– Я знаю один смысл, – сказал я. – Он прост. Никогда нельзя убивать свои смыслы.

Только в этом обличье я смог увидеть, как рождается кристалл. Прямо перед моими глазами, в фокусе взгляда, будто сотканный из воздуха невидимым принтером.

Я подставил свободную руку и поймал его.

Кристалл был красно-синий, тонкий и острый, как игла.

Я вложил его лавли в искалеченную кисть, сжал ладонь, потом развернул – и дал хорошего пинка по голому заду.

Лавли бежал до самых руин, споткнувшись и упав только один раз.

Повернувшись, я увидел Ану, старшую стражу и единственную уцелевшую стражу. Они были избиты, окровавлены, но живы.

Измененные очень прочные.

Они смотрели на меня. Они были в моем темпе, значит, видели и слышали финал побоища.

Первой прижала руку к левому, человеческому сердцу старшая стража. Склонила голову и встала на одно колено.

За ней Ана и стража.

– Не надо, – сказал я. – Я этого… всего… вовсе не хотел.

Тело подергивалось, медленно сбрасывая облик Защитника. Сквозь кожу стала сочиться клеточная жидкость, комбинезон намок в попытках отвести ее.

– Никто из нас не хотел, Порождающий Смыслы, – ответил Ана.

Серьезно сказал. Без паясничанья.

Бюрократ ждал нас в куполе, в помещении, откуда экран вел на Шогар. Сюда притащили его кресло и стол, за которым он в ожидании нас работал. Когда я первым шагнул сквозь экран, он подпрыгнул, будто пружиной подброшенный.

– Наконец-то!

Вышедший следом Ана замер. Недоуменно сказал:

– Мы на восемь часов раньше срока.

– Не важно, не важно! – Учетчик уже подскочил к нам и теперь отряхивал меня, будто желая удостовериться, что я настоящий.

От него сильно пахло сыром, луком и чесноком. Чипсы, что ли, снова лопал?

– Знаешь, как мне влетело? Высшая срочность, его ждут!

Мы с Аной переглянулись.

Когда мы возвращались за ограду гарнизона, Ана поговорил с уцелевшими стражами, и те не стали рассказывать детали случившегося. Просто столкновение с лавли и гибель одной из стражей… событие печальное, но обычное для этого мира. Я думаю, они сказали бы все, что я попросил, – так их потрясло увиденное.

Мы отдохнули и перекусили. Меня мутило, но я заставил себя поесть и даже подремал – хотя телу Измененного требовалось гораздо меньше времени для сна.

Если Ана и хотел устроить мне несколько вылазок наружу, то побоище заставило его изменить планы. Мы вернулись на Саельм в полной уверенности, что времени у нас еще много.

Но судя по суете Валя – ему и впрямь влетело.

– Никогда такого не было, – проворчал Ана.

Бюрократ на миг застыл, глядя на него. Потом укоризненно сказал:

– Со мной связывался локальный тактик! Понимаешь?

Кажется, Ана растерялся.

– Максу все равно надо готовиться к миссии…

– Не наше дело, – отрезал Валь. – Тактик!

Тон был такой, словно с ним лично Господь поговорил.

– Как прошла тренировка? – прекратив, наконец, суетиться, спросил бюрократ. Снял у меня с пояса рипер, положил на свой стол. Мне показалось, что оружие он взял в руки с некоторой брезгливостью.

Бывают ли Измененные-пацифисты?

А почему бы нет. Им тоже найдется работа.

– Не тренировка, настоящий бой. Большой и кровавый, – Ана заколебался, но врать не стал. – Макс проявил себя достойно. Он почти всех спас.

– Почти?

– Погибла стража.

– Долг, – учетчик кивнул. – Макс справился, вот и хорошо. На этом наша функция исчерпана. Макс, отправляйся. Прямо сейчас.

Я посмотрел на экран. Потом на Валя. Тот кивнул, радостно улыбаясь.

– Так нельзя, – сказал Ана с недоумением. – Так не бывает!

– Хочешь поспорить с тактиком? – восхитился Валь.

Несколько секунд учетчик и старший страж смотрели друг на друга. Мне показалось, что Валь торжествует. Неудивительно, ведь Ана явно ставил своей целью выводить окружающих из себя.

– Уточни у Школы, – попросил меня Ана.

Я понял, что он сдался.

