Девушка улыбнулась.

— А эти фигурки? — по периметру всего зала был орнамент из высеченных из камня воинов.

— Это Гораны. Точнее фераны Изарии.

Милена уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Фигурок было много, не меньше пары сотен. Так много феранов?

— Их там много?

— Их здесь триста два, — ответил Роар и присел на стол.

— Триста два ферана и все они Гораны? — ошарашенно уточнила девушка, а митар кивнул. — И сколько лет, то есть тиров, твоему роду?

— Вообще титул ферана есть в Изарии с момента, как было определено положение ферната, — проговорил он. — Это чуть больше двух тысяч тиров назад. А роду Горанов четыре тысячи двести семьдесят сколько-то там тиров.

— Сколько? — пискнула Мила.

Он откровенно веселился её реакции.

— Гораны один из старейших домов в Сцирце, — пояснил Роар.

— Где? — нахмурилась ведьма, впервые услышав это название.

— Наш мир так называется, Милена, — усмехнулся он и покачал головой.

— Почему никто не говорит об этом? — она обиженно нахмурила лоб.

— Не знаю, — Роар пожал плечами.

Милена снова подняла взгляд к фигуркам.

— И тут все фераны?

— Да. Это, — митар указал на последнюю в ряду на одной из стен фигурку, — мой отец, а рядом с ним Эарган Горан — отец Рэтара. А потом тут будет Рэтар, и может я буду.

— И все они с оружием, — заметила Милена скорее для себя. — А стой, вот тут книга, да?

Одна из фигурок действительно была изображена с книгой.

— Это ферина Ргина Горан, — ответил митар. — Она была просветительницей.

— Женщина-феран? — удивилась она.

— Да, — кивнул мужчина. — Ферина, их тут шестнадцать.

— Шестнадцать из трех сотен? — вздохнула Мила. — И у всех в руках книги, цветы, свитки?

— Почему? — Роар осмотрелся. — Вот смотри, это Ярира Горан. У неё в руках кинжал. А вон там, видишь? Эта Джера Горан и у неё в руках двуручный топор. Я с таким с трудом управлюсь.

Милена рассмеялась.

— Скажешь тоже, — фыркнула она. — То есть воительницы были?

— Были, — улыбнулся мужчина.

— Я думала, что удел женщины вышивание и продолжение рода, — отозвалась девушка, изучая фигурки. — Как так вышло, что она так давно была воителем? Или нравы изменились?

— А когда нет мужчин? — развёл руками митар. — Нравы не при чём. Вот у Джеры не было ни мужа, ни детей, у неё не было ни одного брата, только три младшие сестры и следующие фераны — это их дети и их потомки. А Ярира, например, оказалась совсем одна. У неё был отец, были братья, даже супруг был, но все они погибли. А Зарну в то время осадили враги. Её мать сглупила, надеялась на помощь, но вышло, что помощники оказались предателями и несколько луней крепость была в руках врага, а под стенами было чужое войско.

Роар пожал плечами и снова сел на стол.

— Ярира призвала к исполнению долга Анат, — продолжил рассказ митар. — Это богиня плодородия и заступница женщин. По этому долгу мужчины должны были принять женщин или уйти. Они приняли женщин, но решили, что те им ничего не сделают, если они отвергнут этот долг. А женщины устроили пиршество и на нём убили всех мужчин-захватчиков, кто по сути попрал право женщины, закреплённое богиней. Получилось, что на пиру погибли все командиры. Ворота были закрыты и войско, которое снова осаждало крепость, осталось без управления. На стенах на пиках были головы их командиров. И в итоге прошёл слух, что основное изарийское войско возвращается назад.

— И они разбежались? — озвучила ведьма очевидный финал.

— Да, — кивнул Роар. — Вернувшиеся мужчины были не рады тому, что женщины были под осадой и тем более воспользовались правом Анат. А когда родились дети, так вообще почти все женщины были выставлены из своих домов и нашли приют у Яриры, в доме.

И митар сделал жест рукой, давая понять, что под словом “дом” подразумевался замок, в котором они сейчас находятся.

