Пролог

Мальчик кричал. Его пальцы судорожно цеплялись за стенки, оставляя глубокие борозды. Земля с примесью глины была слишком мягкой, чтобы за нее можно было зацепиться. Она забивалась под ногти, падала на одежду, оставляя грязные разводы, смешивалась с дождем, создавая тошнотворный аромат.

– Помоги! Пожалуйста! Я больше не буду! – по побелевшему лицу пленника катилиись грязные дорожки слез.

Чудовище хохотало. От его смеха и звериного оскала, совсем не похожего на улыбку, внутри мальчика все похолодело, и он снова скатился на дно.

Ступни тут же погрузились в глину. С чавкающим звуком мальчик освободил ноги и прислонился спиной к стене, стараясь снова не угодить в ловушку.

– Ты похож на лягушонка, – издевался монстр, – помнишь сказку, где лягушонок взбивал молоко?

– Прости меня, пожалуйста! Я умоляю!

От страха и холода тело скрутило в баранку. Предательское чувство отчаяния понукало смириться с неизбежным.

– Люблю, когда меня умоляют.

Сверху опустился канат. Мальчик не веря своим глазам вцепился в него, словно утопающий за соломинку. Собрав остатки сил, он шумно дыша полез наверх. Ноги скользили, пальцы жутко ныли и болели. Но он упорно лез, пока голова не показалась над поверхностью ямы.

Спасен! Неужели спасен!

Удар по голове был настолько неожиданным, что на лице на секунду застыло удивление.

Пальцы разжались, и спасительная свобода с уханьем унеслась вверх. А затем пришла боль. Настолько сильная, что мальчик несколько минут мог только тяжело дышать, широко открыв рот.

– Лягушонок со сломанной лапкой!

Тело пронзили сотни электрических иголок. Было гораздо хуже, чем в прошлый раз в кабинете стоматолога, когда бормашина задела нерв.

Чудовище сверху хохотало. Потом замолчало. Сквозь шум дождя раздался звук волочения. С края свесился толстый шланг, похожий на большую сдувшуюся змею.

– А умеет ли лягушонок плавать?

«Змея» напряглась, стала раздуваться и вдруг забилась в конвульсиях, исторгая из себя потоки грязной, отдающей тиной воды. Мальчик не успел прикрыть голову, как вода ударила в лицо, проникая в рот, уши, заливаясь за шиворот. Мальчик задыхался. Он даже не заметил, как его тело стало медленно погружаться в глину.

Глава 1

Желтые в крапинку листья, облепили узкую дорогу. Надвигалась непогода. Холодный ветер нагнал темные тучи, которые скрыли солнце и превратили день в вечер. Одинокая ворона заметила ярко-желтый свет фар и вспорхнула на дерево. Нахохлилась и злобно закаркала вслед незваным гостям.

Автомобиль притормозил около ржавых ворот. Передняя дверь распахнулась и показался человек со взъерошенными черными волосами с проседью. Ветер раздувал полы его пальто, заставляя застегнуть верхнюю пуговицу. Человек вытащил связку ключей и принялся судорожно перебирать тонкими пальцами.

– Игорь, тебе помочь?

Не дождавшись ответа, из автомобиля вышла белокурая женщина в ярко-голубой, не по погоде легкой, куртке. Поежилась и накинула капюшон.

– Давай помогу?

– Дурацкий замок, – Игорь танцевал возле ворот, с каждой секундой злясь все сильнее, – чертова погода!

Наконец, раздался долгожданный щелчок, и ржавая дужка нехотя поднялась вверх.

– Лиска, выходи.

Из теплого салона вышла щуплая девочка лет десяти с бледными жидкими волосами. Она вытащила объемную розовую сумку и пыхтя потащила за собой.

– Сколько раз я говорила, не вози по земле!

– Да, мама, – Лиска позволила отнять сумку и, засунув руки в карманы, зашагала следом за родителями.

Про переезд в фамильный загородный дом речь шла давно. Чистый свежий воздух, речка и лес поблизости, добрые соседи. Что еще нужно подрастающей девочке на домашнем обучении у которой нет друзей? На деле же все оказалось не так радужно. Дом был двухэтажным деревянным убожеством с покосившейся крышей. Словно поверженное мифическое чудовище, он затаился, поглядывая на гостей через мутные окна и прогнившие провалы на крыше и стенах. Деревянные доски пола чудовищно скрипели, готовые вот-вот обвалиться. В углах потолка нашли пристанища толстые ленивые пауки. На пыльных подоконниках валялись засохшие трупики мух и ос.

