– Ты слишком много работаешь! Я ждать уже не буду, прихвачу твою буррату и помчу домой. Заходи ко мне, как вернешься. Поедим и выпьем вина.

Мы с Викой соседи, живем в одном подъезде. Так и познакомились.

– Хорошо. Боже… я ужасный, просто отвратительный друг.

– Со всеми бывает. В наказание ты сейчас два часа будешь добираться до дома.

– Это точно.

– Голодная. Как приедешь, заходи.

– Хорошо. Целую.

– И я тебя крепко, родная. Выше нос. Это твой день, тебе сегодня все можно. Даже перепутать ресторан!

Вика права, я ощущаю сильный голод. Открываю приложение такси, которое сообщает, что машин нет. Ждите.

Ужинать в одиночестве в день своего двадцатипятилетия не хочется. Вдруг в голове возникает шальная мысль. Ее будто кто-то другой мне подкинул. Шел мимо и в голову вложил: «Может, Павел еще не уехал?»

Вряд ли, конечно, но как знать?

Это ведь просто ужин. Пока не рассосались пробки.

Делаю несколько шагов к выходу, намереваясь быстро оглядеть парковку. Но вынужденно отскакиваю назад, потому что дверь резко распахивается.

Передо мной стоит Павел Адомайтис. В шапке. И в снегу. А еще от него снова веет диким холодом.

Я поднимаю глаза, потому что, оказывается, он выше. Намного выше Матвея и вообще больше, чем я думала.

– Ты забыла у меня в машине… – начинает Павел и делает паузу, демонстративно придумывая.

Я смеюсь! Громко и в голос. Просто не могу удержаться!

– Волос? – спрашиваю.

– Да если бы! – отвечает он с раздражением. Разводит руками.

Не помню, когда в последний раз так много улыбалась в компании мужчины.

Значит, врач.

– Моя подруга не смогла приехать, – слышу свой собственный лживый голос. – Как насчет праздничного ужина? Я плачу.

Сразу после переезда в большой город впервые за двадцать три года у меня совершенно неожиданно… началась аллергия. Возможно, воздух здесь тяжелый, климат холоднее или вода другая. Да мало ли причин!

Мама поставила на уши всех знакомых врачей, собирая информацию, папа требовал, чтобы я все бросила и немедленно вернулась домой.

Я же обратилась в больницу.

Причин мы тогда с врачом перебрали массу, но симптомы как начались внезапно, так столь же внезапно через три месяца закончились.

Я склонна думать, что дело было в нервах. Моих бедных, растрепанных нервах. Будучи выпавшим из гнезда птенцом, точнее, папиной дочкой, оказавшейся без надежного родительского крыла, я запаниковала. Так много стало зависеть от меня одной. Настолько много!

Мне тогда уколы прописали, витамины какие-то. Жутко болезненные. Чтобы не таскаться в поликлинику, я нашла медсестру, живущую по соседству и готовую приходить в одно и то же время. За смешные деньги.

Каждый день я ждала ее прихода с нетерпением.

На работе все устраивало, там людей много, общения через край. Время стрелой летело: не успевала я в центр зайти, как на часах была половина пятого.

Квартира же встречала тишиной. Почти три месяца одиночества и сериалов, под которые я старалась забыться. Привыкнуть не выходило. Приятельниц найти – почему-то тоже. Мужчинами я не интересовалась и старалась вообще держаться от них подальше. Спасибо, один раз уже поверила.

– Моя ты девочка, моя ты сильная, еще чуть-чуть. Молодец, ну что у нас здесь за умничка! – похвалила Вика мою выдержку, втыкая иглу шприца в задницу.

Я не выдержала и вслух рассмеялась.

– Ты самая милая медсестра из всех, что я в жизни видела, – сказала тогда искренне.

Это была третья наша встреча.

– Так я же с детьми работаю, – пожала Вика плечами. Залепила ранку и отошла от меня. Принялась перчатки снимать. – Привычка. Да и ты такая симпатичная и славная… Все готово. Завтра в то же время?

– Да, спасибо. И… за добрые слова тоже. На самом деле я впервые так далеко уехала от дома и… – закатила глаза, храбрясь, – часто чувствую себя одиноко. Так что твои визиты хоть и приносят зверскую и нестерпимую боль, но я жду их как манну небесную.

