– Осталось совсем немного. Сварится картоха минут через двадцать, режем ее, заливаем сметаной, окрошечным квасом, выдавливаем лимон, добавляем хрена и горчицы и затем шлифуем вкус, выдавив лимон, – порадовался я за нас обоих.

В этот момент небо послало радость слуху охотника, истомившегося в ожидании гусей.

Гуси кричали громко, слышно было издалека, и было понятно, что идет большая стая. Ожидания не обманули. Ближе к реке, очень высоко шла стая гуменников сотни в две с половиной. Вожак, словно заправский старшина, выстроил весь личный состав, в идеальный клин. Гуси, словно солдаты на параде, двигались синхронно, мастерски держали строй. Картина на фоне голубого неба из области зрелища для избранных.

– Как красиво идут. Двинулись, похоже, гусики, – с чувством и надеждой произнес Андрей.

– Так давно уже пора. Наши непременно прилетят, – подбодрил я его. – Скоро уже баньку пора затапливать. Не поверишь, сам хочу помыться до ужаса.

Мы проводили бродяг воздушного океана глазами и принялись за свои дела. Картошка уже сварилась, отцедив ее, я вынес ее на улицу и поставил на столик. Пусть картоха остынет, чтобы пальцы не обжечь. Выждав минут десять, почистил и порезал картошку.

– Андрюха, сейчас будет завершающий момент в приготовлении блюда. Запечатлей для истории, – попросил я его, сам в ожидании замер у столика с пакетом сметаны.

Через пару минут Андрей был готов к съемке, и я приступил к завершению процесса.

Сметана покинула два пакета и резкий окрошечный квас из полуторалитровой бутылки с шипением вылился в казан. Сюда же отправились сок одного лимона, нужное количество хрена и горчицы из тюбиков. Андрей снимал всю эту процедуру.

Я еще раз перемещал содержимое. Добавил еще соли, перцу, специй, попробовал и вынес окончательный вердикт:

– Геннадьич, могу определенно сказать: к дальнейшему настаиванию готова. Нам остается только помыться и заняться ее уничтожением.

– Тогда я пошел баню затапливать? – в готовности к немедленным действиям спросил напарник.

– Чего так в баню не терпится? – решил я немного поворчать.

– Не совсем. Просто путь к окрошке лежит через баню. Одинаково хочется и того и другого, – с улыбкой ответил напарник, направляясь к бане с газовой горелкой.

Минут через десять из трубы показался белый дымок, значит, скоро будем чистыми и почесываться перестанем. Пришло состояние какой-то приятной расслабленности в предчувствии бани и окрошки, поэтому это состояние я решил пересидеть в кресле.

Первозданная тишина усиливала эффект легкой эйфории, и я ему не противился. Вернулся довольный и улыбающийся Андрей.

– Львович, печка в бане затоплена.

– А у меня окрошка настаивается.

– Дык это здорово. Может, по стопарику?

– А почему бы и нет.

– Так я наливаю? На закуску шпроты.

– Разумеется. Пойдет.

Мы одновременно пошли в домику и осуществили задуманное в оговоренных ранее объемах. Еще раз раздались крики проходящей где-то невидимой стаи. Было понятно, что идут высоко, и мы не стали выходить наружу. Но выйти пришлось по другому поводу. Со стороны соседнего озера раздались звуки работающих двигателей. Мы вышли из домика и уже на льду озера увидели два УАЗа, поставленных на шины высокого давления, двигавшихся к нам. Они сошли с озера и остановились напротив нас.

Из первого вылез мой давний знакомый – Сергей Р. Видимся здесь редко, но встречи всегда желанны.

– Привет, бродяга. А где Серега? – спросил гость.

– Он уже пускает корни в Солнечной Карелии. Мы нынче здесь с Андреем. Прошу любить и жаловать – Андрей, – представил я нового напарника.

Мужики познакомились, как-то быстро нашли общую тему и завязали оживленную беседу.

– Река пошла? – спросил я у тезки.

– Да, на переезде шли по верховой воде, выше него уже большая промоина. Прошли только благодаря резине. Ручьи на тундре вообще не идут, что удивительно для этого времени, – ответил он.

– У нас наш ручей еще даже не думал течь, озера между собой не сообщаются. Странный год какой-то. Не помню такого за все годы. Сергей, выбирайте с мужиками – или по стопарику, или по чаю с дороги? – предложил я гостям.

– Спасибо, дружище. Но нам еще километров пятнадцать ползти, да и табор делать нужно хорошо. Не хочется в пургу остаться без палатки, – ответил тезка, и мужики начали занимать свои места в машинах.

– Ну тогда удачи и счастливой дороги, – пожелал я мужикам от души.

