– А потом? – девушка с надеждой смотрела на него.
– А потом скажу, что окончила ты школу воздушных стрелков, что ехала ты в тот же полк, что и я. Ну, вроде того, что мы, пока ехали, ты мне это всё успела рассказать, а потом нашу машину эти мессеры атаковали, тебя контузило, и по башке приложило, и тебе память слегка отшибло, и говорить теперь нормально ты тоже не можешь – заикаешься, запинаешься, а всё больше мычишь. Ну, и помычи им там, для верности. Вот, а я, значит, согласен взять тебя к себе стрелком. Стрелков в штурмовых полках, как правило, не хватает, поэтому, думаю, ни у кого возражений не будет. Тебя, я так понимаю, с этой контузией в медчасть определят на неделю-другую. А там глядишь, и этот твой месяц пролетит… Хотя, если честно, херня какая-то получается! Не поверят. Пошлют запрос и всё вскроется. Дня два-три, и всё, привет… Особисты свой хлеб не зря едят.
– Особисты это те, кто какими-то особыми делам занимаются, правильно?
– Ага, на этот раз ты правильно угадала, в точку. Вот такими брехунами, как мы с тобой, они и занимаются. – озабоченно вздохнул Чулилин.
Прошли молча ещё метров сорок.
– Слушай, а покажи ещё разок твои эти самые документы, а? – жалобно попросил ангел.
– Зачем тебе? – но он всё же расстегнул шинель и полез в карман гимнастёрки.
– Хочу посмотреть, как они выглядят.
Чудилин удивлённо поднял брови.
– Ну на хрена тебе это?
– Херня…. На хрена…. На каком же мерзопакостном языке ты разговариваешь! – она укоризненно покачала головой, – ну покажи, тебе что, трудно?
– Да на! Смотри, – он вынул с нагрудного кармана личную лётную книжку. Подумал: «хм… язык мерзопакостный …. Дура!»
Она взяла лётную книжку13, поднесла к лицу, нахмурилась, и, как бы между прочим, сказав:
– Я всё слышу! – остановилась посреди дороги, прочитала, шевеля губам, несколько строк.
– Слушай, а если бы у меня был такой документ, то он также выглядел бы?
– Ну, примерно так, только там было бы написано не «лётчик», а «стрелок», ну и опять же, я учился в Оренбургском училище, а там стрелков не готовят.
– А где готовят?
– Я ж тебе только что говорил, что в школе воздушных стрелков!
– Ну а где эта школа? Как называется?
Он наморщил лоб, вспоминая.
– Ну, к примеру, есть Троицкая военно-авиационная школа механиков. Сокращённо – ШМАС, то есть школа младших авиационных специалистов. Там их и готовят, этих младших авиационных специалистов : техников там, мотористов, оружейников. Ну, и стрелков тоже.
Она отдала лейтенанту его лётную книжку, залезла рукой в нагрудный карман своей гимнастёрки, и вынула оттуда точно такую же лётную книжку.
– На, посмотри, всё ли правильно там написано?
Чудилин открыл первую страницу и быстро пробежал по ней глазами, после чего у него натурально полезли эти самые глаза на лоб: в руках у него была точно такая же, как и его собственная, лётная книжка, в которой русским по белому было написано, что: «Чудилина Агния Николаевна, 1923 года рождения, успешно закончила курсы воздушных стрелков…» и далее по тексту.
– Это что?! – держа в руке лётную книжку, он в упор и не мигая смотрел на девушку.
– Как что? – её карие, широко распахнутые глаза кротко смотрели на него, – тот самый Документ. Что, плохо получилось? – она озабоченно заглянула сбоку на написанное, – надо было как-то иначе сделать?
– Откуда это у тебя? – грозно посмотрел на неё лейтенант Чудилин.
– Я это сейчас сотворила. Ну, сделала… – она виновато захлопала глазами.
– Не валяй дурака, – он рассердился не на шутку, – и если ты думаешь, что меня можно водить за нос?!
Весь съёжившись, маленький ангел испуганно смотрел на него.
– Зачем ты мне врала?! – гремел Чудилин, – что у тебя нет документов? При том, что всё это время они лежали у тебя в кармане?!
– Да не врала я! – чуть не заревела Агния – я…я… ну просто я могу ЭТО делать! – крикнула она с надрывом и посмотрела на него. И поймав его непонимающий взгляд, быстро добавила: – мне просто нужно было посмотреть. Хоть разочек. Как это выглядит, понимаешь? Потому и попросила! А потом сотворила!
