— Симон тоже натерпелся, если уж об этом говорить, — ответил философским тоном синьор Овьедо. — Хотя, если сказать честно, он во всем сам виноват. Если бы он повел себя решительнее с самого начала, ничего бы и не было. И никто не получил бы таких моральных травм. И ваш нос, кстати, остался бы цел и невредим.

— Должен сказать, что мне не нравятся ваши методы, — сказал я. — Вы так долго тянули, что я получил по носу, бедный хозяин ресторана почти весь вечер пролежал связанный и с кляпом во рту… Мой знакомый был отравлен насмерть… И все из-за того, что вы тянули с развязкой.

— Должна была быть «чистота» ситуации, — объяснил Педро. — Нам было нужно, чтобы террористы стали действовать. Чтобы схватили Эстеллу и посадили ее в машину. Чтобы налицо была попытка похищения. Чтобы они достали оружие. И они достали его — пистолет. Это уже уголовная статья за незаконное хранение оружия. И так далее…

— Еще, наверное, было бы хорошо, если бы они застрелили меня из этого пистолета, да? — спросил я.

— Ну, это был бы идеальный вариант, — улыбнулся Педро. — Мы о таком не смели и мечтать. Тогда в судебном приговоре можно было бы не сомневаться.

— Ну, извините, что я остался жив, — сказал я язвительно.

— Пожалуйста, — ответил Педро. — Живите на здоровье. Кстати, это научит вас не связываться с чужими женами да еще в чужой стране.

Синьор Овьедо замолчал и взялся за свой портфель.

— Кажется, я ответил на все ваши вопросы? — сказал он. — А теперь мне пора. Кстати, я хотел вам кое-что предложить. У вас наверняка теперь с этим отелем связаны неприятные воспоминания…

— И что?

— Я могу договориться с туристской фирмой, чтобы вас на оставшееся время переселили в другой отель. Даже ближе к морю.

— Тут достаточно близко, — ответил я. — Я же не инвалид и могу пройти пять минут по улице.

Овьедо озадаченно замолчал и смотрел на меня. И тут я все понял. Господи, зачем я такой умный?

— И вообще, — продолжал я, — если вам это интересно, у меня с этим отелем связаны приятные воспоминания. Очень приятные. Так и передайте вашему другу. Это ведь он попросил вас предложить мне поселиться в другом отеле, не так ли?

Вы когда-нибудь видели, как краснеют полицейские? Я — никогда. Это был единственный случай в моей жизни…

— Так это синьор Роман попросил вас, да? — еще раз спросил я Педро.

— Честно говоря — да, — ответил он. — Хотя я не вижу в этом ничего дурного. Я договорюсь, и в другом отеле комната будет, может быть, даже лучше, чем эта…

— Да ладно вам, — сказал я. — Синьор Роман боится, что его жена найдет меня и приедет ко мне из Барселоны. Бедняга. Скажите ему, что нельзя быть настолько неуверенным в себе. Это не по-мужски. А Эстелла любит настоящих мужчин. Так ему и скажите.

Потом мне пришло в голову, что это очень хорошее предложение и мне оно весьма кстати. После того, как я сдуру поговорил откровенно с Герой, мне следовало быть осторожнее. И зачем я стал с ним говорить? Вот ведь несчастный у меня характер…

— На самом деле, это хорошее предложение, — сказал я. — Поговорите, пожалуйста, с фирмой. Я с удовольствием переселюсь в другой отель.

Наверное, я сказал это слишком быстро и в глазах моих что-то мелькнуло, потому что Педро вдруг внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Очень разумно. Очень. На вашем месте я поступил бы так же. Хватит вашей группе и двух трупов. Что-то не нравится мне обстановка здесь.

Увидев мой удивленный взгляд и мое оцепенение после его слов, синьор Овьедо криво усмехнулся:

— Не все полицейские такие дураки, как вы думаете, синьор… Конечно, мы постараемся доказать суду, что это террористы убили вашего знакомого в ресторане. Мы приложим для этого все усилия. Нам это выгодно, ведь тогда и срок заключения будет гораздо больше. Но честно говоря, я сомневаюсь в успехе. Мы же с вами оба прекрасно понимаем, что тот русский синьор был убит вовсе не террористами. У них вообще не было при себе цианида. Им он был ни к чему.

