Артур смотрел на окрестные холмы и поля, и думал свои невесёлые мысли.
– Что я делаю, куда я еду? Мне бы надо искать Адама, а я влип в чужую историю, в чужую жизнь. Неужели я навсегда останусь здесь?
Через три часа они доехали до ворот аббатства Мармутье, и Виконт сказал:
– Подождите меня тут. Я схожу на могилу приёмного отца, а потом поговорю с аббатом. Может быть, он даст нам лошадей.
Виконт вернулся довольно быстро и был не в духе.
– Дурные новости летят со скоростью ветра и обгоняют нас. Местный аббат был со мной любезен, но как-то странно смотрел на меня, и лошадей не дал… Пойдём пешком. Видимо я должен испить до дна превращение из Бродячего Короля в простого бродягу.
– Не говорите так, Виконт, – запротестовал Шут. – Никто не посмеет вас назвать бродягой. А посмеет – так я ему заткну рот своим мечом.
– Давайте, зайдём в город, – предложил он, – и я куплю для вас коня. На одного коня у меня денег хватит. Вы поедете верхом, а мы будем идти рядом.
– Нет, в город мы заходить не будем, – ответил Виконт. – Не хочу, чтобы на меня указывали пальцем. Мы пойдём напрямую, по дороге в Анжер.
Они шли уже три часа. Дорога петляла между полями. Над головами летали ласточки и жаворонки. Виконт шёл впереди, не глядя по сторонам, о чём-то думая. Шут с Артуром завели беседу.
– Зачем Виконт хочет попасть в Анжер? – спросил Артур. – Это же столица анжуйского графства.
– Именно поэтому. Виконт влюблён в младшую дочь шевалье Герье – одного из слуг графа Фулька. Он уже просил её руки, и ему не отказали наотрез, но и согласия не дали. Отговорились тем, что она ещё слишком молода, хотя ей уже исполнилось пятнадцать, и в таком возрасте это возможно. Я женился, когда моей жене было пятнадцать.
– Сейчас обстоятельства изменились, – продолжил он, – и я думаю, что ему откажут наотрез. Так что зря мы стираем подошвы своих сапог. Хорошо, если не побьют. Шевалье Герье – под стать своему господину, а тот совсем недавно зарезал свою жену и сжёг прямо с домом. Там пожарище был покруче того, что мы видели! Половина Анжера сгорела.
– А за что он её зарезал? – поразился Артур
– Дело тёмное, но подозреваю, что не обошлось без супружеской измены.
Ночевали на поле в скирде душистого сена. Проснувшись с первыми лучами Солнца, умылись в ручье и позавтракали остатками вчерашней еды. После чего вышли на пыльную, неширокую дорогу и продолжили путь.
Дорога шла среди бескрайних полей, и только однажды им повстречался, идущий навстречу, человек. Это был слепой старик с длинной палкой в правой руке и холщовой котомкой за спиной. Он шёл, высоко подняв голову, с открытыми глазами, но каждый, кто заглянул в его белёсые глаза, понимал, что они на этом лице лишние.
– День добрый! – поздоровался Шут. – Далеко ли идёте, старче?
Старик повернулся на голос, и лёгкая улыбка тронула его губы.
– Иду, куда ноги ведут.
– Как же вы один отправились в путь? Найдёте ли вы дорогу?
– Я хожу по дорогам всю жизнь, встречаю разных людей, разговариваю с ними, расспрашиваю их. Я ищу землю добрых людей.
– Землю добрых людей? – удивился Шут. – А есть такая?
– Должна быть.
Старик подошёл к ним, постукивая палкой по земле. Артур помог ему сесть на камень у дороги и предложил перекусить вместе с ними. После лёгкого обеда, передавая друг другу флягу с вином, они разговорились.
– Сколько вам лет? – спросил Виконт.
– Да разве я их считаю? – улыбнулся старик. – Сколько есть, все мои. Пока ноги держат, живу, не жалуюсь. Вот зрения меня Бог лишил, а я не ропщу. Понимаю, – это Он меня к близкой смерти готовит.
– Значит, вы не всегда были слепым? – спросил Артур.
– Слава Богу, нет. Грех жаловаться. Поглядел на мир – есть, что вспомнить.
