– А мы его натаскали, пока ты лежал без сознания! – сказала Наталья. И, правда, чуть поодаль красовалась ранее не замеченная мной кучка хвороста.

– Надо ещё притащить. Сейчас включу фонарик и пойдём. Помните главное правило: держаться вместе. Ещё не хватало заблудиться на ночь глядя и потерять друг друга.

Впрочем, всё обошлось без происшествий. Мы набрали сухих опавших веток и вернулись на поляну. Семён выпросил у меня зажигалку и высек пламя. Вскоре перед нами, севшими вплотную друг к другу, весело горел костёр.

Мы сильно устали и потому уснули прямо на земле, не подумав, что есть риск простудиться. Нас наполняли тревоги о ближайшем будущем, но яркое пламя вселяло надежду, что всё закончится благополучно.

Сон сморил Семёна мгновенно; я повозился немного и засунул ноги в один из тёмных пакетов, чтобы не застыли на земле. Мы шёпотом поговорили с Натальей, я настроил её на оптимистический лад.

– Утро вечера мудренее, завтра всё решим, – сказала она.

После этого я сомкнул глаза. Мне приснился невероятно яркий сон.

***

Миллионы перьев полыхали неистовым огнём. Я летел, пронзая небеса подобно горящей комете, но нёс смерть, а испытание для тех, кто крепок духом. Трусы и нелюди забились в тёмные уголки. Ха, разве есть преграда для истинного пламени? Огонь Феникса возродился вновь, чтобы навсегда изменить мир, спалить всё низменное и превознести радостный дух вечного сотворения.

Огонь бушевал на крыльях и по всему телу. Пламя – в душах тех, кто проходит сейчас испытанье. Смогут ли они очиститься от лишнего и воспарить в небесах, подобно Фениксу? Принесут ли избавление от горестей и никчёмной суеты? Или спрячут душу в тёмной каморке, не позволят проникнуть ни единому лучику света? Останутся навсегда бескрылыми, не способными подняться выше – или радостно взлетят, присоединятся ко мне в величайшем стремлении творить и радоваться, даровать свободу и разрушать рабские цепи, сковывающие людей?

Ура, есть те, кто летит следом! Они полыхают пока неярко, но свет и огонь навек поселились в их душах. Люди, эльфы и другие существа преобразились: обрели крылья и пламенный дух. Те, кто не откликнулся на зов и не поднялся с земли – остались в страхе наблюдать за пламенеющим и свободным полётом.

Рядом появилась ещё одна стая Фениксов, прилетевшая с востока; их вёл вожак, полыхающий ярче, чем я.

Впереди вздымались величественные горы, но что они для существ окрылённых? Могучими движениями две стаи взлетели выше, пламенем растопили снежные шапки. Мы увидели нашу цель.

Непроглядная тьма затопила всё подножие гор. Развеять её могучей силой, вдохнуть в неё огонь и свет, очистить землю от скверны и освободить пленённые ею горы – достойная цель для каждого из нас. Фениксы с огромной скоростью ринулись вниз.

Пролетели под нами горы, леса, приблизилась изумрудная долина – но её застила тьма. Пламя вспыхнуло ярче, прогнало мрак прочь. Наш полёт стал единым стремлением: мы слились в симбиозе огненных душ.

Чудилось, что тьма скоро развеется окончательно. Но кто-то схватил меня за крыло. Я дёрнулся, чтобы освободиться… и проснулся. Наталья трясла меня за плечо.

***

Пламя костра лениво потрескивало, разгоняло ночную тьму. Рядом мирно лежали и посапывали Наталья с Семёном – девушка сдала дежурство в час ночи и мгновенно уснула. Где-то в лесу гулко ухал филин. В кронах деревьев шелестел заблудившийся сонный ветер. И – больше ничего, что способно напугать человека в глухой тайге.

Мой чуткий слух не улавливал ни воя волков, ни мягкой, но едва слышимой поступи крупного хищника. Цветочная долина мерещилась мирной и благостной, но в моём сне её затопила тьма. Я всем сердцем хотел избавить окружающую природу от зла, причиняемого ей Погубителем.

Но где взять силы, если волшебное чувство могущества ушло, сменилось обманкой? Мы вновь стали обычными людьми, вынужденными выживать, а не жить? Как возродить в себе природную мощь и воспарить не телом, а духом, подобно Фениксу? Что скрывается в каждом из нас, если пока что мы вкусили заёмной грубой силы – и едва не отравились ею?

