Глава 4
Энн в Сети зарегистрировала наш маршрут и внесла небольшую плату за использование общественных дорог. Нам предложили купить билет на аэрокапсулу до Дарвина со скидкой двадцать процентов. Я понимал, что обратного пути, кроме как на аэро, для нас нет. Перевозка «Скарабеев» по тоннелям монорельса выйдет дорого, про авиасообщение можно вообще не вспоминать. Но я чисто психологически не был готов сразу после полета купить билет на еще одно такое же безумное приключение.
У подключенного к Сети Божко перед глазами маячила виртуальная стрелка, выведшая нас на виадук. Высоки были башни города-муравейника, стандартные жилые кирпичи зданий все как на подбор по сто десять этажей. Но наш широкий путевод на шесть полос в каждую сторону все равно пролегал над ними. Несмотря на вечер, движение на мосту оказалось очень плотным, причем «Скарабеи» заметно выделялись на фоне остальных средств передвижения. Овальные вытянутые яйца, которые друг от друга отличались лишь окраской корпуса. «Омегам», конечно, рассказывали, чем одно поколение этих смешных машинок лучше другого. Как по мне, они были абсолютно одинаковым ширпотребным барахлом.
С виадука каждые пятьсот метров шли ответвления в город. Названий улиц на указателях не стояло. Только номера. В агломерациях использовалась простая система для нумерации улиц: для параллельных использовались четные числа, для перпендикулярных – нечетные. У «омег» не нашлось героев, в честь которых назывались бы широкие проспекты. И незачем им их было иметь – «омеги», как и их автомобильчики, являлись продуктом конвейерным. Лишенным индивидуальности. Это позволяло нещадно их эксплуатировать и не опасаться, что в их среде начнутся волнения.
Агломерации приносили бешеные деньги. Как я уже говорил, Сидней в экономическом плане был жемчужиной лена Елагиных и давал до трети всего дохода. И странно казалось ощущать себя на его улицах гостем. А не хозяином.
Резко вильнув к поверхности, виадук вывел нас на загородную трассу. Здесь количество машин сильно уменьшилось. Жителям агломерации незачем выбираться за ее границы. Им там просто нечего делать. Поэтому и дорога сузилась до одной полосы.
– Нам далеко? – Из-за отсутствия подключения к Сети я был вынужден, как слепой щенок, ехать за Теодором. Зато проверил имплант связи.
Чтобы не вызывать подозрений, мы облачились в обычные пустынные костюмы, а добытое в тайнике оружие и снаряжение упаковали в багажные отделения трициклов. Облаченные в «Муруганы» путники вызвали бы слишком много вопросов.
– Минут двадцать где-то, – услышал я как будто бы тихий шепот в ответ. На самом деле имплант передавал голосовое сообщение от Божко прямо в мозг, минуя уши.
Вдоль трассы тяжелая техника копала циклопические котлованы – фундаменты будущих жилищно-производственных ячеек. Дела у Ома, видимо, идут хорошо, раз он затеял расширение агломерации. Граница города обрывалось резко. Никаких пригородных частных районов – сразу пустыня. Это в небольших городках, наподобие Дарвина, народ может заниматься собственным бизнесом и жить в своих домах, в агломерациях же все население работает на крупные корпорации.
Еще вылетая в Сидней, маршрут мы проложили не до самого монастыря, а до придорожного мотеля поблизости. Несмотря на то что монастырь находился на моей территории, я никогда не посещал его в прошлом. Дела церковные меня мало интересовали: евгеники платили за аренду земли, и меня это полностью устраивало. Так что перед визитом следовало провести разведку.
Мы сняли три двухместных номера. Один для меня и один для Энн, Ян с Теодором заселились в третий. Номера оказались связаны между собой межкомнатными дверями, и в среднем номере мы устроили штаб. Совещались недолго, вариантов действий у нас было немного, да и Энн выдвинула свою кандидатуру в добровольцы.
– Одна пойду. И не спорьте. Во-первых, на одинокую девушку, которая бродит вокруг монастыря, обратят меньше внимания. Во-вторых, из вас разведчики никакие…
– А из тебя? – Ян усомнился в профессионализме Энн.