– В молодости у меня был друг, – продолжил старик. – Вот он был слеп от рождения, и жадно расспрашивал меня о том, как выглядит мир… Я говорил, что в мире есть Солнце, и что оно – жёлтое… Он улыбался, ему хотелось плакать. Он говорил, что в мире слепых есть «котор», и он очень «гарёный»… Я не верил, говорил ему: ты шутишь!.. «Да, я шучу… – отвечал он. – А ты?»
– И всё же, сколько вам лет? – повторил Виконт. – Помните ли вы правление Людовика Заморского?
– Что вы, молодой человек! – махнул рукой старик. – Королю Людовику я верой и правдой десять лет служил. Я короля Рауля помню. Когда он умер, у меня первый сын родился.
– Это что же, вам, получается, – Виконт что-то подсчитывал в уме. – Девяносто лет?
Виконт был откровенно поражён.
– Ну надо же! И вы в таком возрасте ещё гуляете по дорогам!
– А что – лучше дома на печи помирать?
– Завидую вам! – искренне сказал Виконт. – Не знаю, доживу ли я до ваших лет, очень сомневаюсь.
– А вы, молодой человек, не завидуйте старикам. Это мы вам должны завидовать. Что хорошего в старости? Потери родных, болезни и немощь… Старость – это мелкая сдача, которая бренчит в кармане, но ничего на неё уже не купишь.
– Когда я был помоложе, встретил как-то на дороге согбенного старика, – вспомнил он. – Посмотрел на него – в чём душа держится? Ручки трясутся, ножки подкашиваются… Так вот он чуть ли не хвалился тем, что пережил всех своих детей и собирается пережить внуков.
– Стоит ли так гордиться преклонным возрастом? – сказал я ему. – «Кого любят боги, тот умирает молодым» – говорили греки. Стало быть, Бог тебя не любит, раз оттягивает время встречи с тобой.
– Получается, и вас Бог не любит? – улыбнулся Шут.
– Получается так, – засмеялся старик. – Но я на Него не сержусь.
– А что это за страна добрых людей, которую вы ищете?
Старик задумался, вздохнул и стал вспоминать.
– Половину жизни я провёл в сражениях. Служил королю Людовику, потом королю Лотарю… Когда меня тяжело ранили в Нормандии, меня просто списали. Отправили в монастырский лазарет и забыли… Я вернулся домой, какое-то время жил ремеслом, наблюдая жизнь вокруг. Но когда холера забрала всех близких, я бросил дом, и с тех пор блуждаю по дорогам.
– Как-то всё неправильно – думал я. – Почему вокруг столько некрасивых, уродливых людей? Может, природа у нас такая? А где-то в других землях есть страна красивых людей… Вот и пошёл по дорогам – искать страну красивых людей.
Он ещё раз вздохнул.
– Я её не нашёл… А потом Бог лишил меня зрения… Я подумал – это знак! Это указание на мою ошибку. Надо было искать не красивых, а добрых людей. Доброта – это внутренняя красота. Она важнее… Живя среди воров, становишься вором, живя среди добрых людей, становишься добрым человеком… С тех пор я хожу по дорогам в поисках страны добрых людей. Вот поговорил с вами, и понимаю, что вы добрые люди. И в сердце снова затеплилась надежда – может я её уже нашёл?
Помолчали, потом Шут сказал.
– Хотел бы я ответить тебе, старик – да! Но врать не хочу… Люди здесь разные, как, впрочем, везде.
– Добрые люди должны объединиться и создать страну добрых людей, – предположил Виконт, опередив этой мыслью ещё не рождённого графа Толстого.
Старик встал, поблагодарил за еду и душевный разговор, и пошёл неторопливо, опираясь на палку. Шут догнал его, сунул ему в котомку хлеба, и о чём-то ещё поговорил с ним. Потом вернулся к своей компании, но долго смотрел старику вслед, пока тот не скрылся за косогором.
– Странный старик, – рассуждал Виконт. – Вроде прожил долгую жизнь, должен понимать – что к чему в этом мире, а он какой-то детской ерундой страдает.
– Не зря говорится – старый, что малый, – пожал плечами Шут. – Если я доживу до его лет, может, тоже отправлюсь искать землю добрых людей.
К вечеру следующего дня дошли до окраин Анжера. Виконт оставил Шута и Артура за городскими стенами и приказал ждать его возвращения.
Вернулся он ночью, невесёлый и задумчивый. Ничего объяснять не стал, но всё и так было понятно. Они легли спать, и с рассветом отправились в обратный путь, закупив по дороге у крестьян немного продуктов.
