После этих слов Иэнель заледенела.

— Ты должна быть к этому готова. Будет идеально, если твоего лица никто не увидит, но тут я предлагаю тебе самой выбрать как поступить. Есть два варианта. Первый, для тебя комфортный, но более опасный. Ты идешь как есть, естественно связанная.

Второй, для тебя менее удобный, но более безопасный. Сначала мы идем лесными тропами, но ближе к городу ты одеваешь маску полностью скрывающую лицо. В этом случае интерес к твоей персоне будет намного меньше. Но снимать ее ты будешь только в комнате и только когда мы убедимся, что двери надежно закрыты и слежки нет.

Иэнель нервно сглотнула.

— А мы разве не перенесемся порталом сразу к замку императора? — робко спросила она.

Урмэд фыркнул.

— Нет. Иначе нас, во-первых, засекут, а во-вторых могут проверить. Ведь придется придумать связную историю с твоей поимкой. А самой логичной идеей будет то, что я, претворившись мертвым, «воскрес», напал на кого-то из охраны, вырвал из рук айнов первый попавшийся портал и схватив тебя, прыгнул в неизвестность.

Соответственно, мы должны «наследить» там, где я тебя вёл. Это легко проверяется. В каждом дистрикте, в каждом городе есть «видящие». Это специальные агенты, которые следят за перемещением обычных даггеров, да и вообще всего подозрительного. Ходят в штатском, но, если они не видны, это не значит, что их нет. Нас точно будут вести.

Вот представь: привёл я тебя, поставил перед «светлые очи» императора сказал, что ты та самая за кем нас посылали, которую я похитил и тащил через весь Дайонар, а подтверждения этому нет, следов наших нигде нет, вот тогда это будет подозрительно. Не находишь? — разжевывал он.

Иэнель приуныла. Об этом она как-то не подумала, сразу представляя себя в замке императорской пленницей. И если у императора Дайонара она ценный политический заложник и будет в относительной безопасности, то на улицах Дайонара она в этом сомневалась.

Урмэд увидел, что она задумалась. Хорошо. По крайней мере, будет осознавать степень риска этого мероприятия, а то и вовсе передумает.

— Погоди, а куда делись десять дней что мы пробыли тут?

— Скажу, что выбросило в горах. Пробирались тропами через леса предгорий и наконец вышли к обжитым местам.

Иэнель согласно кивнула.

— Есть ли гарантия, что меня не кинут в подземелье, а поселят в замковой башне, как того требует договор о высокопоставленных заложниках. Дайны вообще знают о таком договоре?

Урмэд задумчиво выдохнул дым носом, словно дракон.

— О договоре они знают, но будут ли выполнять? В таком случае, я найду способ передать тебе портал, и ты сразу вернешься домой.

— Но тогда тебя могут казнить, ведь сразу станет понятно, что всё было подставлено.

Урмэд глубоко затянулся дымом и кивнул.

— Надеюсь, этого не произойдет. На худой конец у меня тоже есть портал. Но тогда сопротивление будет неуправляемо, а то и вовсе зачахнет. А я надеялся на фактор неожиданности, и соответственно на минимальные потери.

Какое-то время они молчали. Урмэд второй раз забил трубку, и комнату окончательно заволокло дымным туманом. Иэнель кашлянула.

Открыл окно, впуская в кабинет аромат ночного сада. И чего сразу так не сделал? После вчерашней грозы установилась чудесная погода и ночь звенела мириадами насекомых; распускалась ночными цветами; лилась на землю золотом и серебром двух прекрасных спутников Эоры.

Иэнель видела, что ему действительно трудно было принять это решение. Что всем своим существом он против этой опасной затеи, не лишенной, однако, смысла. И сердце наполнилось такой нежностью к нему, что она не выдержала и вскинувшись с кресла подсела рядом на подоконник. Он обнял, прижал так сильно, что стало трудно дышать, но зато ощутимо понятно, как он дорожит ею.

Зарылся в ее мягкие волосы, с тоской представляя, как будет таскать за собой на веревке по всему Дайонару. Вынуждая ночевать в вонючих корчмах и постоялых домах, мерзнуть ночью под открытым небом, кормить не самой надёжной и свежей едой. Он то привычный, а вот она… Уже набрал воздух, чтобы твердо сказать всему этому «нет», но Иэнель его опередила.

