Какими же сволочами нужно быть, чтобы так обойтись с беззащитной девушкой! Твари! Ненавижу!

— Лу, — целую ее лоб и спешу вынести ее из этого чёртово дома.

— Ильяс, — тихо шепчет она. — Жарко… Пить… Юля…

Она бредит. Не может прийти в себя. Ей срочно нужно помочь. И да… Есть же ещё Юля. Но где она? Сейчас каждая секунда дорога. Я должен отвезти Лу к себе.

— Гера! — ору другу. — Останься. Найди Юлю! Я не могу ждать! Я вызову тебе такси.

— О, — улыбается друг, — эта та самая дочурка Лары? Я в деле.

— Найди и привези! — укладываю Лу на заднее сиденье и раскрываю свой чемоданчик.

— Найду и привезу, — поддакивает Гера и, махнув мне на прощанье, идёт к дому.

Я же набираю шприц и приспускаю пижамные штаны Лу. Вкалываю летичку. Это собьёт жар и облегчит состояние Лу. За это время я успею довезти ее до дома.

Только вытаскиваю иглу, как Лу расслабленно растекается по сиденью. Тогда я опускаю переднее сиденье на максимум и укладываю Лу. На заднем ее растрясёт по бездорожью.

Пусть поспит. Ей нужно хоть чуть-чуть набраться сил. Хочется накрыть ее курткой, но нельзя. Температура сначала должна спасть.

— Пить… — снова шепчет она.

Достаю бутылку воды из-под сиденья и осторожно подставляю горлышко к губам.

— Ты приехал за мной? — он открывает покрасневшие глаза. — Это правда? Или мне снится.

— Я приехал, — глажу ее по волосам. — Теперь все будет хорошо. Поспи, пожалуйста.

— Юля… — шепчет она. — Ты забрал Юлю?

— Да, — обманываю.

Но ведь Гера разберется. Я ему и уже и такси вызвал. Десять минут и водитель будет на месте. Сейчас главное, чтобы у Лу не началось воспаление лёгких. Только это сейчас самое главное.

— Все будет хорошо, — снова глажу ее по голове. — Поспи. Тебе нужно отдохнуть.

Лу послушно закрывает глаза, а через минуту уже проваливается в спасительный сон.

Значит, летичка начала действовать. Нужно скорее ехать домой.

Я открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. Здесь сухо, тепло и приятно пахнет. Правда вокруг темно. Я лежу на кровати и могу пошевелиться… что все это значит? Я умерла?

Мне снился Ильяс. Он забрал меня из лап тех монстров. А Юля?

Что случилось с Юлей?

Я резко поднимаюсь и понимаю, что сижу на кровати. Голову ведет, и комната начинает слегка пошатываться.

На мне мужская футболка, а вместо нижнего белья, мужские боксеры. Где я?

Отодвигаю горловину футболки и вдыхаю запах. Пахнет Ильясом… и комната наконец-то начинает приобретать знакомые очертания.

Я в квартире моего мужчины. Он спас меня.

Дверь распахивается и на пороге застывает тень с подносом в руках:

— Уже проснулась? — слышится любимый голос, и Ильяс шагает вглубь спальни. Ставит поднос на прикроватную тумбу и щелкает кнопку на светильнике. — Даже не думай о том, чтобы встать. Тебе нужно экономить силы.

Тусклый свет озаряет комнату и его суровое лицо. Колкий взгляд и черные круги под глазами.

Не получится у меня встать, да и не особо хочется. Я до сих пор не верю что в безопасности и так легко отделалась. События нескольких часов не прекращаемым калейдоскопом крутятся у меня в голове, вызывая мороз по коже.

А ведь все могло обернуться иначе. Я уже была морально готова, что моя жизнь оборвется в том сыром подвале. Моя и Юлина…

— Юля, — произношу хриплым голосом. — Где она? С ней все хорошо?

— Гера разбирается. Не думай об этом. — Будто бы отмахиваясь от меня, отвечает мужчина.

Да как же не думай? В памяти запечатлелось, как тот парень смотрел на нее. Как он раздевал ее взглядом и забирался под кожу. А потом он ее забрал. В ушах до сих пор звенят ее крики.

Меня накрывает настоящая истерика.

— Что с Юлей? Ты должен вернуться и вернуть ее домой… — быстро шевелю пересохшими потрескавшимися губами. — Он забрал ее… нельзя ее оставлять с тем Ридом. Где мой телефон? Я позвоню ее маме…

— Тише, тише… слишком много эмоций, — моей головы касается теплая ладонь и ведет вниз по волосам. — Гера решит этот вопрос. Ему можно доверять. А тебе нужно поесть. Потом я помогу тебе уснуть.

