– Конечно, помогу. Зайду через час. Хорошо?

– Да, договорились. Пока попытаюсь прописать связи по информации, которая есть в деле.

Ирину Михайловну даже слегка замутило от красочных описаний в протоколах. Как будто триллер посмотрела. К несчастью, воображение у психолога работало отлично. По-прежнему её не покидала мысль, что это месть. Только никаких общих связей между жертвами. Никаких записок. Убийства символичны, но слишком уж непонятны знаки. Как будто делает это для себя, а не для публики. Возможно, сам подвергался насилию, либо садист. Склонен к самоанализу.

В кабинете психолога наконец-то появилась Костромина.

– Извините, меня задержал ваш потенциальный пациент.

– Кто? – не поняла Ирина Михайловна.

– Судмедэксперт. Кстати, не знаете, почему Андрея отправили к нам на работу?

– Знаю. Я звонила наставнице, которая порекомендовала его. Уволился с предыдущего места работы по собственному желанию. Попросили, чтобы не раздувать скандал.

– Из-за чего?

– Ударил опера, который спал с замужней женщиной.

– Высокие моральные принципы, – с улыбкой сказала Яна.

– Просто боль от собственного развода. А что он от тебя хотел?

– Показать результаты экспертиз по делам, я сказала, что зайду позже.

Девушек прервал стук в дверь. Ирина Михайловна громко сообщила, что можно входить и на пороге появился Рудов.

– Мне сообщили, что вы здесь. Вот документы, – судмедэксперт передал папку Яне.

– Спасибо, – отозвалась капитан.

– Что у вас с пальцем? – спросила психолог, внимательно рассматривая его запястье. – Из-за алкоголя сложности с использованием скальпеля?

– Порезал кухонным ножом, когда готовил ужин, – недовольно откликнулся судмедэксперт. Не делайте поспешных выводов, если не разбираетесь в характеристиках ран.

– Извините, – смутилась психолог.

– Да, ничего страшного, – сквозь зубы процедил, явно обиженный Рудов.

Яна решила не встревать и погрузилась в изучение данных по двум убийствам, чтобы припомнить детали, которые не отражены в протоколах.

– Вам нужна помощь, я узнала, что на предыдущем месте работы всё завершилось дракой, – неожиданно выдала Ирина Михайловна.

– Что?– возмущенно выкрикнул Андрей. – Вынюхиваете? Это вмешательство в мою личную жизнь. А вы даже не мой психолог. Тот придурок не просто так получил по морде. Он обманывал свою жену и спал с несвободной женщиной. Если бы меня не оттащили, остался бы без зубов, а так отделался синяками.

– Ваша агрессия сыграет с вами злую шутку, если не разрешите помочь.

– Я разве кого-то бил на новом месте работы?

– Нет, но профилактика…

– Хватит лезть, – перебил её судмедэксперт. – Вас никто не просит.

Рудов ушёл, громко хлопнув дверью.

– Вы видели, какой агрессивный? – спросила психолог у капитана.

Яна кивнула.

– Вспомнили какие-нибудь детали?

– Андрей сейчас натолкнул на мысль, что убийца слишком хладнокровен, не в таком состоянии как наш судмедэксперт. Если он мстит, то возможно за то, что давно в прошлом. Эти постановки на месте преступления, показные казни. Всё продумано.

– Но картины преступлений разные.

– Да, и ещё много крови. Не знаю это существенно или нет.

– Хорошо, спасибо. Я ещё подумаю над портретом, – сказала психолог. – Главное на ночь ваши протоколы не читать.

Костромина рассмеялась.

– Зато обойдетесь без просмотра триллеров.

– Я их не люблю. На работе хватает ужасных историй.

– Ладно, мне пора, а то Антон потерял наверно.

Запись 4.

Опыта пока у меня мало. Интересно, убийства днём опаснее, чем вечером? К моему счастью, у компании, сдающей складские помещения, большие проблемы с привлечением клиентов и соседние корпуса пустуют. Конечно, мной предусмотрительно была получена эта информация. Легко предположить, что жертва предпочтёт поорать, как следует. Особенно, если планируешь кастрацию.

