Мужчина сел на край кровати и погладил Энни по волосам.

– А знаете, что я придумал?!

– Нет.

– Расскажи! – заверещали девочки.

– Давайте, мы с вами завтра подготовим новенькую для перехода в волшебную страну. Представляете, как она удивиться, когда проснётся совсем в другом мире.

– Но я думала, что я буду следующая, – надула губы Энни. Было видно, как её обидели слова Джена.

– Ты должна понимать, когда стоит снисходительно уступить место.

Джен встал, подошёл к кровати новенькой, прикоснулся ко лбу. Затем, достал из кармана брюк шприц и сделал укол в тоненькую ручку.

– Завтра. А сейчас немедленно спать!

– А бабочки? – потребовала Глория.

– И мне!

– Помнишь, Энни, как тебе стало плохо в прошлый раз? Не боишься?

Девочка отрицательно покачала головой.

– Держите, малышки, – мужчина протянул девочкам по таблетке и вышел, думая о завтрашних планах.

Через минуту, на кроватях сидели две девочки и смотрели в невидимое пространство. Одна из них была с рыжими кудряшками и мелкими веснушками на носу. Другая, темноволосая, с острым носиком и смуглой кожей.

А над третьей кроватью, со спящей новенькой, кружила бархатная голубая бабочка, но её никто не замечал.

Глава 5

Нита была в таком ужасном, подавленном состоянии, что уже несколько дней ничего не ела. Она не могла вести следствие, так как её отстранили от дела. И это ещё больше отдаляло её от пропавшей дочери. Но Браски, приезжал каждый вечер и пытался влить в неё хотя бы стакан кофе.

Женщина была убита горем. В основном, она сидела в детской комнате, завернувшись в маленькое одеялко и плакала. А когда слёзы высыхали, она начинала выть так, как воют раненые звери. Иногда вставала, чтобы сходить в туалет или умыться, а потом снова ложилась на пол детской и начинала выть.

Сильная духом и телом, одна из лучших детективов штата, превратилась в неразумное существо, неспособное позаботиться даже о самой себе. И если бы не её напарник, она бы вскоре умерла от голода и отчаяния.

Маленькая надежда размером с пламя крохотной свечи угасало с каждым днём. Волосы Ниты приобрели серебряный оттенок, взгляд потух, губы потрескались и часто кровили от прикусываний.

А штат продолжал жить дальше. Почты работали в своём режиме, кафе всё так же открывались в десять утра, магазины обслуживали покупателей. И самое страшное то, что уже всем было известно о новом серийном маньяке, который убивал маленьких девочек. И то, что Элайза до сих пор могла быть в живых, верилось всё меньше и меньше.

Это был очередной вечер, когда детектив Браски, возвращался после смены в квартиру Ниты и почему-то решил по дороге, заехать в другой кафетерий. Это означало, что придётся сделать большой крюк через пригород и потратить на дорогу, как минимум час. Но, что-то словно отдаляло его от встречи с напарницей. Браски устал, видеть её в таком состоянии. Это в прямом смысле сводило его с ума. Он не мог сосредоточиться на работе, шеф постоянно придирался к его ошибкам, да и дома в семье, это никого не радовало. Жена начинала ставить условия, выгодные только ей. А самое страшное то, что дело не двигалось с мёртвой точки. Поэтому, он резко вывернул руль вправо и свернул на восемьдесят шестое шоссе.

Дорога шла вдоль кромки леса, который уже почернел в опустившихся сумерках. Браски включил фары. Дорога тянулась бесконечно. С одной стороны поля, с другой тёмный лес и внезапно на дорогу выскакивает, что-то непонятное.

Мужчина выкручивает руль в последнюю секунду, спасая ситуацию, себя и того, что на дороге. Резкий тормоз и он ударяется лбом о руль. В последнее время ремень безопасности болтался без дела.

Минутная потеря контроля над ситуацией, но Браски быстро взял себя в руки, и выскочив из машины, подбежал к светлому пятну на дороге.

– Господи милостивый! – воскликнул детектив, падая на колени перед телом девушки, – Лизи, ты меня слышишь?