Прикрыл глаза.

Голос Школы звучал куда тише и слабее голоса Гнезда на Земле. Может быть, это нормально, а может быть, Школа просто старалась не говорить со мной лишний раз, я ее пугал.

Но сейчас она отозвалась сразу, резко и ясно.

Да, мне требовалось пройти через экран и отправиться в мир Трисгард.

Да, это приказ тактика, а выше него в иерархии Измененных на Саельме никого нет. Дальше сами Инсеки.

Да, Школа желает мне достойной службы и гордится мной.

Бла-бла-бла… не словами, а символами, ощущениями, эмоциями.

На миг мне захотелось пробить этот барьер. Оказаться в виртуальном пространстве Школы. Увидеть тех, кто составляет его разум. Объясниться по-нормальному.

Как с Гнездом на Земле.

Как с Миром на Шогаре.

Но я не был уверен, что это правильное решение.

– Хорошо, – сказал я. – Спасибо за подготовку, Ана. Спасибо, что помог определить профиль, Валь.

Учетчик даже растрогался.

– Удачи в работе, Макс. Я горжусь, что помог тебе найти себя.

Он протянул руку, неуверенно похлопал меня по плечу.

– Не забывай мои… уроки, – сказал Ана. – Ты можешь за себя постоять, но… будь осторожен. Ты… очень важен для нас. Нас всех.

Старший страж говорил, очень аккуратно подбирая слова, но я понимал недосказанное.

«Не умри! Ты символ восстания, которое я хочу поднять. Ты должен жить, чтобы стать легендой!»

Я ни секунды не верил в его планы. Но Ана стал мне почти другом, и я кивнул.

– Постараюсь. Слушай, хотел задать вопрос…

– Время, время! – сказал Валь нетерпеливо.

– Ты рассказывал, что однажды на Сунерде у тебя был случай… – Я запнулся. Стоит ли говорить при Вале об убийстве Прежнего… – Как ты справился?

– Время! – Учетчик совсем уж занервничал. Даже начал толкать меня к экрану.

– Нашел корень, – быстро ответил Ана. – Всегда есть корень, понимаешь?

– Ты смерти моей хочешь? – завопил учетчик. – Немедленно! В экран!

Ана едва заметно развел руками.

Я кивнул. Выхода не было, учетчик уже паниковал. Видимо, приказы тактика выполняются без промедления.

– Счастливо оставаться, – сказал я и пошел к экрану. Серое зеркало слабо светилось, пахло озоном.

Кажется, кроме Аны, никто по мне скучать не станет.

Да и ему, похоже, я больше нужен как символ, чем как друг.

Как-то быстро я закончил школу…

Экраны у Инсеков различались лишь формой и размером.

А вот размещались они в совершенно разных местах.

Этот висел в полуметре над полом – я кувыркнулся и упал, успев подставить руки лишь из-за нечеловеческой реакции. К счастью, под экраном были настелены упругие жесткие маты, вроде спортивных.

Да кто ж так делает? Можно и убиться ненароком…

Я присел, озираясь.

Большое помещение в кирпичном здании. Стены неоштукатуренные, кирпичи красные, выщербленные. Окна закрыты матовым стеклом, сквозь которое угадываются решетки. Какие-то металлические столы, что-то вроде здорового верстака, наваленные вдоль стен без видимой системы железяки: трубы, детали каких-то устройств, медные или бронзовые листы. Кирпичные перегородки закрывали часть помещения, но в них были широкие проемы, сквозь которые виднелось то же самое – железяки, окна, столы…

Под потолком тусклые электрические лампы без абажуров. Лампы самые простецкие, накаливания, даже не газосветные.

Гараж? Ангар? Мастерская?

И никого!

Я напрягся, пытаясь почувствовать Гнездо… то есть Форт.

Слабый-слабый отзвук. Где-то далеко, ощутить могу, а на контакт выйти – нет.

– Эй! – крикнул я. – Шутка такая, да?

Может быть, я на Земле?

Поднявшись, я сделал несколько шагов. Притяжение вроде как земное. Воздух… ну, пахнет, как в городе. Словно где-нибудь у железной дороги или завода, чувствуется какая-то гарь, нефтяная или угольная.

Сердце слева забилось чаще, сердце справа сохранило свой ритм. Как мой организм с этим управляется – ума не приложу.