— Всё снимать? — удивленное лицо покрылось стыдливым румянцем.

— А у тебя много надето?

Оглядел ее модный лук: капрон, юбка, пиджак…пиджак на одной пуговке уже, а вот и снят и полетели вещи на диван.

Зачетные сиськи, — чуть не вырвалось вслух.

Фёкла колыхнула ими и я невольно потянулся рукой к чреслам.

Ей точно пятьдесят!?

Надо проверить паспорт. Да, не, я видел её сына. Издалека. А может он приёмный? Идиот, не о том думаю!

А если Котя узнает про измену? Развод!

Делёж имущества, приисков и детей.

Кошмар, а как делить детей, если три на два не делится?

Придется сначала родить еще одного. Чтобы четное количество было.

Сука, член упал, пока я детей своих подсчитывал.

Да и он мне тоже еще нужен. Для Коти. Для четвертого ребенка.

Эх, а так хорошо начинался рабочий день…

— Отбой, Фёклушка, на сегодня стриптиза достаточно! Ты показала, как любишь своего начальника. Так и быть выпишу тебе премию.

— Спасибо, господин Злыденный, вы очень щедрый начальник, — просияла секретарша и грациозным движением, подняв с пола свои вещи, с обнаженным торсом вышла из кабинета.

Разбуженные демоном соблазна — Фёклой, фантазии о сексе не стихали. Весь день маялся думами: приду домой и отымею Котю. И пусть только попробует мне мазу слепит, рот скотчем залеплю, привяжу к столбикам ножек кровати и выдеру как сидорову козу, чтобы фантазии не затмевали разум, вынуждая хотеть секретарш в возрасте.

Решено!

Так и будет!

В сладком предвкушении настроился на трудовыебудень и работа разом заспорилась.

Фёкла более не виляла задом, довольная выписанным бонусом за стриптиз с пенкой.

***

Котя, пока всех детей утолкла, вымоталась.

И придя в постель с удивлением уставилась на меня…подготовленного.

— Лёшик, что это? — испуганно пропищала, глядя на интимные товары посреди кровати: скотч, веревка и большой тюбик лубриканта.

— Раздевайся, любимая моя, сейчас будем играть в ролевые игры!

— Нет! Я не стану тебе подчиняться! — и скинув безразмерную футболку, предстала предо мной в широких хлопковых трусах до пупка.

— Ха-ха, — рассмеялся я над жалкими потугами защиты, тыкая пальцем в цветочное поле на ее жопе. — Этим ты меня только приманишь, Ромашка луговая!

— У меня голова болит, — попыталась слепить мазу.

Брехунья, как я и знал!

— Сейчас аспирин дам, — и потянулся за таблеткой и стаканом с водой. — На вот, выпей и переболит.

— Ага, не стану я ее пить! Ты мне снотворное подсыплешь и сотворишь свое черное дело, паучара!

Ругается, зараза, а у меня шляпа дымится, то и гляди воспламенится!

Уже по хрену мне, какие на Коте труселя и какие проклятья издают её пухлые губы.

Вскочил с кровати и захватив своё лассо я резво жертву обуздал. Она и крикнуть не успела, как я засунул в её рот бамбуковый носок. Толкнул котейку на палас.

Зажал.

Связал.

Брыкалась резво кошка, царапаясь ногтями и пяткой норовила стукнуть в грудь.

— Я, между прочим, всего лишь забираю долг супруга, — прорычал в ее безумное лицо и чтобы сильно не стыдится, к себе спиною развернул.

Глумливо посмеявшись, привязал к столбам кровати и шлепнув дважды по ромашковому лугу, спустил долой цветастые трусы.

Но Котя не сдавалась.

Все равно брыкалась, сучила ножками, стучала по паркету кулаком, мыча в носок.

Я выпустил коня из стойла, спустив к коленям семейные трусы. Но не учёл, что дверь на шпингалет не запер и напрочь позабыл про пса.

И в тот момент, когда ретивый жеребец, готов был взять победу и получить заветный приз, вонючая скотина, с лаем, оповещая на весь дом, ворвавшись в нашу спальню, кусок моей мышцы несильно прикусила.

Тогда завыл и я.

Жене пришло спасенье, а мне из кетгута два шва.

Конец любви, завял бутон на стебле, так и не давши Котю отлюбить.