— Ты не отговоришь меня, — тихо с казала она, словно читая его мысли, — Я согласна и отдаю полный отчет своим действиям и ответственность за это решение полностью беру на себя.

Вывернулась из объятий, обернулась и посмотрела в глаза.

— Я верю в тебя. Верю тебе. А еще хочу, чтобы всё это быстрей закончилось, и мы вернулись сюда.

Урмэд вновь притянул ее к себе.

— Быстро это не кончится, но то, что мы сюда вернемся, я обещаю. Сделаю для этого всё, что в моих силах. Клянусь. А тебе действительно здесь понравилось? — удивился он.

Иэнель кивнула.

— Мне кажется, это моё место, — шепнула она, теснее прижимаясь к нему.

Урмэд вытряхнул трубку. Нежно поцеловал Иэнель в шею у линии волос. Она тихонько засмеялась — было щекотно. Ладони поползли выше, теребя завязки корсета, забираясь под тонкий батист рубашки.

— Пошли спать. Завтра трудный день.

Часть 2

Глава 21

«Выпрыгнули» в дремучем лесу в предгорьях Близнецов — горного массива с двумя, почти одинаковыми, ровными вершинами похожими на срубленные пни — в самом ближайшем к жилью месте. Было сухо, но холодно. Дайонар располагался северней и тут осень уверено вступила в свои права.

Иэнель в своем тёплом, но неуместном для такой погоды дорожном платье и плаще поёжилась, выпуская изо рта легкие облачка пара. (Дабы не попасться на мелочах, одежду Иэнель решила оставить ту же, что и в день налёта, заодно магически состарить и обтрепать).

— Ничего, сейчас спустимся ниже, потеплеет, — заверил Урмэд.

— А я предлагала выйти сразу перед городом, — буркнула Иэнель, кутаясь в плащ.

— Я же объяснял: лучше потерять время, но быть уверенным, что наша афера не раскроется. Тем более, Лам обещал сымитировать еще пару стоянок. Группы вышли параллельно с нами. Мы все предусмотрели.

Он повел плечами, скрипнув кожей и металлом даггерской формы, взял ее за руку и начал спускаться вниз — по шуршащей подстилке из бурых листьев. В голых ветвях завывал ветер: зловеще стучал ветками, словно пустыми костями, холодил щеки, заставлял выбивать зубами нирдарскую чечёду*. (нирдары: народ на севере земель людей, придумавший этот таец).

Иэнель изредка косилась на дайна, пытаясь отыскать того Урмэда, которого знала в поместье. Но сейчас перед ней был тот самый, что напугал ее в лесу, ну по крайней мере с виду.

Пирсинг вернулся на свои места: кольца и тоннели в уши, конусы, напоминающие миниатюрные клыки — в губы. Полумаска, что они надевали для устрашения противников, сейчас болталась на двух ремнях слева то лица.

Иэнель смотрела ему в спину и не могла отделаться от мысли, что с этого момента в ее жизни всё меняется. Она сама должна измениться, мимикрировать под окружающие обстоятельства, быстро принимать жизненно важные решения и быть за них ответственна. Жалела ли она сейчас о своем решении? Возможно, немного.

— О чем задумалась? — обернулся Урмэд.

Иэнель посмотрела в его сосредоточенное лицо и рассеянно пожала плечами.

— Мне немного не по себе.

— Это хорошо, так и должно быть, — кивнул Урмэд серьезно.

Иэнель вздохнула и задумчиво побрела рядом. Вспоминался последний день дома.

***

Иэнель удивилась, что в стенах дворца имелся абсолютно неизвестный сложный и интересный лабиринт корпусов и комнат. Он находился полностью под землёй, только комнаты реабилитации были на верху с доступом солнца и свежего воздуха. Но и они были так хорошо скрыты магией пространства, что найти без специального пропуска их было невозможно.

Больше всего поразила лаборатория. И не только стойкой для перегонок, но какими-то совершенно новыми, неизвестными для нее устройствами и… мощнейшей магией. Здесь, она настолько сильно была сконцентрирована, что казалось, ее можно пощупать, зачерпнуть ладонями как песок или воду, даже становилось немного жутко.