– Как… с… с… сотворила? – у него упал голос, и он почувствовал, как сильно у него пересохло в горле. После того, как он своими глазами видел, как сквозное пулевое ранение затягивается за считанные секунды, и узнал, что его мысли можно слышать, он был готов поверить уже и в гораздо большее.
– Ты можешь, э-э… сотворить, э-э… что угодно?
Агния, быстро-быстро моргая своими заплаканными глазами, виновато смотрела на него. Ему стало стыдно за свою вспышку гнева. Он шумно выдохнул воздух:
– Ладно, прости… Это наверное потому, что ты ангел?
– Да, наверное, потому, что я ангел ….– она отвернулась, шмыгнула носом и обиженно скосила глаза на него, – могу, но не всё, что угодно.
– Хм… – он на секунду задумался, остывая, – ну а, к примеру, э-э-э… спички можешь сотворить? – предложил он первое, пришедшее на ум, но спохватился, и тут же поставил ей непременное условие: – но только так, чтобы я видел!
Она скосила на него глаза, ещё раз шмыгнула простуженным носом, выставила перед ним свою ладошку. Чудилин, вперился взглядом в её ладонь, и натурально вздрогнул от неожиданности, когда на её маленькой ладошке прямо на его глазах медленно появился спичечный коробок. Он как будто протаял из воздуха.
– На! Держи свои спички! – она сунула коробок ему в руку, обиженно развернулась и быстро пошла дальше по дороге.
– Ахххренеть!!! – удивлению его не было предела, – это как же? Как ты это можешь? – он бросился её догонять.
Она даже не обернулась, сердито бросила через плечо:
– Не знаю. Могу, и всё.
Лейтенант, едва поспевая за ней, с удивлением крутил в руках спичечный коробок, на ходу читая надписи на бледно-розовой этикетке:
– Хм… спичечная фабрика №40…. Пэ Дэ Щербакова… в царево…. Чего-чего? – он нахмурился, силясь прочитать незнакомое слово, – санчурске… В царевосанчурске, значит. Хм… Вятская губерния….
Перевернул коробок, прочитал на обороте:
– Ха… безопасныя №1 без серы и фосфора…..
Выдвинул коробок, он оказался заполнен немного странными спичками – розового цвета с серыми головками. Вынул одну, чиркнул: спичка, как и положено, загорелась.
– Это откуда такие спички? – он бросился её догонять.
– А тебе какие надо? – раздражённо обернулся ангел.
– Не знаю…. Просто спички обычно не так выглядят. Ну, там… обычно другое написано. Там… наркомлес, главспичпром, фабрика Демьян Бедный…
– Уж не знаю, как они у вас тут выглядят, и Демьяна вашего, который бедный, я тоже не знаю – она сердито скосила глаза, – а у нас в лавке именно такие продавались.
– Это в какой лавке, в раю, что ли? Или где ты там э…. ну, ангелы, в смысле…. – ляпнул сдуру Чудилин.
– Ты что, совсем сдурел? – ангел уставился на него немигающим взором, – Я. Была. Человеком, -раздельно, чтобы дошло, произнесла она, – давно, понял? И у нас в лавке продавались именно такие спички. Я помню, как они выглядели, и я их сотворила точно такими же, какими я их запомнила. Теперь понял?
– А… так это дореволюционные, что-ли?! То есть ты сотворила именно те спички, которые были тогда! А не те, что сейчас делают! – он стукнул себя по лбу, – а я-то думаю, чего-то странные они немного! Вон оно что! – осенило лейтенанта.
– Ну, наконец-то, сообразил…. – облегчённо вздохнула Агния.
– А что ещё можешь? – не унимался Чудилин, – шинель, к примеру, можешь себе сухую и без дырки сотворить?
– Андрей, ты чего, дурак? Я же сказала – не всё, что угодно!
– Ладно, прости! Ну я же правда не знал! Ну, хватит уже дуться, – он шагал рядом с ней, подстраиваясь под её шаг.
– Ты должна меня понять: сначала мне на голову сваливается ангел, который от смертельных ранений не помирает, при этом он принимает в себя пулю, предназначавшуюся мне, то есть попросту спасает меня от смерти, потом он мне рубит правду-матку про всю мою жизнь непутёвую, при этом попутно не забыв добавить, что это именно он и является причиной всех моих несчастий, потом выясняется, что он читает мои мысли, потом оказывается, что он ещё и творить может! Всякую хр… – он запнулся, поймав её взгляд, – да хотя бы даже спички! Да тут у кого угодно мозги набекрень съедут! – лейтенанту явно хотелось загладить перед ней свою вину за грубое обращение, – да у меня голова от всех этих новостей вот такая! – он показал руками.