Глаза были закрыты, дыхание слабым, а само тело казалось, пережило что-то страшное. От увиденного у Браски сбилось дыхание. То, что перед ним сестрёнка Ниты не было никаких сомнений. Они не ожидали найти даже тела, а сейчас, здесь, перед ним была живая Лизи.

– Лизи, пожалуйста, очнись!

Детектив аккуратно поднял девушку на руки, поднёс к машине и положил на заднее сиденье.

– Теперь, всё будет хорошо, – сказал он, сел за руль и вдавил педаль газа в пол.

***

Нита, лежала около детской кроватки в полудреме, когда зазвонил стационарный телефон. Он так звонил уже много дней, но она не подходила к нему и не снимала трубку. Ей не хотелось сейчас слышать о том, что все сочувствуют и переживают. Что хотели бы помочь, но это не в их силах. Зачем эти пустые слова? Кто вообще придумал соболезнование и сочувствие? Людям, потерявшим близких уже ничем нельзя утешить.

Но сегодня, телефон как будто звонил по-другому. Словно, он звал её. Пластиковый аппарат заливался трелью, маня звуковыми волнами.

Едва разгибая затекшие ноги, Нита встала с пола, и всё так же сжимая маленькое одеялко, неуклюже прошла на кухню.

– Да, – едва слышно произнесла она в жёлтый пластик.

– Нита, слава Богу ты взяла трубку. Я нашёл Лизи! Я нашёл твою сестрёнку! – голос детектива Браски срывался и в какие-то моменты переходил в глухие рыдания.

Девушка с телефонной трубкой в руке сползла по стенке, пытаясь совладать с истерикой, которая нахлынула на неё.

– Нита, она жива, слышишь? Мы в больнице Святой Вероники. Нита, ты слышишь меня?

Последние слова детектива Браски, услышала лишь пустая кухня. Нита даже не переодеваясь, сжимая в руках одеялко, уже бежала по ступенькам вниз, к своему автомобилю. Недельная голодовка, нервный срыв и сумасшествие не смогли бы её остановить.

Спустя двадцать пять минут, детектив ворвалась в приёмный покой больницы Святой Вероники, и безумно вращая впалыми глазами, принялась искать напарника.

– Нита, я здесь! – услышала она до боли знакомый голос и развернулась на кричащего.

– Где она, Браски?

– С ней всё будет хорошо, она сейчас в палате, там врачи. Они её обследуют и всё нам расскажут, но чуть позже.

– А, где Элайза? Моя дочка была с ней?

Все присутствующие в коридоре обернулись на женский крик.

– Тебе нужно присесть.

– Нет! – закричала девушка и начала вырываться. – Где моя дочка?

Крики становились всё более истеричными.

На помощь поспешил медперсонал, который незамедлительно сделал укол успокоительного детективу и вместе с Браски уложили её на одну из коек.

Несмотря на всю слабость, истощённый организм, и успокоительное, Нита так и не смогла уснуть. Истерика остановилась, и женщина, просто немного успокоилась.

– Где она, Браски, я хочу, видеть ее.

– Она в соседней палате, и врачи в ближайшие пару часов не пускают к ней.

– Я хочу, увидеть её, пожалуйста, она наверняка знает, где Элайза.

– Она… – детектив Браски замялся, – Она сейчас ничего не сможет сказать.

– Почему? – слабо, сквозь лекарство прошептала Нита. – Он что-то с ней сделал?

Детектив стоящий около больничной койки, с силой сжал стакан и тонкие кофейные струйки побежали по его пальцам.

Нита приподнялась и схватила за галстук своего напарника.

– Если ты сейчас же не отведёшь меня в её палату, то к делу маньяка с бабочками, припишут ещё одно убийство! – а затем, уже плаксивым голосом, – Пожалуйста, я умру, если не увижусь с сестрёнкой.

Нита была настолько серьёзно настроена, что Браски пришлось ей уступить.

Он, аккуратно приобняв, поднял напарницу, и они медленно двинулись к палате Лизи.

То, что открылось глазам отчаявшейся сестры, было похоже на отрывок из фильма ужасов.

Голова девушки была забинтована. В нескольких местах виднелись пятна подсохшей крови. На горле тонкий порез с несколькими грубыми швами. Пальцы на руках были содраны с ногтями почти до костей. Всё остальное скрывало больничное покрывало.