— А при возложении рук на обряде наречения, которое тогда совершалось не эйолом, как сейчас, а верховным жрецом, оказалось, что у детей нет отцов, — продолжил он. — То есть нет мужчин, которые дадут им имя своего рода. И тогда Ярира, которая тоже оказалась среди этих женщин — у неё так же был ребенок от захватчика, — объявила, что это дети Хэнгу, бога смерти и войны. И в сказании говорится, что в день, когда верховный жрец должен был возложить руки на этих детей, появился Хэнгу и признал их своими сыновьями и дочерьми.

— Ух, ты! — воскликнула ведьма.

— Следующий феран после Яриры, это её сын — Сэйра Горан. Тот самый сын бога Хэнгу.

— То есть вы потомки бога? — улыбнулась Мила.

— А разве не заметно? — рассмеялся Роар. — Особенно по Рэтару. По-моему, при взгляде на него, не может быть сомнений. С пяти тиров доказывает родство.

— Что? — нахмурилась девушка.

— Ты не знала? — митар подошёл к тому месту, где были высеченные фигуры его дяди и отца. — Эарган забрал Рэтара на войну сразу после обряда имянаречения. С тех пор тан и воюет.

— Что делать ребёнку на войне? — она кажется не могла осознать всей жути этого поступка. Её голова просто не могла уложить это знание, как и то, что тут было триста с лишнем феранов.

— Это можно было бы узнать у него, — Роар кинул в сторону Эаргана Горана. — Но он бы не посчитал нужным объяснить. Пойдём?

Милена неуверенно кивнула.

— Я в детстве очень любил тут находиться, сидел посередине и считал их. Сбивался и начинал снова, — заметил мужчина, когда они выходили.

— А ты знаешь все их имена? — она протянула ему руку и вышла за ним обратно в коридор.

— Нет, — рассмеялся Роар. — Даже половины не знаю. Вот Рэтар знает и Тёрк.

— Тёрк? — удивилась Мила.

— Да, у них двоих отличная память, — ответил митар, забавляясь её удивлению, — а Тёрк это всё изучал по книгам. Он про каждого ферана может рассказать историю. Он же постоянно читает.

— Тёрк? — снова спросила ведьма и могла бы поклясться, что вообще не могла сопоставить этого здорового жуткого дядьку с чем-то таким, как книга.

— Да, — отозвался Роар.

— Мы точно про одного и того же Тёрка говорим? — уточнила она, хихикая.

— Точно, — рассмеялся митар, кажется понимая её недоумение.

Он стал показывать ей комнаты в гостевой части дома. Милена вспомнила, как Томика сказала, что тут ещё один дом и это было абсолютной правдой. Размеры действительно впечатляли.

— Тут была комната ферины, тут Элары. А потом здесь жила Тейта, а здесь Итра.

— Кто это? — не зная никого из перечисленных людей, она нахмурилась, видя с какой печалью Роар это сказал.

— Ферина — мать Рэтара, Элара — моя тана, сестра Рэтара, Тейта — супруга Рэтара, Итра — его сын.

— У ферана есть супруга и сын? — прошептала она, ошарашенно.

Митар отрицательно покачал головой:

— Здесь, маленькая, — проговорил Роар, — если ты слышишь про кого-то важного, но не видишь его, то вывод один — скорее всего этот кто-то мёртв.

— Что случилось? — прошептала Милена, но на деле не хотела знать, точнее понимала, что узнает что-то очень плохое сейчас.

— Тейта умерла, — ответил он, — несчастный случай, а Итра погиб на войне. Эта комната, в которой она жила, комната Элары. Она вообще не изменилась. Тейта была такой… не знаю, словно проездом. Приехала, погостила и уехала. Навсегда. А вот Итра комнату менял. Они с Элгором были соседями.

И Роар усмехнулся.

— Они дружили? — спросила ведьма.

— Да.

— А тут? — она смутилась проходя мимо комнаты в которой по замечанию Роара жил Элгор. На Милену словно потянуло чем-то тяжёлым, яростным и одновременно прекрасным. Такие сложные чувства, что она смутилась.

— Что? — спросил митар, заглядывая в её лицо.

— Не знаю, — ведьма мотнула головой, — тяжело как-то. Не уверена как, точнее…

— Это из-за магического огня. — тихо ответил Роар. — Мало кому нравится. Серые никогда не любили эту комнату. И убирают её только те, кто почти не чувствует магии.

Милена с вопросом посмотрела на него и лучше бы не смотрела и не задавала вот этот немой вопрос. Роар стоял потерянным и печальным, всматривался внутрь.