— Дмитрий, Францу плохо…

Комбриг вызывает врача, и вместе они мчатся на квартиру к Францу. Оказалось, у него было жесткое приземление, ударился по неопытности, но промолчал. А к вечеру стало хуже.

Доктор осмотрел, успокоил и жену и командира.

— Легкое сотрясение, все будет хорошо.

Откровенно говоря, Герасимов решил, что этот случай отобьет у Франца охоту к прыжкам. Но не тут-то было. Уже через неделю он названивал комбригу и напоминал о договоре, об Ан-12.

Комбриг упирался, отнекивался, но потом сдался. Когда прозвучал очередной звонок от начальника управления, Герасимов дал добро, но напомнил об автомобилях. Через неделю из парка управления вышло еще десять отремонтированных машин.

На сей раз Дмитрий Михайлович поступил хитрее. С Ан-12 вместе с Францем они прыгали на пески, которые вплотную подступали к Капчагаю. Все закончилось благополучно.

С тех пор так они и остались друзьями. Потом Франц уехал в Германию, приглашал Дмитрия приехать в гости.

Улыбнулась судьба Дмитрию Михайловичу и еще раз. Прибыв в Алма-Ату в штаб округа, на Военный совет, он встретил там старого знакомого по Чирчику. Тогда в танковом полку этот офицер был командиром автомобильной роты, теперь приехал в округ начальником ремонтного, автомобильного завода из г. Ерментау.

Бросился Герасимов к нему:

— Володя, помоги по старой дружбе…

Как тут не помочь однополчанину, тому, с кем молодыми офицерами службу начинали, на учениях из одного котла щи хлебали.

В общем, помог бывший сослуживец: кое-что отремонтировали, кое-что списали.

Разумеется, работа по восстановлению автомобильной техники шла и в бригаде. Помогало, чем могло, разведывательное управление округа: начальник разведки полковник Устьян, офицеры полковник Скрипченко, подполковник Кардаев, майор Плешаков. И невозможное стало возможным. К названному сроку практически все машины были отремонтированы.

25 декабря в бригаду приехал генерал Кочетов. Поднял соединение по сигналу: «Сбор!» Объявил марш. Из боксов все машины вышли в срок.

— Интересно, — спросил Кочетов, — а где ты столько водителей набрал? Небось из запаса призвал. Наверное, бывший сослуживец спецназовец Мальсагов помог.

С Мальсаговым они действительно были знакомы еще с лейтенантских времен. Вместе начинали в спецназе. Когда Герасимов приехал в Капчагай, возглавил бригаду, однажды в его кабинете раздался телефонный звонок:

— Здорово, Дима! — кто-то поприветствовал Герасимова на другом конце провода, — не узнаешь, комбриг?

Что-то и вправду знакомое было в голосе звонившего, но Герасимов так и не сумел отгадать его имя, сдался.

— Да, Мальсаг, это помнишь?

— Мальсагов, — обрадовался Герасимов, вспомнив веселого ингуша, лейтенанта из соседней роты, — ты что здесь делаешь?

— Я, как и ты, служу. Военным комиссаром города Капчагай. Жду тебя в гости.

Разумеется, они встретились, вспомнили молодость.

«Только откуда об этом знает генерал?» — подумал Дмитрий Михайлович. Однако гадать было бесполезно.

— Нет, товарищ генерал, — ответил Герасимов, — Мальсагов мне не помогал. Из запаса мы не призвали ни одного человека. Обошлись своими силами.

Кочетов, ровным счетом ничего не понимающий, недоверчиво хмыкнул. Всем видом заместитель командующего округом говорил: «Ты что мне лапшу на уши вешаешь? Что ж я, не знаю, сколько у тебя офицеров и сколько машин?»

Дальше испытывать терпение генерала было опасно. И Герасимов объяснил:

— За каждым офицером бригады, будь он связист, финансист, замполит, мы закрепили машину. «Персональную», так сказать… Во время командирской подготовки усиленно учились вождению. Теперь, как видите, вся техника на ходу, с водил елями…

— Ну что ж, Герасимов, — крякнул удовлетворенно генерал Кочетов, — теперь вижу, бригада к бою готова!