Дорогие читатели, не забываем ставить звездочки и писать комментарии, иначе мы решим что вам не нравится рассказ…

и вам совсем не смешно…

— Фёкла Касандровна, — уже привычно зарычал с порога на секретаршу.

— Я к вашим услугам, господин шеф! — вскочила со стула, поспешно облизывая с губ пироженовый крем.

— Фёкла, ты что там ешь?

— П-простите, Лексей Луппианович, не буду больше, — при этом слизав крошку печенья с губы.

Вот, демон порока, точно проник в душу моей помощницы, то и дело и искушает.

— Кофе мне подай…с пенкой, — сексуально протянул последнее слово и вперил взгляд в секретаршу.

— Пять минут, господин, шеф. Устраивайтесь поудобнее на рабочем месте. День у вас трудный, видно уже что ночь не задалась, с утра, злитесь, — явно намекая на неудачу в постели.

— А вот и не угадала, Фёкла причину моей злости — меня собака за зад тяпнула!

Фёкла явно растерялась. Голову склонила, взор потупила, Аленушку невинную из сказки воображает, а сама поди хихикает про себя.

— Короче: жду твой волшебный напиток! — и стукнув дверью, закрылся в кабинете.

Совсем жизнь испортилась. Стал в окно смотреть, в прорези жалюзи и анализировать.

Дома бедлам, хоть надевай на всех смирительную рубаху. И по ложке фенобарбитала с валерианой, вместе с завтраком скармливай.

Псу в том числе. Еще и в клетку сажать. На ночь, чтобы не мешал в садо-мазо играть с моей Котей.

Вот же скотина какая, на защиту кормилицы встал.

А я кто вам? Не кормилец разве ж?!

Вон считай сам алмазы из камней киркой выколупываю, тонны грязи перелопачиваю. Охранникам золотых приисков отступные отстегиваю, чтобы не слили инфу по залежам драгметалла конкурентам — мексиканской мафии.

Взяв подушку с дивана, положил в кресло, чтоб ягодице не больной было и присел на поврежденное челюстями Дружка полупопие.

За эту пытку Коте пообещал наказание во сто раз страшнее прежнего.

Испугалась, сучка-недавучка.

То-то!

Всех вас накажу.

Привяжу и…оближу!

Чёрт, теперь не только ломит зад, но и кукони, того и гляди скорлупка трещинами пойдет и вылупятся наружу миллиарды хвостатых и бодатых, и атакуют женский коллектив моей корпорации. И пойдут бабы косяками жаловаться в права потребителей что шеф их по воздуху осеменил.

Ой, какие страшные вещи в голову лезут. Не иначе спермотоксикоз!

Надо что-то решать!

О, а вот и строгая и стройная Фёкла с серебряным подносом и сливочной шапкой пенки на кофейном озере.

Поставила кружку на стол и ждет какой я ей вердикт вынесу. А я вынесу, в виде наказания, а не премии.

Хватит, я не добрый шеф. Я очень злой!

Отхлебнул. Вкусный. Колдунья знает какое зельё сварганить. Но я вида не подам.

— Бе…, это чего ты мне налила? — поморщился и сплюнул с языка налипшую пленку домашних сливок, что из Нальчика брат Фёклы возит.

— К-кофе, с п-пенкой, — пролепетала испуганно женщина.

— Дык пока он вез — растряс и жиром они стали. А кофе? Оно же холодное! Я что, гляссе просил? — вскочил и взорвался, брызгая слюной, как бешеная псина.

— Я новый вам сварю, только премии не лишайте! — упала на колени у стола, чуть не пробив паркет ударом лобной кости. — У меня же дети, пощадите, начальник!

— Представь, Фёкла у меня тоже. Трое.

Фёкла подняла глаза с пола и сочувственно- заискивающе ими посмотрела на меня.

Блин, опять болота ее меня засасывают в пучину порока и сладострастия.

Ведьма, как есть ведьма!

— По-другому накажу.

— Как? — проблеск надежды замаячил на дне болот.

— На колени!

— Так я и так на них стою…

Точно, совсем забыл. Сама же упала…

— На, подложи, в твоем возрасте вредно стоять ими на голом полу, — и щедро, по-барски, вытащив из-под раненного зада подушку, бросил ее к ногам услужливой секретарши.

Встал из-за стола, едва сдерживая стон. Чресла ломило от боли и вожделения одновременно.