Вика тоже рассмеялась.

– У меня есть домашние вафли, хочешь? Можем сериал вместе посмотреть. Я как раз собиралась. Ты любишь сериалы?

– Ты еще не видела человека, который бы любил их больше. С удовольствием! Ауч, как же больно! – потерла я ягодицу, сводя брови домиком.

И похромала за Викой. Сначала на лестничную площадку, затем к ней в гости на этаж выше. Где мы весь вечер ели вафли и смотрели «Секс в большом городе».

Деньги с меня Вика в дальнейшем брать отказалась, мучила уколами бесплатно или, как утверждала она, дьявольски улыбнувшись, ради собственного удовольствия. Но на следующий день я приготовила голубцы и пригласила ее разделить со мной трапезу. Больше я ни минуты не чувствовала себя одинокой.

«Мы вместе ужинаем, он горяч», – пишу я подруге, пока есть минутка.

«О да, я так ждала этого!» – отвечает Вика незамедлительно.

Потом добавляет:

«Тогда я съедаю твою буррату».

«Может, он маньяк, а ты радуешься».

«Ой, хоть бы в твоей жизни уже появился горячий маньяк, который зажмет тебя у стенки».

Я закатываю глаза и убираю телефон в сумочку. Поправляю прическу перед зеркалом, убеждаюсь, что выгляжу сносно. После чего возвращаюсь в зал ресторанчика.

«Горячий маньяк» сидит за нашим столиком, не думая никуда сматываться. Замечает меня сразу же – ждал. Поспешно откладывает мобильный. Больше Павел глаз не отводит. Пока иду, пока занимаю свое место. Открываю меню, неспешно листаю страницы. Все это время чувствую его. Этот самый взгляд.

– Что? – спрашиваю я, улыбнувшись.

Павел тоже улыбается, затем оглядывается и делает знак. К нам тут же направляется официант. Да не с пустыми руками, а с бокалами и бутылкой дорогущего шампанского! Чувствую, что Павел перехватывает инициативу и меняет вечер под себя. Понять не могу, нравится мне это или не очень.

Трезвонит мой сотовый.

– Прости, это родители. Если не отвечу, нас начнут искать парни в форме на машине с мигалками.

Быстро принимаю вызов. Следующие две минуты успокаиваю маму, заверяя, что у меня все прекрасно, что я не умираю от скуки в одиночестве.

Павел меня разглядывает. Ему не интересны сотовый и новостная лента в соцсети. Не интересны сидящие вокруг люди. Его интересую я. Болтающая с мамой.

Папа, уже прилично датый, пытается рассказать, какой маленькой я была, когда он впервые меня увидел в роддоме. И как сердце его сжалось, и как он понял, что я самая красивая девочка на свете…

Павел слегка улыбается, кажется, наслаждаясь моим смущением.

Я стараюсь как-то по-быстрому свернуть разговор, при этом не упоминая, что в ресторане сижу с мужчиной. Иначе начнутся вопросы, а… что тут скажешь. Мы меньше двух часов назад с ним… познакомились. Да, можно сказать, что познакомились, потому что Адомайтис меня так и не вспомнил.

Павел тем временем забирает бутылку шампанского у официанта, отпускает его с богом.

– Все, я снова с тобой, – откладываю телефон. – Извини. Это мой первый день рождения вне дома, родители с ума сходят. Я не какая-нибудь там домашняя девочка, просто праздники для нас – это повод собраться всем вместе.

– Это отличная традиция. Мне нравится, – говорит Павел. Наливает шампанское, которое веселой пеной доходит до края высокого бокала. – Я все помню, мы движемся к крепким коктейлям, но, во-первых, градус нужно повышать, это тебе любой алкоголик со стажем скажет.

– О, ты еще и алкоголик со стажем!

– А ты думала, в сказку попала? Все как полагается.

– Хирург, я помню, – закатываю глаза. – С такой работой немудрено спиться.

Адомайтис подмигивает, показывая, что стесняться его в этом плане не стоит.

– Во-вторых, раз уж я тебя сегодня случайно похитил у семьи и нагло обращаюсь на «ты», у тебя будет шампанское в день рождения. Потому что это празднично. И это моя личная традиция. Каждый свой день рождения я встречаю бутылкой шампанского.