— Как это?

— Сделаю укол.

— Не нужно уколов! Я сама усну.

И это чистая правда. Эта короткая перепалка и эмоциональная встряска из-за переживаний о подруге отобрала много сил.

Ильяс тянет меня вперед и ловко закидывает за спину несколько подушек. Затем, помогает мне облокотиться на них, таким образом я принимаю сидячее положение.

Потом он начинает меня кормить. В прямом смысле черпает ложкой бульон, дует на него и подносит ложку к моим губам.

Он за мной ухаживает, будто бы чувствует себя виноватым. Он врет из-за Юли, чтобы успокоить меня, но потом глотая ложку за ложкой волшебного бульона, ко мне приходит озарение. Здесь все намного масштабнее.

— Нас похитили из-за тебя? — уже увереннее произношу я, ощущая как щеки покалывает легкий румянец. По-другому моя злость не может проявиться. Я слишком слаба.

Ильяс молчит, подтверждая мою догадку, а меня начинает накрывать очередная волна паники.

— Теперь моя жизнь в опасности? Я всегда буду дергаться выходя на улицу? Из-за тебя я стану параноиком?

— Бред не неси, — резко бросает. — Все в прошлом. Ни тебе, ни Юле ничего не угрожает.

— Ты уверен? Потому что мне кажется, что так быстро дела не решаются. Если ты снова где-то оступишься меня вновь похитят, но только потом изнасилуют?

— Закрой рот! — рявкает. — Я сказал все в прошлом! Тебя никто не тронет!

Я плотно сжимаю губы, высказывая протест и съезжаю вниз по подушкам. Я сыта. Я изнеможена. Я устала… и это все из-за него.

Если бы я его не встретила в ту ночь, моя жизнь бы не превратилась в боевик с грязным эротическим под текстом. Те чувства, которые я испытываю к нему ни что по сравнению с тем, во что превратилась моя жизнь. Во что превратилась я?

Я хочу секса со взрослым мужчиной, с которым у меня априори нет никакого будущего. Теперь моей жизни угрожает опасность, хоть собирай вещи и уезжай в другой город. Я стала параноиком. Я стала зависимой. Что хорошего Ильяс принёс в мою жизнь?

Ничего. Одни разрушения. Он разрушил меня. Он испортил меня. Сделал зависимой.

Сломал, не прилагая особых усилий… А на что я, собственно, надеялась? Просто плыла по течению, пока меня куда-то не прибьет? Ну вот — «прибило». Довольна?

Скажи спасибо, что осталась жива! — издевается внутренний голос, подливая масла в огонь.

— Я принесу инъекцию для укола, — сухо осведомляет меня Ильяс.

Хорошо. Пусть делает свой чертов укол. А пока он будет нести, я доем этот дурацкий бульон. Я сделаю все, чтобы поскорее набраться сил и уйти отсюда.

Я пала так низко, что даже невозможно встать хотя бы на колени. Но я попробую.

Я попробую разорвать эту ядовитую связь.

Ильяс возвращается через несколько минут. За это время я осилила практически дюжину ложок бульона, и сейчас я лежала к нему спиной. Задрав мужскую футболку в ожидании, когда Ильяс поставит инъекцию.

Я не слышу как он приближается, только чувствую, как прогибается матрас под его весом. Как широкая ладонь ложится на талию и ведя верх по коже, задирает футболку до лопаток.

Впиваюсь зубами во внутреннюю часть щеки. Не шевелюсь. Стараюсь не показывать никаких эмоций. Чувствую металлический вкус во рту и медленно тлею.

Затем его пальцы касаются своего же нижнего белья, которое он мне любезно позаимствовал и, судя по всему сам же надел, и спускают его вниз. Больше положенного.

Холодный след от пропитанной спиртом ватой, и в кожу вонзается острая игла. Я даже не дергаюсь. Привыкла? Или по сравнению с тем, как болит моя душа, это легкий комариный укус?

Я бесшумно выдыхаю, надеясь что Ильяс сейчас уйдёт, и крепко зажмуриваю глаза.

Подо мной снова прогибается матрас. Ильяс ложится сзади меня и, притянув за талию, крепко прижимает к своему горячему телу. Я слышу как гулко бьется его сердце. Его грубые руки накрывают мою грудь, но в этом жесте нет ничего интимного. Он шумно дышит, пытаясь надышаться мной. Убеждает себя, что все позади. Я жива и рядом с ним.