А КОНИ ВСЕ СКАЧУТ И СКАЧУТ

Капитан регионального управления ФСБ Виктор Карпов, высокий голубоглазый шатен с аккуратно подстриженными тонкими усиками, собирался идти на обед, когда у него зазвонил мобильник. Он взглянул на дисплей – это Григорий Фёдорович Самсонов, три года назад вышедший в отставку полковник ФСБ, его бывший начальник. Виктор провел по экрану смартфона и его осенило. Да ведь у Фёдоровича сегодня день рождения! А он совсем забыл, закрутился с делами. Опережая собеседника, произнёс:

– Григорий Фёдорович, сердечно поздравляю вас с днём рождения!

Но полковник перебил:

– А вот тут ты в корне не прав!

Это присловье – «в корне не прав» – было любимым выражением старого фээсбэшника. Даже когда он не то, что не соглашался с позицией коллеги, а просто вносил небольшое уточнение или поправку в его доводы, всегда начинал с этого выражения. У него это получалось мягко, ненавязчиво, но выслушав начальственный резон, подчиненный понимал, что замечание справедливое, и он кое-что действительно упустил. Вот и сейчас Виктор слегка насторожился:

– В чем я не прав, Григорий Фёдорович?

– А в том, что поздравления приму только при личной встрече. К восемнадцати ноль-ноль жду по известному тебе адресу. Возражения не принимаются!..

Самсонов в управлении отвечал за следствие и был в этом деле профессионал высокого класса. Один из его подчинённых ушёл на повышение в Москву, в центральный аппарат, и вёл одно из довольно сложных и громких дел. Кроме всего прочего Самсонов был интеллигентен, много читал и вообще слыл либералом, что в их «конторе» считалось редкостью.

Выйдя на пенсию, он редко общался с сослуживцами, без надобности не ходил и в управление. И только Виктора, в коем угадывал толкового следака, всегда приглашал в гости на праздник чекиста или вот как сейчас на день рождения.

Что купить полковнику в качестве подарка Виктор не заморачивался. Он знал, что тот любит историческую литературу. Сходил в книжный магазин и выбрал прекрасно изданную «Русскую историю» Костомарова. В назначенное время пришел по известному ему адресу.

Самсонов жил в трехкомнатной квартире сталинского типа с высокими потолками вдвоем с женой. Дети, сын с дочерью, уже давно выпорхнули из родительского гнезда и жили в разных городах своими семьями. Жена, Валентина Ивановна, врач высшей категории, накрыла стол и ушла в комнату смотреть телевизионные новости. Виктор вручил хозяину Костомарова и коньяк.

– Книга хороша, – поблагодарил полковник, – а насчет коньяка ты в корне не прав. Угощаю я. Ну, да ладно, мой руки и за стол…

Возвратясь из ванной, Виктор заметил на журнальном столике раскрытый томик стихов. «Интересно, – подумал он, – что за поэзию любит Фёдорович». Взял и прочёл вслух:

Столетье промчалось. И снова, Как в тот незапамятный год – Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет.

Ей жить бы хотелось иначе, Носить драгоценный наряд. Но кони – все скачут и скачут, А избы – горят и горят.

– Красиво написано, – сказал Виктор.

– Это Наум Коржавин, – отозвался Самсонов, – хороший поэт из поздней советской поры. А строчки, что ты прочёл – перекличка с Некрасовым.

Выпили за здоровье хозяина. Потом повторили. И разговор мало помалу перешёл на вечную тему о коррупции.

– Никак не могу понять, – начал Виктор. – Двадцать лет все профильные службы России борются с этой раковой опухолью во всех сферах жизни. Сажаем мэров, губернаторов, депутатов, сенаторов, даже министров. А на их место приходят новые люди и начинают хапать. В чём на ваш взгляд, Григорий Фёдорович, первопричина этого явления?

– Видишь ли, Виктор, – задумчиво ответил Самсонов, – возможно всё дело в политической надстройке. Она либо ускоряет развитие страны и подавляет коррупцию до цивилизованного уровня, либо всё идёт вразнос… Нельзя игнорировать суть демократии. А она, эта суть, во всех уровнях сменяемости власти сверху донизу!

Вошла Валентина Ивановна, принесла шашлык на сковородке.

– Ну, что там в теленовостях? – спросил Григорий Фёдорович, наполняя рюмки.