Эти вопросы не давали мне уснуть. Я поддерживал пламя костра, подбрасывал иногда ветки из кучи собранного хвороста. Блаженное тепло согревало меня, но не шло ни в какое сравнение с тем, что ощутил во сне. В видения я словно сам стал огнём, неистовым и неукротимым. А сейчас моя душа превратилась в тлеющие угли ночного костра.

Надо отдать Наталье должное – она, хоть и вырвала меня из прекрасного сна, невольно заставила задуматься о многом. О силах, дарованных и врождённых, о скрытых в каждом качествах стойкости и бесстрашия. Она, уставшая путница, с трудом прошедшая пешком весь долгий маршрут, стала выносливой и крепкой духом; в ней многое изменилось за один день. Я чувствовал, что и во мне, и в её брате тоже происходят изменения. Значит, всё пережитое – не напрасно. Это урок нам на будущее, и вместе с тем задание совершенствоваться самим. Пусть угли тлеют дальше, но истинное пламя способно родиться из малейшей искры.

С этими мыслями я дал себе зарок выжить любой ценой и вдобавок избавить Цветочную долину от страданий и тьмы.

В размышлениях прошла ночь. Мысли поглотили меня, время пролетело незаметно. Лишь на рассвете, когда стрелка часов приблизилась к отметке «5», я растолкал Семёна.

– А? Где? Что случилось? – непонимающе пробормотал он спросонья.

– Ничего особенного, просто пришла твоя очередь дежурить, – полушёпотом ответил я и приободрил его шуткой: – Вставай, солдат, время пять утра. Следи за костром, чтобы не погас, подбрасывай веточки, суком вороши угли. Я спать. В экстренных случаях – буди всех. Твоя смена до восьми утра.

Семён взял переданную мной ветку и сел ближе к костру. Я улёгся на землю и провалился в сон, на сей раз без примечательных видений.

***

Разбудил всех вовсе не Семён, а поднявшийся с утра сильный ветер. Он безразлично коснулся нас холодным порывом и помчался вглубь долины – сгибать непослушные кроны деревьев, безжалостно ломать ветки. Мы с Натальей неохотно встали.

– Кажется, у нас проблемы, – заявил Семён. – Осень в этих краях рановато наступила.

Я зябко поёжился. Наталья, похоже, забыла, что утратила магическую силу и произнесла:

– Ветер-ветерок, успокой свой пылкий нрав! Ветер-ветерок, не тревожь в долине трав!

Естественно, ветер не обратил на её слова внимания, пуще накинулся на беззащитные ветки. Наталья разочарованно отвернулась.

– Ничего страшного, – утешил её я. – Да, мы лишились чужой силы, но думаю, что в нас тоже она есть. Смотри, передо мной заросли крапивы. – Я прошёл сквозь них и не почувствовал боли. – Видишь, природа отзывается нам, а значит – ещё не всё потеряно. Может, если обратиться к ней, то снова овладеем магией?

Семён скептически поглядел на меня. Он плеснул воды в ампулу и резко вылил жидкость обратно.

– Ничего не происходит. Вода не бурлит и не слушается меня. А ты сможешь сделать так, чтобы она зависла в воздухе?

– Боюсь, что нет, – ответил я. Вода медленно впитывалась в землю. – И, тем не менее, не оставим попыток вернуть магию – нам больше ничего не остаётся. Если бесцельно бродить по долине, долго не проживём.

– Для начала надо всё-таки позаботиться о выживании, – прервала меня Наталья. – У нас нет топора, палатки и временного жилья. Что делать?

– Главное – не паниковать, – спокойным голосом ответил я. – Вернёмся к ручью, где прошли в самом начале, там мы всегда пополним запасы воды. Если не шалаш, то хотя бы травяную подстилку для ночёвки соорудим. Еды у нас примерно на десять дней, но не забывайте о дарах природы – многие ягоды, грибы и растения годятся в пищу.

– А также мясо животных, – продолжил мою мысль Семён, – но у нас нет оружия.

– Я не позволю убивать невинных зверушек! – вспылила Наталья. – Пока мы совсем не одичали, питаемся тем, что есть! Другие и в худших условиях выживали.