Концентрируя евреев в определенных местах, военные органы вовсе не считали эту задачу первоочередной для себя. Создание гетто мыслилось как временная мера, пока к делу не подключатся СС. Но до того, как это произойдет, следовало взять ситуацию под контроль. Визуальное выделение евреев, их регистрация и выселение проводились в сжатые сроки, с применением жесточайших репрессий. Представителей «избранного народа» отправляли в гетто, где они находились до своего уничтожения или до перевода в более крупное гетто, откуда их впоследствии также уводили на расстрел[86].
Шенкендорф видел в евреях главных носителей советской системы. В его понимании они с самого начала представляли потенциальную опасность для тылового района. Его первые действия в качестве командующего охранными войсками дали понять, что генерал вступил на оккупированную территорию с известным идеологическим багажом и считал необходимым искоренение «еврейского большевизма»[87].
8 июля 1941 г. в журнале боевых действий 221-й охранной дивизии было зафиксировано: «На основании утверждения, что повсюду, где живут евреи, очистка территории наталкивается на трудности, – так как евреи поддерживают формирование партизанских отрядов и дестабилизацию обстановки на данной территории, вследствие присутствия отставших от своих частей русских солдат, – предписывается незамедлительное выселение всех евреев-мужчин из всех деревень севернее Бяловицы»[88].
Схожая интонация встречается в донесении 350-го пехотного полка. В документе, датированном 18 августа 1941 г., отмечалось, что в некоторых местах, где запланирована «зачистка», еврейское сопротивление еще не сломлено. Чтобы положить этому конец, предлагалось подавить евреев жесткими средствами, поскольку именно они поддерживают связь с Красной армией и «бандитами», предоставляют им информацию о немецких войсках, после чего происходят нападения. Командир 350-го полка – полковник Гельмут Кох[89] – переслал донесение в штаб соединения с пометкой: «Еврейский вопрос нужно решать более радикально»[90].
Аналогичным образом действовали 286-я и 403-я охранные дивизии. Так, 354-й полк 286-й охранной дивизии (командир – генерал-лейтенант Курт Мюллер) уничтожил в июле 1941 г. около 2000 евреев в городских поселках Крупки и Холопеничи[91].
В августе 1941 г. соединение при помощи мобильных подразделений ГФП приступило к ликвидации небольших групп евреев, примерно 50 000 которых проживало в белорусских деревнях и колхозах – часто это были отдельные семьи или две – три семьи на весь населенный пункт[92]. В отчете оперативной группы «Б» полиции безопасности и СД от 25 августа 1941 г. сообщалось, что «действующее в Борисове подразделение с подчиненной 10-й ротой 354-го пехотного полка прочесывали район севернее Борисова, где находятся партизаны. Карательная акция, главным образом, проводилась против деревни Зачищи, около 25 км от Борисова, которая рассматривалась как центр бесчинства банд. Согласно данным, партизаны получали поддержку от местного руководителя колхоза. Преимущественно речь шла о ликвидации еврейских активистов»[93].
С 7 августа по 7 декабря 1941 г. частями 286-й охранной дивизии было убито более 9000 евреев и других гражданских лиц, ставших жертвами особых акций и мероприятий по прочесыванию местности[94].
Карательные меры применяла и 403-я охранная дивизия (командир – генерал-лейтенант Вольфганг фон Дитфурт). С сентября до конца ноября 1941 г. личный состав соединения расстрелял 2027 человек. В основном это были евреи, которых, по сложившейся традиции, записывали в число уничтоженных партизан[95].
Командование дивизии требовало от военнослужащих действовать в отношении евреев без всякого сострадания. Начальник отдела Iс штаба соединения, обер-лейтенант В. Шайбе, в июле 1941 г. докладывал: «Еврейство в настоящее время проявляет слезливую покорность, которую эта раса готова продемонстрировать, когда понимает, что игра проиграна… В штабе дивизии замечено, что не все солдаты занимают правильную позицию в отношении еврейства. Привлеченных к различным работам евреев они не всегда встречают с желаемой твердостью и безжалостностью, которая должна быть естественной для национал-социалистических солдат. С такой безыдейностью решительно борются»[96].
12 августа 1941 г. Шенкендорф издал приказ, который касался применения коллективных мер насилия в отношении местного населения. В этом приказе генерал пытался упорядочить карательные акции охранных войск. Он обратил внимание своих подчиненных на то, что белорусское население порою не имеет отношения к «партизанским бандам», а часто само становится объектом нападений преступников. Поэтому проводить коллективные меры насилия следовало только там, где для этого действительно были основания и в строгом соответствии с приказом ОКВ от 13 мая 1941 г., определявшем, что распоряжение о таких мерах имеет право отдавать офицер, находящийся на должности не ниже командира батальона. О евреях Шенкендорф не сказал ни слова. Их уничтожение можно было продолжать в прежнем режиме[97].
Начиная с конца июля 1941 г. для полного умиротворения территорий тылового района Шенкендорфу стали выделять дополнительные силы. Командующему корпусом временно подчиняли одно или несколько пехотных соединений вермахта. Так, для борьбы против кавалерийской группы полковника А.И. Бацкалевича[98] (32, 43 и 47-я кавалерийские дивизии) генералу выделили части 87, 162 и 252-й пехотных дивизий. Как и охранные соединения, они постоянно прибегали к карательной практике. Например, 472 пехотный полк 252 дивизии в августе 1941 г. неоднократно привлекался к прочесыванию местности. Тщательной проверке подверглись населенные пункты Поршичи, Омельно, Клетицын, Вилень, Дайнова, Пуховичи, Блонь и Лапичи. В ходе мероприятий, как отмечалось в отчете полиции безопасности и СД от 3 сентября 1941 г., было выявлено 168 евреев и «4 агента ГПУ», которые были ликвидированы на месте. Под Лапичами подразделения вермахта расстреляли еще 107 человек, в основном евреев-комсомольцев, организовавших банкет по случаю появления красноармейцев[99].
В сентябре 1941 г. в состав корпуса Шенкендорфа включили 339-ю пехотную дивизию. Части соединения развернули настоящую охоту на евреев. В частности, 691-й пехотный полк дивизии в период с 9 по 11 октября 1941 г. уничтожил более 100 евреев, включая женщин и детей, в районе населенного пункта Круча Смоленской области[100].
Командир 339-й пехотной дивизии, генерал-майор Георг Хевельке[101], в сообщении о деятельности за ноябрь 1941 г., которое было направлено в штаб Шенкендорфа, отмечал, что население чувствует себя свободнее после «освобождения от евреев и политически вредных элементов». Он предложил «искоренить всех вредителей и бесполезных едоков (бежавших и снова пойманных красноармейцев, бродяг, евреев и цыган)»[102].
Одним из самых жестоких соединений, входивших в состав корпуса охранных войск Шенкендорфа, была 707-я пехотная дивизия. Командир соединения – генерал-майор Густав фон Бехтольсхайм[103] – был радикальным антисемитом, инициатором и вдохновителем карательных мероприятий. 707-я пехотная дивизия проводила свои акции как в тыловом районе группы армий «Центр», так и в областях генерального округа «Вайссрутения», где она отвечала за территорию более 60 тысяч квадратных километров[104]. С сентября до конца декабря 1941 г. соединение расстреляло около 20 000 евреев, а с января до марта 1942 г. – еще 7000–8000 человек[105]. Фактически, как отмечает исследователь Д. Поль, уничтожая еврейское население, дивизия Бехтольсхайма «в значительной степени взяла на себя функции аппарата СС и полиции»[106].