась в дёрганный кошмар.

Что мне действительно было нужно, так это тесто. Что-то, что можно замесить, сделать и использовать, чтобы сжечь это похмелье. Если бы я была дома, я бы испекла что-то вроде теста с начинкой из желе. Или булочки с корицей. Мой желудок заурчал.

— Ты был здесь всю ночь? — спросила я Матео, скрестив два пальца за спиной в надежде, что это сработает.

— Э… да.

— Без перерыва?

Он кивнул.

— И что?

— А то, что… Держу пари, ты проголодался.

— Мне двадцать два. Я всегда голоден.

Попался. Я улыбнулась.

— Как ты смотришь на то, чтобы заключить сделку?

* * *

— Какого чёрта ты делаешь?

Я подняла глаза от мучного месива на столе, когда в кухню ворвался сердитый мужчина.

Злой, но красивый. Матео красивый. Это должно быть другой Иден.

Я сморщила нос, изо всех сил стараясь выглядеть извиняющейся. То есть, мне не было жаль, но я всё равно притворилась.

— Делаю булочки.

— Булочки, — он скрестил руки на широкой груди, и его глаза вспыхнули. — Почему?

Дверь позади него распахнулась, и Матео ворвался внутрь.

— Извини. Блин.

— Что происходит, Матео? — спросил другой мужчина.

— Нокс, это Клео. Она кондитер в Лос-Анджелесе. Она была голодна, а Лайла ещё не открылась, поэтому мы… она сделала булочки с корицей. Они офигеть какие удивительные. Лучше, чем у мамы.

— Спасибо, Матео.

Моя грудь вздымалась от гордости. И я была права — они братья.

— Какого хрена? Ты позволил незнакомке пользоваться моей кухней. — Нокс надулся. — И я скажу маме, что ты это сказал.

— Она не незнакомка, — сказал Матео. — Она гостья.

— Гости не приходят на кухню, — Нокс переключил своё внимание на меня и ткнул большим пальцем через плечо. — Сейчас шесть тридцать, и у Лайлы открыт магазин. Не сочтите за грубость, но убирайтесь.

— Точно, — я подняла палец, покрытый мукой. — По поводу этого. Я… не могу.

Я никак не могла уйти из этой кухни. Я наконец-то почувствовала себя самой собой благодаря готовке, булочке с корицей и двум дополнительным чашкам кофе, которые я выпила во время работы. Кроме того, за пределами этой комнаты меня ждал только ворчливый телохранитель, который планировал сегодня же утащить мою задницу в Калифорнию.

— Почему? — Нокс приподнял бровь.

Его точёная челюсть была покрыта щетиной, а подтянутое телосложение просвечивало даже сквозь поварской халат. Жаль, что я не встретила такого, как он, в кулинарной школе. Я могла бы покорить его своими кексами с темным шоколадом и глазурью из арахисового масла.

В отличие от Остина, Нокс казался парнем, который оценит мои самые продаваемые кексы. Независимо от того, какой вкус я ему давала, Остин встречал мои кексы с гримасой. Даже в тот день, когда я приготовила для него специальный набор — двенадцать разных видов, уложенных в фирменную сиреневую коробку. Я вручила ему подарок, он усмехнулся, а затем сообщил мне, что его команде они понравятся.

Не ему. Его команде.

Потому что не дай бог Остин упустит возможность показать мне, как сильно его раздражает само моё существование.

Нокс прочистил горло. Матео уставился на меня, подняв брови.

— Что? А, — Нокс задал мне вопрос. Точно. — Извините, у меня похмелье. Я не могу уйти, потому что я в середине готовки булочек. И черничных маффинов. Они в духовке.

Глаза Нокса метнулись к духовке, потом обратно к булочкам, которые я только что раскатала.

— Мы не можем их подать.

— Отлично, — Матео усмехнулся. — Мне больше достанется. Можно я заберу лишнее домой, Клео?

— Конечно.

Матео зевнул, затем хлопнул брата по плечу, подмигнул мне и вышел из кухни.

— Полагаю, у тебя нет клубники? — спросила я Нокса. — Я делаю потрясающую клубнично-гранатовую галету с цедрой лайма, и сегодня утром она была бы как нельзя кстати.

Нокс моргнул. Дважды.

Остин делал то же самое, когда я задавала ему вопросы. Странно.

— Это значит нет клубнике? Или…

Это стоило мне ещё одного моргания, но вместо хмурого взгляда, который обычно появлялся, когда Остин смотрел на меня, Нокс усмехнулся.

— Я не избавлюсь от тебя этим утром, не так ли?

Я улыбнулась.

— Нет.

* * *

— Где ты, блять, была? — рявкнул Остин. — Я везде тебя искал.

Мои плечи опустились.

— Ты нашёл меня.

Моя поездка в Монтану была почти закончена.

Остин провёл рукой по заросшей щетиной челюсти, оглядывая кухню отеля, и покачал головой. Редко можно было увидеть его растрёпанным. Но это был хороший вид, немного беспорядочный и очень сексуальный.

— Ты была здесь всё утро? — спросил он.

— Да.

Пекла. Пряталась. Одно и тоже.

На часах на стене было десять тридцать. Если бы в моей охране был не Остин, а кто-нибудь другой, я, возможно, продержалась бы до полудня, но я полагала, что в конце концов он вспомнит о предсказуемой Клео, которая наверняка по локоть в муке, дрожжах и сахаре.

— Господи, — Остин покачал головой. — Я волновался.

Упс. Я сморщилась, ненавидя чувство вины, пробирающееся по позвоночнику.

— Прости. Я не хотела заставлять тебя волноваться. Я просто была голодной.

Остин махнул рукой в сторону кухни.

— И вместо того, чтобы найти утренний перекус в торговом автомате, ты решила испечь столько кексов, чтобы накормить весь гребаный город.

— Не весь город, — пробормотала я. — Только гостей.

И сотрудников.

Ладно, возможно, я немного увлеклась. Приготовительный стол был завален булочками с корицей и морковными кексами. Галета остывала рядом с шоколадными круассанами. А я только что достала из духовки горячий противень с апельсиновыми булочками.

— Ты, наверное, проголодался, — я взяла тарелку с полки позади себя и протянула Остину тёплую булочку. Он был крупным парнем, поэтому я добавила ещё маффин и булочку с корицей. Возможно, причина, по которой он никогда не ел мою еду, заключалась в том, что он не был голоден. Но у Остина на его великолепном лице был написан голод, и если и был момент, когда он должен был принять всю мою выпечку, то это был именно этот момент. — Вот.

Он хмуро посмотрел на тарелку, но взял её из моих рук, затем откусил булочку, жевал её примерно наносекунду, прежде чем проглотить и отложить тарелку в сторону.

— Кофе. Чтобы запить это.

Серьёзно? Мою еду не нужно было запивать. Мои булочки были далеко не сухими. Мудак. Я вспыхнула. Возможно, это было последствие шампанского, но я смахнула полотенце со стола и бросила его ему в голову.