Учитель быстро отключился, но залил кровью весь пол. Самая важная часть его тела лежала в лужице рядом с его лицемерной высокой духовностью. Его жена, надеюсь, обладает истинно красивой душой, впрочем, сомневаюсь, несмотря на то, что познакомиться нам не удалось. Хорошо, что долго не мучил мои уши своими криками. Казалось бы, знаток русской классической литературы. А на самом деле преподаватель, плохо понимающий смысл произведений, которые изучает с детьми. Скверный пример для подрастающего поколения. Кто он такой, чтобы кого-то судить и наказывать? Скормить бы его запчасти голодным псам, но собак жалко. Фу, противно. Чертово образное мышление. Надеюсь, меня не сочтут каким-нибудь религиозным фанатиком. Впрочем, не имеет значение их интерпретация. Я понимаю причины своих поступков, а общественное мнение меня мало интересует. Они глухи и слепы, когда кто-то в беде. Иногда на меня нападает апатия. Я как будто наношу точечные удары, которые теряются в общем потоке бесконечного зла. Мой выбор состоит в том, чтобы делать хоть что-то, но всё же отвратительно сотрудничать с ненавистной системой насилия и издевательств.

Лучше бы уничтожить её совсем, но один человек не обладает подобными ресурсами. Для красоты действа пришлось притащить книгу и бумажную икону из их с женой квартиры. Огромная Библия на столе, на самом видном месте должна была доказать любому гостю, что в этом доме проживают порядочные люди. Книга, впрочем, выполняла свою функцию, ярко-красная обложка сразу привлекала внимание. И кому вообще может прийти в голову, что наличие священного писания не показатель? Но для скептиков хозяева приберегли книжный шкаф во всю стену. На книгах нет пыли, но это отнюдь не говорило о постоянном чтении, а свидетельствовало только о регулярной уборке. Конечно же, чистоплотность не грех, а как раз наоборот.

Он пригласил меня в гости. С моей стороны опрометчиво приходить к жертве домой, ещё и воровать вещи. В такой интеллигентной семье могли сразу обнаружить такого рода пропажу. Наверняка, они перечитывают Достоевского каждый вечер. Да, и вероятность попасться на глаза соседям, выходя из подъезда, очень высока. Нужно быть осторожнее, лучше подыскивать инвентарь более безопасным способом.

Я превращаюсь в жуткого мясника и убивая совсем не испытываю отвращения, хотя и наслаждения никакого нет. Значит, мне ещё далеко до отмороженного маньяка? Скорее всего, те полицейские, которые обнаружат такие кровавые «художества» не смогут разделить мой позитивный настрой. Меня успокаивает вода, бурное течение. Хожу к реке рано утром, когда никого нет на берегу. Главная задача, конечно, скормить потоком воды очередной нож. И почему я не бросаю их на месте преступления, ведь остальное спокойно оставляю на месте. Покупаю обычные кухонные – дёшево и незаметно. Кто в гипермаркетах обратит внимание на холодное оружие, затерявшийся в пакетах с хлебом, колбасой, фруктами и прочими покупками для дома. Любовь к особенным ножам наверно сгубила немало убийц, если вещь редкая и её найдут, то могут вычислить. А кухонный нож. В каком доме его нет? Но моя паранойя всё равно велит мне выбрасывать орудие убийства. Сложно готовить себе обед с помощью инструмента, которым зарезан человек. Угомонись, ты, дурацкое образное мышление! Постою у реки. Кажется, мальки промелькнули между камнями. Лучше бы им скрыться, а то чайки уже летят на охоту. Опоздали! Сразу две птицы нырнули в воду. Одна уже где-то нажралась и просто плавает, наверно поймала добычу на другом берегу. Чайки здесь худые, питаются мелкой рыбёшкой. За городом гораздо толще. Мне нравится наблюдать, как они камнем кидаются в воду, резко как на аттракционе «свободное падение». Правда, орут очень противно, особенно когда их много. От этого звука можно сойти с ума. Да, сейчас зашвырну нож подальше и ещё немного постою.

В такое холодное утро не жди хороших новостей. Фадеева и Костромину вызвали за город. Погиб колдун по имени Натаниэль, подозревают, что убийство.