— Там мы жили летом, — пояснил Слышащий. — Скоро ее поглотят льды. С моря придет буря, прибрежный лед начнет ломаться и двинется на берег. Он все сокрушит — поэтому мы взяли свои лампы, запрягли своих собак и перебрались на старое место. — Старик перевел взгляд на Райфа. — Глуп тот, кто думает, что может стоять на пути у судьбы или у движущихся льдов.
— Откуда ты знаешь, что так будет?
— Когда другие спят, я слушаю. — Слышащий потрогал рукавицей остатки левого уха. — Боги и существа более древние, чем они, шепчут во тьме, рассказывая о том, что было, и о том, что будет. Счастливые люди не слышат их. Они растут, охотятся, входят в женщину, и мир для них — это место, где человек идет своим путем и находит свою смерть.
Но если тебе не посчастливилось, ты узнаешь кое-что помимо этого. Люди будут чтить тебя, будут посылать к тебе жен с кусками лучшего мяса и дочерей с мехами, выделанными так тщательно, что струятся между пальцами, как песок. Они чтят тебя, но все-таки боятся. Они нуждаются в твоих знаниях, но любить тебя из-за них не станут. Ибо ты слышишь шепоты от сотворения мира, а слышавший их не может остаться прежним.
Слышащий опирался на желтый витой рог, и свет далекого солнца падал на его темное, всезнающее лицо. Когда он заговорил снова, в его голосе появился гнев, а воздух вокруг стал совершенно неподвижен.
— Грядут дни, что темнее ночей, и это правда. Вот он, ответ на твой вопрос. Девушка ушла, и тебе нельзя следовать за ней. Возможно ли найти чей-то след в полной темноте? И что хорошего будет, если ты найдешь ее, если ты не будешь больше видеть ее лица?
— Куда они увезли ее? — упрямо повторил Райф. Не клюнет он больше на приманку этого старика, иначе опять попадется, как в случае с оолаком. Приятное питье, приятные слова. Если бы только они не походили так на правду, эти слова.
— Спроси лучше не «куда», а «зачем», кланник. Иди за мной. — Старик вскинул посох и полез наверх, к жерлу кратера. Он карабкался легко, как паук, передвигаясь больше вбок, чем наверх. Райф позавидовал его ловкости — этот старичок не переставал его удивлять.
Кратер образовался из-за того, что земля вспучилась от мороза. Райф уже видел такие на Пустых Землях. В них хорошо ночевать, а Тем рассказывал, что раньше кланники устраивали внутри поединки — умереть в кратере считалось достойным делом. Добравшись до верхушки, Райф увидел, что кратер заполнен льдом, а сверху лежит снег. Твердый черный базальт окаймлял его устье.
— Спустись и соскреби снег со льда, — велел Слышащий. Райфу захотелось послать старика в одну из девяти преисподних. Ему надоели загадки, и он опасался новой ловушки.
— Я стар, — сурово молвил Слышащий, — и женщины говорят, что я должен беречь свои силы до конца зимы. Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это поближе к дому. — Он оскалил в усмешке маленькие бурые зубы. — Не заставляй меня волочь твое тело назад на корм собакам.
Райф вздохнул. И почему это все святые мужи считают, что вправе дразнить его. Инигар Сутулый, скажем, — но тот хотя бы входил в клан. Взявшись рукой за каменный обод, Райф спрыгнул на лед. Теперь он стоял в десяти шагах ниже Слышащего, на древнем, наглухо замерзшем водоеме.
— Вот, возьми. — Слышащий бросил вниз ножик с плоским лезвием. — Улу, женский нож. Кланнику подойдет в самый раз.
Райф копнул снег. Под хрупкой верхней корой лежал слой помягче. Нож предназначался для выделки шкур, но для рытья тоже годился. Райф решил не задумываться над тем, для чего его заставляют это делать. Слышащий напоминал ему злобных бесенят, стерегущих мосты в сказках: они нипочем тебя не пропустят, пока не насмеются над тобой вдоволь.
Со льда поднимались испарения, и когда Райф добрался до последнего снежного слоя, его пронизал холод. На льду лежала какая-то тень. Райф посмотрел на Слышащего и на сумеречное небо за ним. Ни солнце, ни луна не стояли достаточно высоко, чтобы отбрасывать тени, тем не менее на льду виднелось что-то темное.
— Заканчивай, что начал, кланник, — тонким недобрым голосом сказал старик. — Если тебе нужны ответы, докапывайся до них сам.