– Немного уборки и будет как новенький, – сказала мама, выдавливая улыбку.

Игорь отвернулся. Он созерцал покрытые разводами выцветшие обои. От дочери не укрылось выражение брезгливости на лице отца.

– Доча, поднимайся наверх и выбирай комнату. Да оставь ты сумку, я потом принесу.

– Да, мама, я только возьму Вику.

Лиска вытащила куклу со светлыми торчащими во все стороны лохмами, как у пуделя. Один рукав от платья был порван, второй еле держался. Лиска расстегнула куртку и очень осторожно прижала куклу к груди.

Второй этаж оказался хуже первого. Помимо знакомой затхлости, подгнивших скрипучих досок и облезлых обоев, тут витал сильный запах сырости, перемешанный с застарелой гарью. Разводы на потолке переходили в зеленоватый грибок по углам. Обе верхние комнаты казались такими древними, словно в них не заходили лет сто. Тут царила какая-то своя особенная атмосфера прошедшего времени, нарушать которую совсем не хотелось.

Лиска все же осмотрела комнаты и выбрала ту, окна которой выходили на речку. Несмотря на слой пыли на стекле, была видна дальняя сторона, за пределами деревни, самодельный мост через реку и лес. Деревья возле воды мерно покачивались, будто общались между собой. Ветер доносил шелест листьев в кронах. Сквозь трещину в стекле тянуло холодом.

– Чудесно, – сказала Лиска и посадила куклу на подоконник, – нам просто повезло.

– Зачем мы сюда приехали? – спросила Лиска сама у себя, словно интересовалась от имени Вики.

– Чтобы мы дружно и хорошо жили…

Лиска вздохнула, вспоминая маленькую шумную квартирку на втором этаже с окнами во двор. Вечно пьяные крики по ночам, запах кислых щей из соседней коммуналки и грязный воздух, который доводил маму до жутких приступов кашля.

Там Лиска еще пыталась доказать себе, что она такая же как все. Что слабое здоровье и домашнее обучение не помеха найти друзей. Но сейчас… вдали от городской жизни в старом скрипучем доме Лиска как никогда ощутила себя изгоем.

Вика молчала и улыбалась.

Лиска бросила последний взгляд в окно и чуть не ойкнула от удивления. На участке за домом возле канавы бродила странная фигура.

***

Родители, занятые наведением порядка в комнатах, не заметили, как дочь тихо выскользнула за дверь. Любопытство в крови у каждого ребенка и Лиска не была исключением. Она обогнула дом и подкралась к большому камню, окруженному высокими колючими кустами.

– Эй! – окликнула Лиска и подняла с земли отсыревшую палку.

Фигура обернулась. Из-под выцветшего грязно-розового капюшона потрепанной курточки на Лиску с тревогой смотрели серые глаза.

– Ты кто такая?

– А ты?

– Я первая спросила, – Лиска нерешительно покачала в воздухе палкой.

– Лена, – гостья отступила на шаг, косясь на палку.

Она стянула капюшон. Длинные нечесаные светлые волосы упали на плечи. Бледное лицо вытянулось, заострилось, походя на мышиное. Лена напоминала зажатого зашуганного зверька. Она казалась не старше Лиски.

– Прости, я не знала, что тут кто-то живет, – голос ее тоже был тихий, едва живой.

– Мы только приехали, – сказала Лиска и поколебавшись, все-таки бросила палку на землю, – из города. Меня зовут Лиска. Ты давно в деревне?

– Несколько лет.

– И как тут… живется? – Лиска постаралась придать голосу беззаботность.

– Тоскливо, – улыбнулась Лена и поежилась от налетевшего ветра. Накрапывал мелкий дождь, оставляя на куртке мокрые следы, напоминающие иголочки, – летом еще ничего, а осенью и зимой так себе. Холодно и темно.

– Ясно.

Лиска едва удержалась от тяжелого вздоха. Все-таки в городе хотя бы был телевизор, да и старенькая соседка, иногда приглашавшая на чай и конфеты. А тут? Эх…

– Вы теперь будете постоянно тут жить?

– А что?

– Ничего, просто…, – Лена помолчала немного, словно раздумывая стоит ли продолжать, – я прихожу сюда, когда мне грустно.