— Кто же его убил? — растерянно спросил я. «Вот, — подумал я при этом. — Как все в мире повторяется… Раскольников задал этот же вопрос следователю Порфирию Петровичу. А тот ответил ему: „Да вы. Вы и убили-с, Родион Романович“. Сейчас этот Педро скажет мне то же самое. Каков вопрос, таков ответ».

Педро усмехнулся еще раз:

— Не марсиане же прилетели, чтобы убить вашего несчастного синьора… Я достаточно долго работаю в полиции, чтобы понимать — это сделал человек, сидевший за столом. Уж не террорист, во всяком случае.

— Но это был не я, — сказал я.

— Откуда я знаю? — развел руками Педро. — И какое это для меня имеет значение? Я знаю только, что в России очень холодно, много снега, что у вас хороший классический балет и водка «Столичная»… Вот и все, пожалуй. А еще я знаю, что у вас самая изощренная и жестокая мафия в мире. Так что прощайте и разбирайтесь сами в своих делах.

Он вышел из номера, пообещав немедленно поговорить о моем переселении в другой отель.

Я запер за ним дверь и рухнул на постель. Мне определенно следовало поспать. В таком ритме я жить не могу. Слишком много свалилось на мою бедную голову.

Спустя два часа меня разбудил стук в дверь.

«Не открывать, — мелькнуло у меня сразу в голове. — Там стоит Гера. Он скажет мне, что пришел на минутку, и я впущу его. А через несколько часов отсюда будут выносить мой холодный труп. Или я вывалюсь с балкона вниз головой по собственной неосторожности?»

Все же я встал. Подошел к двери.

«Не открывать, — решил я. — Ответить, что я не могу, что не хочу… Что угодно, только не открывать. Зачем я вообще стал с ним разговаривать? Вот дурак!»

Как только я не ругал себя в эти мгновения. Права была моя мама — я действительно «исторический» человек. Только как бы эта дурацкая история не стала последней…

— Откройте, синьор, — послышалось из-за двери. Это был не Гера.

— Что вы хотите? — спросил я дрогнувшим голосом.

— Это администратор, — ответили оттуда. — Мне сказали, что вас следует переселить в другой отель, и я пришел помочь вам донести вещи.

— Вы один? — на всякий случай поинтересовался я. Теперь я уже кое-что знал про коварство и всевозможные уловки…

— Конечно, один, синьор, — удивленно ответил администратор. Пришлось поверить и открыть.

Что ж, я не ошибся. Он действительно был один. Впрочем, если бы я ошибся, то не писал бы сейчас этих строк…

Быстро я упаковал свой чемодан, и парень помог мне спустить его вниз по лестнице в холл.

— Для вас оставлена комната в отеле «Дон-Жуан», — объяснил мне портье. — Это на соседней улице и вы легко найдете. Или вас проводить?

— Нет, не стоит, — сказал я и пошел к выходу.

— Эй, синьор, извините, — окликнул меня портье. — Для вас есть записка.

Он протянул мне вчетверо сложенный листок бумаги.

С дрожью в руках я взял этот листок. Это Эстелла перед своим отъездом написала мне что-то… Может быть, она хотела проститься, а может быть, написала свой адрес в Барселоне. Интересно, за сколько времени можно добраться отсюда до Барселоны на автобусе?

Записка была не от Эстеллы. Она была написана по-русски, косыми падающими буквами…

«Никогда не лезьте не в свои дела. Оторвать можно не только яйца, но и голову. Слишком умные долго не живут, красавчик».

Подписи не было. И без подписи было понятно, кто это написал. Но что все это означало? Я ничего не понял. Только облегченно вздохнул, вспомнив, что сейчас я уйду из этого отеля…

— Кто это мне оставил? — на всякий случай спросил я все же портье.

— Это русский синьор, — ответил тот равнодушно. — Высокий, большой синьор. Он оставил для вас вот это и уехал.

— Куда? — спросил я, все еще ничего не понимая.

— Он сел в такси и уехал. У него был чемодан.

— Он уехал насовсем? — задал я следующий вопрос, и в сердце моем колыхнулась радость.

— Не думаю, — протянул портье. — Я проверил. Синьор из той группы, что приехала совсем недавно. У него оплачен номер вперед на десять дней.