Райф подумал, что мог бы убить его. Он теперь вооружен, а старик хоть и не из слабых, но с ним, молодым и сильным, все равно не сладит. Ткнуть его в сердце, и конец. Не уверенный в том, утешает его эта мысль или тревожит, Райф снова принялся копать. Нижний снег примерз ко льду из-за частых оттепелей. Нож погнулся, и Райф чувствовал, как пот струится у него между лопатками. Расчистив довольно большой кружок, Райф отгреб рукавицей снежное крошево.
Жилка внутри позвоночника, которая, как говорил Тем, зарождается в материнской утробе раньше всего остального, дернулась и наполнила Райфа страхом.
То, темное, лежало не на льду, а внутри него.
Райф безотчетно схватился за пояс, но тавлинки с порошком священного камня больше не было там. В панике он стал хлопать себя по бедру, отыскивая отросток лосиного рога, пока не вспомнил, что извел последнюю долю, вызвав суллов для спасения Аш.
О боги.
Райф зубами стащил с себя рукавицы и подышал на пальцы. Слышащий стоял теперь совершенно неподвижно, дыша тихо и мерно. Райф приложил руки ко льду. Холод побежал по пальцам, замораживая их, но Райф, не сдаваясь, протирал матовый лед.
Прежде всего он увидел зубы. Темный рот, разинутый подо льдом, обнажал их поломанный частокол. Райф отшатнулся. Там, во льду, застыл чей-то, явно не человеческий, труп.
Райф вернул руки на лед. Он весь трясся, и в нем почти не осталось тепла, но делать было нечего. Он не хотел обнаружить свой страх перед Слышащим.
Теперь подо льдом открылась глазница, черная и высохшая: сам глаз под давлением льда давно вытек. Лицо выглядело, как маска самого зла, тело уходило в глубину, причудливо искаженное льдом. Райф объяснил себе его искажение именно этим, но тут Слышащий сказал:
— Тааль Ситук. Он здесь со времен Войны Теней. Халуку Девятипалый убил его копьем в сердце.
Райф не сразу обрел голос. Остаток тьмы еще таился под снежной корой.
— Сколько же времени с тех пор прошло?
— Пять тысяч лет.
Райф зажмурился. Такой срок не укладывался у него в голове.
Слышащий дождался, когда Райф снова взглянет на него, и сказал:
— Там, подо льдом, скрыто много еще более ужасных вещей.
«Не хочу знать об этом, — подумал Райф. — Я хочу найти Аш, больше ничего».
— Люди и короли, и оружие их, города, и чудовища, убитые ими во тьме. Миновали века, и многие думают, что от тех времен нам остались только легенды... но эти многие никогда не заглядывали под лед. Все, что умирает, падает на землю. Овцебыка съедают волки, выброшенного на берег кита расклевывают чайки, павшего воина сжигают или зарывают в могилу. Но лед порой находит мертвых раньше стервятников и человека и завладевает ими сам.
Райф разгреб оставшийся снег. Он не хотел этого слышать. Пальцы у него ныли, костяшки пожелтели от мороза. Ему нужен его клан, и Дрей, и Эффи... и Аш. Но, тоскуя по ним, он не переставал протирать лед, чтобы увидеть, что же таится в его глубине.
Рука с черными, бритвенно-острыми когтями тянулась к свету, зажав в кулаке лед. Кулак был так близко, что Райф различал темные волосы на коже. Насквозь прохваченный холодом, Райф спросил:
— Зачем ты показываешь мне это?
— Потому что говорить правду чаще всего недостаточно, — ответил Слышащий, ткнув посохом в снег. — Человек должен увидеть эту правду собственными глазами. Тени пришли в движение — значит чудовища и взятые люди снова будут ходить по земле. Не время гоняться за тем, что ты не можешь получить. Девушку увезли суллы, а то, что суллы взяли, они уже не вернут. Она теперь принадлежит им — и пускай. Прибереги силы для битв, которые можешь выиграть. Долгая Ночь уже пришла, и те, кому способствует тьма, должны выйти вперед и сразиться.
Лицо Райфа застыло при этих словах. Он хотел возразить, но старик жестом остановил его.
— Не надо, кланник. Я знаю, кто ты. Я видел ворона у тебя на плече, слышал шаги, идущие за тобой по пятам. Сама Смерть идет за тобой, Смерть, нарекшая тебя своим Свидетелем. Ты проклят, это верно. Зато ты молод и здоров, и я, безухий старик, не слишком тебе соболезную. Таланты не выбирают. Человек, который ловко управляется с сетями и удочками, должен рыбачить, человек с острым глазом — охотиться. Если ты рожден для тьмы, признай это, найди себе оружие и сражайся.