Вскоре моторы взревели, и, поприветствовав нас сигналами, тундровые бродяги уверенно поползли к цели. Мы опять остались вдвоем, продолжая странствие в десятой вечности.

Но сегодня у нас был особенный день, мы оба ждали одного нужного, желанного и очень приятного события. Мы терпеливо и упорно с первого дня пребывания здесь шли к этому. Потребность в нем была жестокой необходимостью. Для нас всегда было загадкой, как наши соседи иногда вдесятером в ограниченном пространстве тундрового балка обходились без бани. Для меня и уехавшего в Карелию друга баня в тундре было нормой, а для Андрея, все чаще с любопытством и надеждой поглядывая на топящуюся баню, должна стать открытием. Он пока еще плохо понимал и представлял, что его ждет в восьми кубических метрах пространства, ограниченных толстым брезентом палатки.

Где-то вдалеке тишину разорвала торопливая серия выстрелов. После небольшой паузы раздался еще один.

– Слышал выстрелы? – с небольшим возбуждением спросил Андрей. – Резвятся мужики.

– По-моему, кому-то не повезло, уронили на землю, возможно, и не одного. В отличие от нас кто-то сбраконьерил активно и уже сегодня сможет сварить шурпу. Хотя какое это на фиг браконьерство? Обычно одиночные выстрелы после серии говорят о том, что добирают подранка. Будь уверен, если налетят, то мы тоже молчать не будем. И вообще пойдем помешаем окрошку. Очень полезное дело для неё. Сейчас перемешаем все, что отдали в квас продукты, и получится такая вкуснотень, – ответил я, переключая внимание напарника на другую волну.

Осуществили задуманное и сняли первую пробу прямо из нашей полулитровой разводяги.

– Послушай, Львович, ничего подобного не пробовал, вкус невероятный, – оценил блюдо после предварительной дегустации Андрюха.

– Будет еще вкуснее, а как после баньки она будет под водочку ложиться на душу, мы узнаем чуть позже, буквально через пару часов, – поддержал я напарника. – И вообще пойду-ка гляну, чего там в баньке делается.

Вскоре я подходил к предмету Андрюхиной мечты. Издали было видно, что из трубы шел не дым, а если присмотреться внимательно, можно было увидеть конвекционные струи тепла, выходящие из трубы. Говорило это только об одном – печка старательно грела бак с водой и нагревала воздух. Баньку распирало им изнутри, и это означало, что уже пора предать наши изрядно соскучившиеся по бане тела долгожданному удовольствию.

Я вошел в предбанник, затем в баню. В лицо пахнуло изрядно согретым воздухом, на печи весело шипел бак с водой. Поднял крышку – вода почти закипала. Я подбросил дров в печь, чтобы печь не остывала, и довольный вернулся к домику.

– Геннадьич, дружище, объявляем праздник души и тела. Можно идти мыться, однако, – объявил я и начал собирать белье, полотенце, бутылку пива, тапочки, складной полиуретановый коврик и прочие нужные в баньке вещи. – Ствол пока не беру, хотя и нарушаю правила внутреннего распорядка на домике – куда только возможно идти с ружьем. Знаю точно, – в этот раз налета не будет, хотя были такие приколяхи, – радовался я предстоящему празднику души и тела, и с этими словами покинул домик.

Банька надулась в ожидании страждущих. Я с благоговением и трепетом открыл предбанник, вошел внутрь и вновь закрыл его на липучку, отгородившись от мира брезентовыми стенами. Приоткрыл полог в баню, предбанник наполнился теплом, стало даже жарко. Я повесил полотенце на спинку одного из кресел, снял и уложил туда же куртку, нашел место всем принесенным вещам. Присел в другое, разулся и начал расставаться с уже изрядно надоевшей грязной одеждой. За брезентовыми стенками было довольно свежо, здесь же на лбу и висках начали проступать капельки пота. Надев тапочки, прихватив с собой шапочку, я вошел внутрь. Приятное тепло окутало меня с ног до головы. Аккуратно ступая по уложенному на землю настильчику, я прошел к полочку, застеленному полиуретановым ковриком, и уселся на нем. Вверху было довольно жарко, но надевать шапочку еще не требовалось. Тело стало словно покалывать иголочками, по телу потекли тоненькие ручейки пота. Только сейчас ощущаешь всю прелесть возможности порадовать себя настоящей банькой. Нам несколько дней подряд пришлось плотно поработать физически, мы обильно потели, и это явно не добавляло комфорта в мироощущениях. Тело словно покрылось застывшей липкой пленкой, немытая давно голова тоже требовала водных процедур. Сейчас пока только струйки пота пытались размыть эту пленку, но силы были пока не равны. Пленка, будто рыба-прилипала, упорно не хотела покидать понравившееся тело.