Как-то Женя задала ему вопрос, глядя внимательно в его умные серые глаза: – «Виталь, ты меня любишь?».

Тот посмотрел на нее как-то вскользь и ответил, что любит, после чего, потрепав по плечу, вышел из комнаты.

Этих слов ей было недостаточно. Она хотела не этого. Ей нужно было чувствовать его любовь, как раньше, но никакого тепла со стороны мужа она так и не ощутила. Все в их жизни стало обыденным и однообразным.

Женя понимала, что двадцать лет брака – это большой срок и любовь, которая когда-то между ними была превратилась во что-то большее, а может быть совсем испарилась. Женщина иногда задавала и себе такой же вопрос, любит ли она своего мужа или их любовь стала привычкой? И ответить на него не могла. Если бы они с Виталием хотя бы попытались что-то изменить в их жизни, но ни он, ни она ничего не делали для этого.

В прошлом году свекровь неожиданно умерла. Сердце. За месяц до смерти они отправились с ней в город, покупать обои. У них был ремонт. Виталий, довезя их до рынка, как обычно отправился по своим делам, не принимая никакого участия в выборе обоев. Они со свекровью побродили по прилавкам и остановились на совсем простеньких розовых обоях.

Когда Женя с Анной Никифоровной стояли у дороги и ждали Виталия, который обещал за ними заехать, свекровь неожиданно сказала:

– Жень, спасибо тебе, что ты есть у моего сына.

Женька, посмотрев на свекровь, очень удивилась.

– Анна Никифоровна, вы о чем?

– Я о том, что ты самая лучшая на свете невестка, которую я встречала. Я очень рада, что ты живешь с моим сыном и продолжаешь его любить, несмотря ни на что.

Женя покраснела, обняла свою любимую свекровь и сказала, что она тоже очень ее любит и никогда не предаст.

А через месяц Анны Никифоровны не стало. Она очень тяжело перенесла ее смерть. На похоронах ее девчонки все время были рядом и постоянно напоминали Жене, чтобы она поддержала и Виталия, ведь он потерял свою мать, но Жене было не до мужа. Она скорбела по-своему, и у нее не было ни сил, ни желания делиться этой болью даже с собственным мужем. Так они и болели в одиночку. Женя сама по себе, а Виталий сам.

Со смертью свекрови все изменилось. Ей пришлось больше времени уделять хозяйству и дому, а этого самого времени катастрофически не хватало.

Промучившись пару месяцев, она решила привлечь к трудовым исправительным работам младшую дочь, так как старшая выходила замуж и была уже совсем не помощница, но младшенькая Дашка, не приученная к труду с малых лет, не только не стала учиться готовить и убираться, но и всячески увиливала от любых обязанностей по дому.

Уезжая в Абхазию, Женя все же надеялась, что младшенькая дочка не запустит дом до такой степени, что его придется неделю очищать от грязи. К тому же у них был Макс, рассудительный ответственный и на все согласный старший ребенок. И Женя надеялась, что дом, в который она вернется будет хотя бы не разгромлен.

Ее надежды не оправдались.

Все в доме было кувырком. Горы немытой посуды, сковорода с жареной картошкой недельной давности, мужские носки, разбросанные по всему дому. К тому же, в жилище не было ни грамма еды, и даже кусочек черствого хлеба нигде не завалялся. Было такое впечатление, что его не покупали с самого Жениного отъезда. Ее тут никто не ждал.

Женя скрипнула зубами, переоделась и отправилась совершать трудовой подвиг, убирать комнату за комнатой, мыть полы, стирать пыль и отмывать многочисленные кастрюли от остатков еды.

Было около трех часов дня, когда в дом ворвалась неугомонная Дашка.

– Привет, маман, – сказала она, чмокнув мать в щеку, – есть, что пожрать?

Женя промолчала, усиленно отскребая от сковороды засохшую картошку.

– Ты чего молчишь-то? – удивилась дочь.

– А я, что-то должна тебе сказать?! – в гневе ответила дочери Женя, – я отсутствовала дома целых две недели и за это время ты даже не удосужилась за собой прибраться, помыть посуду или вынести мусор? Ну ладно это, но хоть картошки сварить к приезду матери ты могла бы? Нет, у тебя фантазии не хватило не только приготовить, но даже купить хлеба.