Сказал, словно приговорил. Весной 1985-го бригада спецназа под командованием Дмитрия Герасимова окажется в Афганистане. Ее готовность к бою будет проверять уже не генерал Кочетов, а душманы.

Но до этого дня еще полтора года службы, полтора года жизни, в песках у Капчагая.

Еще в советские времена кочевала по войскам солдатская байка: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Я рассказал ее в кругу десантников, когда курсантом стажировался в Витебской дивизии ВДВ.

Десантники улыбнулись:

— А знаешь ее продолжение?

Врать не стал, не знал я продолжения.

— Ну, так слушай. Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а один из ВДВ заменяет их вдвойне.

Что ж, байка простецкая, да смысл в ней глубокий. Вне зависимости от рода войск, будь то непопулярный стройбат или, наоборот, элитные части ВДВ, строительством занимались все. Официально строительство своими силами называли «хозспособ».

Этот «хозспособ» стал бичом Вооруженных Сил, но иного было просто не дано. Строительных мощностей не хватало, и, коли не хочешь замерзнуть зимой — будешь строить. И строили под приказом, под давлением… Самое обидное — строили не только себе, но и «дяде», то есть для какой-нибудь соседней части, объект для которой командование считало более нужным, срочным.

Побывал в шкуре строителя и комбриг Герасимов. Тут нужны были совсем другие качества, чем у спецназовца, — изворотливость, обходительность, умение достать стройматериалы…

Как-то на совещании командующий округом генерал-полковник Дмитрий Язов отдал приказ командирам отдельных частей: «Построить боксы для базы ракетно-артиллерийского вооружения Алма-атинского общевойскового училища».

Злость тогда взяла Герасимова. Был молод, горяч. Понимал, конечно, что ракетное оружие нельзя держать под открытым небом, но у него самого секретные радиостанции, которые миллионы стоят, в особых условиях храниться должны, а они ютятся в подвале.

Все командиры промолчали, а он встал:

— Товарищ командующий. У меня радиостанции хранить негде, а я должен боксы строить «дяде».

Язов стал пунцовым, уперся взглядом в комбрига.

— Какие радиостанции, подполковник? Будешь строить там, где я прикажу. Понял?

Чего ж не понять.

Распределили участки. Родной алма-атинской дивизии досталась достаточно ровная территория, спецназу нарезали с буерами, колдобинами. Казалось бы, наоборот надо сделать: в дивизии есть саперная техника, саперное подразделение — им и участок потяжелее, ан нет. Ведь бригада спецназа двойного подчинения, вроде как своя, а вроде и чужая.

Ладно бы территория, это еще не главная заморочка. Командующий округом строить боксы приказал только из белого, силикатного кирпича. А где его брать?

Пришлось договариваться с местными властями. С разрешения командующего округом зарабатывали на кирпич. Для этого солдаты-спецназовцы выполняли самую тяжелую и грязную работу на предприятиях — подавали бетон, вывозили мусор.

Пошел кирпич. Начали возводить стены боксов. А соседи Герасимова к тому времени ушли далеко вперед, у них стены уже возведены, предстоит только перекрытия положить, да крышу настелить.

А тут генерал Язов с проверкой нагрянул. Поставил комбрига во фрунт:

— Ну что, подполковник, почему так медленно строишь? Смотри, соседи как ударно работают.

— У соседей машины, краны, техника, а у меня — парашюты, спецоружие, радиостанции. На стройке они не помощники.

— А голова у тебя на что, думай, ищи. Ты не бригадой командуешь, целый гарнизон в подчинении.

Да уж, гарнизон действительно в подчинении. И он начальник гарнизона. Частей почти два десятка. Только что с них взять, наоборот, к нему командиры бегут, то один вопрос надо решить, то другой.

Проблемы гарнизонного быта забирали немало сил и времени. Снабжение военного городка, несение гарнизонной службы, квартирные вопросы. Если бы не его верные помощники — начальник политотдела бригады подполковник Таран, заместитель по воздушно-десантной подготовке подполковник Масалитин, начальник штаба подполковник Фазилов, которые брали на себя часть забот и тянули сообща этот воз, ему бы пришлось туго.