– Начался суд над бывшим министром. Прокурор просит большой срок. И началась военная спецопера- ция на Украине.

Валентина Ивановна немного посидела с ними и опять ушла к телевизору.

Григорий Федорович, наполнив рюмки, улыбнулся:

– Ладно, Витя, шут с ними с этими балбесами. Телевизор меньше смотри. Ты лучше скажи, есть у тебя что интересное в разработке?

Виктор, видимо, был еще под впечатлением каких- то своих мыслей, недосказанных суждений. Он с горечью продолжил:

– Григорий Фёдорович, откуда берется это ворьё?! Ведь кругом обман, воровство и растащиловка! Они хапают так, как будто последний день живут на этом свете! Такое впечатление, что жрут и никак не нажрутся!

Недавно финансовый эксперт «просветил», что теневая экономика у нас составляет двадцать процентов от ВВП или двадцать четыре триллиона рублей. А бюджет страны около двадцати триллионов. Да это же государство в государстве! По некоторым оценкам у нас разворовывается до трети бюджета. Один умник подсчитал, что каждый час у нас воруют семнадцать миллионов рублей. Когда-нибудь это кончится?!

– А вот здесь, мой молодой друг, ты в корне не прав. Запомни: вор ворует до конца. Так что на твой век, к сожалению, работы хватит. Я так понял, ты уже работаешь по этой теме?

– Да, Григорий Фёдорович. – У нас в разработке заместитель губернатора по строительству.

– Так-так. А вот с этого места по подробнее, – сказал Самсонов и добавил: – Конечно, в рамках дозволенного. Как вы на него вышли?

– Да вобщем-то всё банально. Его сдала любовница. У нас по нему была кое-какая информация, а тут всё сошлось на сто процентов.

Виктор стал излагать «дозволенные рамки». Замгубернатора Харитонов «нагнул» одного из главных застройщиков в области руководителя фирмы «Стройинвест» Полякова. Снимал с него стружку, что называется, до кости. Тот платил чиновнику за всё: за победу на торгах, за сорванные сроки строительства, за подписание фиктивных актов. Причем, чтобы не таскаться с деньгами, Харитонов потребовал у Полякова оформить на работу в фирму свою любовницу и перечислять ей на карту ежемесячно по сто тысяч рублей. А уже девица передавала «дань» чиновнику.

Заметив улыбку на лице Самсонова, Виктор подтвердил:

– Да, вот такой ход придумал Харитонов. А девушке, назовём её Анна, деваться некуда. Она одна тянет семью. Муж безработный, дочь семиклассница.

Муженек целыми днями у компьютера в стрелялки играет, дочь уже заневестилась, наряды модные просит.

– Подожди, – перебил Самсонов. – Сейчас ведь можно найти работу. Вчера видел объявление в троллейбусе: требуются кондукторы, зарплата свыше тридцати тысяч, полный соцпакет…

– А нам западло работать кондуктором, – съязвил Виктор. – Плохо ли сидеть дома в тепле, щёлкать по клавишам компа. К тому же он табачный наркоман, выкуривает по две пачки в день, а это минимум триста рублей. На вечер просит бутылочку пива, а в выходной шкалик водки. От зама губера ей со ста тысяч перепадает пятерка – и всё! Вот бабенка и надломилась.

Однажды в конце рабочего дня Поляков позвал Анну к себе в кабинет. Смазливая фигуристая девица вызывала у него симпатию. Угостив её кофе с печеньем, спросил:

– Сколько тебе платит Харитонов с тех денег, что я перечисляю?

– Пять тысяч.

Строитель округлил глаза:

– И всё?!

– Всё.

Поляков сделал ей предложение, от которого трудно было отказаться. Он оформляет её на нормальную должность с зарплатой пятьдесят тысяч. Ей надо только информировать строителя о настроениях чиновника и его планах. Ну, а другие услуги за отдельную плату. Анна согласилась.

Теперь женщина старалась реже бывать на свиданиях с Харитоновым, придумывая разные поводы, чтобы откосить. «А что, – размышляла она, – ублажаешь его на всю катушку, а в благодарность тебе объедки с барского стола». Бутылка вина, иногда уже початая, и коробка конфет, где почти половина их съедена. Зато с Поляковым было по-другому. Здесь и денег, и подарков перепадало щедро.