– Мам, ты рофлишь? Я здесь осталась с двумя ненормальными мужиками, которые приходят домой незнамо во сколько и питаются неизвестно чем. Я, что должна была за ними ухаживать? А учиться когда?

– Можно подумать ты учишься. Ты целыми днями носишься неизвестно где и неизвестно в чем. Ты посмотри на себя, на кого ты похожа? Что это за одежда. Ты же девочка.

– Вот только не надо меня учить, отдохнула от претензий и с новой силой в бой?

– Даш, ну как ты не понимаешь, что я только приехала, устала, а здесь все вверх дном.

– Не надо было чилить, мамочка!

– Ты как со мной разговариваешь? Я что тебе подружка? Говори нормальным русским языком, а не на своем уругвайском!

– Да иди ты, – крикнула дочь и хлопнув дверью умчалась в свою комнату.

Женя села на стул и заплакала.

«Боже, – подумала она, – как мне все это надоело».

Потом собралась с силами и пошла домывать посуду.

Закончилась последняя пара. Впереди маячили выходные. Кирилл вышел из университета, который оканчивал в этом учебном году и направился домой. Он торопился. Нужно было многое успеть, так как вечером его ждала встреча с друзьями.

Парень забежал в магазин прикупить продуктов и быстрым шагом направился к своей маленькой уютной квартирке.

Квартира досталась ему от бабушки, которая умерла несколько лет назад. Вообще проблема с жильем его совсем не беспокоила. Он был из очень обеспеченной семьи и мог позволить себе все, что пожелает.

Возможно, по этой причине у него было много друзей и подруг, которые вились вокруг постоянно. И он ценил это до тех пор, пока одна из его возлюбленных, с которой он решил расстаться не выложила ему все, что думает о нем.

Ему было лет семнадцать, а ей двадцать два. Она выбрала его сама из всех его многочисленных друзей. Кирилл видел, как на его девушку смотрят парни и был горд, что именно его она выбрала в кавалеры.

Именно тогда он решил жить отдельно, потребовав у родителей бабушкину квартиру. Отец, услышав от сына, что тот хочет жить один, хмыкнул и сказал, что не возражает. Против была мама. Она постоянно боялась за его здоровье и настаивала на том, что убирать его квартиру, готовить и стирать будет приходящая помощница. Но, Кирилл никого не хотел видеть в своем гнездышке. Он убедил родителей, что отлично справиться с этим сам. И вот уже четвертый год самостоятельно решал все хозяйственные вопросы.

Как только он заселился в свою квартирку к нему переехала и Мария и вместе с ней в его жилище пришел беспорядок. Он прожил с ней целых полгода, а потом она стала ему надоедать.

Сначала все было хорошо. Возвращаясь из универа, он готовил и убирался, потому что его девушка абсолютно не была приспособлена к хозяйству. Вечерами они ходили к друзьям, в кафе или сидели дома перед компьютером за кружкой пива или чего-нибудь покрепче. Такая разгульная жизнь продолжалась около полугода и быстро надоела Кириллу.

Он стал уставать от ее постоянных претензий. Она его раздражала своей манерой поведения и отношением к жизни. К тому же, девушка совсем не умела экономить. Ей все время было мало денег, сколько бы Кирилл ей не давал. Она нигде не работала и не училась. Все, что ей перепадало от него она тратила и тратила только на себя.

Когда он в первый раз высказал ей свои претензии по поводу экономии средств, Мария очень удивилась.

– Ты, что дорогой, – глядя на него с пренебрежением сказала она, – у тебя и твоих родаков столько денег, а ты на мне экономишь. Тебе, что жалко?

Ему не было жалко. Он считал, что каждый уважающий себя молодой человек должен зарабатывать на жизнь самостоятельно, и не зависеть ни от кого, тем более от родителей. Закончив университет, он планировал, окончательно отказаться от помощи предков и попробовать пожить на свои кровно заработанные. Мария была другого мнения.