– А я хотя бы теоретически подкована. И оттачивала свое искусство на практических занятиях.
Я не стал говорить, что у меня любого опыта, связанного с боевыми операциями, – девать некуда. Надо девчонке дать себя проявить.
– И потом я не одна. – К ее плечу подлетел шарик-дрон, который мы купили. – Поспите, отдохните. Я скоро буду.
Завалиться всем спать было бы крайне безответственно. На часах охранять наш покой я оставил человека с повышенной ответственностью – Теодору я доверял.
Он дежурил с оружием в руках и разбудил нас, когда вернулась Энн. И случилось это уже под утро.
Девушка устало рухнула на диван. Ее костюм был перепачкан в глине и песке, а разряженного «Малыша» она сжимала в ладони.
– Все? Разведала? Выходим? – Выспавшемуся Яну хотелось экшена.
– Выходи. – Сил на споры и убеждения у разведчицы не осталось. – Но нам там делать нечего. Монастырь обнесен забором – легким проволочным, но напичканным датчиками движения, массы и температуры. В принципе я знаю, как такой преодолеть. В «Муруганах», может, и получится. Но дальше там делать нечего. Монастырь защищен от вторжения на уровне какого-нибудь хранилища или банка.
– Круто! Значит, там есть что-то ценное! – У Яна разве что слюни от предвкушения не потекли.
– Есть, но не про нашу честь, – пессимистично оценила наши шансы Энн.
– Да брось, в любой системе безопасности есть слабые места. Надо только их найти, вычислить и вломиться.
– Ты дешевых сериалов пересмотрел. К тому же любые слабые места в монастыре – для нас сильные. Будь у нас больше имплантов и лучше снаряжение, можно было бы подумать, как в монастырь пробраться. А так – без вариантов.
– Значит, пойдем на силовой прорыв! Пробиваем ворота «Скарабеем», потом…
– Потом из нас делают решето. Африканский корпус сталкивался с бойцами Церкви. Боевые отряды у них немногочисленные, но крайне профессиональные, – вставил свои пять токенов Божко. – Боюсь, у нас недостаточно сил для штурма целого монастыря.
– И что? Мы отступим?
– Подождем, – предложил я.
– Чего? Имплантов у нас больше не станет. Снаряги тоже. Чего нам ждать?
– Утра, – ответил я Яну. – С утра объедем монастырь еще раз. Я хочу сам на него взглянуть.
Энн оценивала монастырь в лоб. Не беря в расчет окружение. Я же хотел поглядеть, что находится в его окрестностях. Может, какое-то поселение, где проживают родственники монахов или обслуживающего персонала, трудящегося в обители. Зацепки есть всегда, главное – уметь их найти.
– А что будем делать до утра? В мотеле есть автомат, который крен продает…
– Фу-у, опять ты с этим креном! – Энн не дала Яну довести мысль до конца.
– Что? Там есть с банановым, молочным и лимонным вкусом! Не хочешь? Так возьми себе со вкусом жареной курятины, там и такой имеется!
– Как врач я не советую тебе травить свой молодой организм этой гадостью, – поучительно произнес Божко.
– Вот вы душные! Нам же надо как-то расслабляться. Стресс опять же снимать. Почему бы, в конце концов, не жахнуть кружку-другую крена? Эй, босс! – Ян назвал меня так первые. – Мы же теперь банда…
– Я никогда не хотел быть членом криминального общества, – поджав губы, заявил Божко.
– Да вам все не так! Если мы не банда, тогда кто?
– Может, клан? – предположила Энн.
Интересная мысль. С момента своей смерти я не задумывался над тем, кто такие «мы». Из-за нелепых и порой непредсказуемых вывертов судьбы нас прибило друг к другу. Из-за наличия двух церебралов выжить в современном мире без напарников я не мог. Выбрать лучших из лучших, как это было в прошлой жизни, я тоже был не в состоянии. Что дали, с тем и работай. Хотя, надо заметить, с Теодором и Энн мне повезло. С Яном… Что скрывать, парнишка далек от идеала. Зато, как заметил Божко, парень не труслив, да и нашей команде предан, несмотря на постоянные глупые поступки. А как показала печальная практика, лучше иметь в компаньонах людей не шибко умных, зато преданных.