– Эзра. Пожалуйста.

– Нет. Даже если ты предложишь мне себя.

– Не дождешься, – хмыкает Стен и закатывает глаза. – Я не сплю с алкоголиками и придурками.

– Насчет последнего я бы поспорил.

– И как я только тебя терплю? – она пытается нахмуриться, но я все равно замечаю слабую улыбку на ее симпатичном лице. Кристи́н – последняя дура, раз отказалась от нее.

– Сам удивляюсь. Ладно, мне пора, – сползаю со стула и вытираю губы тыльной стороной ладони. – Нужно остудить промежность Рэйчел, раз уж ты снова меня отшила, – издаю театральный вздох огорчения. – И напомни мне завтра уволить тебя за несоблюдение субординации.

– Несомненно, – Стенли бросает мне вслед. – Не нарушаем традиций.

– Само собой.

– Надеюсь, у тебя не встанет.

– Я начну готовить его в такси, – указываю взглядом на область ширинки и набрасываю на плечи кожаную куртку. – Приятно, что ты переживаешь.

В спину летит очередной смешок Стенли и звук захлопнувшейся двери бара. Постепенно просыпающийся Бостон встречает меня зимним ливнем. Больше, чем себя, я ненавижу этот город, хоть и являюсь полным его олицетворением. Холодный, черствый и безразличный. А когда грянет мороз – и обледеневший. Как и в нем, во мне нет места чувствам. И если бы у меня не было родного брата, им бы стал старик-Бостон. Этот Бостон, каким он является сейчас. Ведь десять лет назад он бушевал для меня самыми яркими красками. Десять лет назад он жил. Ведь тогда еще был жив и я.

Такси, в котором я едва не засыпаю, довозит меня до восточной части города к дому той самой Рэйчел, фамилии которой я даже не знаю. А, наверное, должен был, раз трахаю ее уже около полугода. Хотя… Мне абсолютно плевать.

Ступаю из машины в лужу и уже жалею о том, что вообще приехал сюда. Я снова перебрал и едва стою на ногах. Пока тащился несколько кварталов, перехотел даже видеть ее смазливую мордашку. Волоку свое тело по лестнице и представляю, с каким выражением лица она, как обычно, откроет дверь: улыбка растянет алые губы, припухшие от нескольких инъекций, отчего подправленный хирургом нос слегка вздернется, голубые глаза засияют от счастья, а объемные ресницы заморгают слишком часто. Она будет рада видеть меня даже в таком омерзительном состоянии, а я буду думать лишь о том, как бы быстрее красный контур ее губ сомкнулся на моем члене.

– Эзра! – Рэйчел открывает дверь с первого звонка, как будто сидела у нее, как собака. – Я так ждала тебя.

– Не спала что ли? – переступаю порог и, не разуваясь, прохожу в квартиру.

Грязь с мокрой улицы отпечатывается на светло-коричневом полу, а затем и на кремовом ворсистом ковре, но Рэйчел, как обычно, не говорит ни слова.

– Нет, – она плетется за мной, поправляя белокурые кудри, и делает вид, что не замечает моей наглости. Она привыкла. – Говорю же, что ждала тебя.

– А я говорил ждать, раздвинув ноги шире, – падаю на кожаный диван и облегченно выдыхаю от усталости, разбросив руки по спинке.

– Ты такой нетерпеливый, – смеется она, прищуривая голубые глаза. – Думал обо мне сегодня?

– Ага, – даже не пытаюсь насытить голос энтузиазмом. – Так… Ждала меня, говоришь? – устраиваюсь поудобнее на диване и прикладываю руки к пряжке ремня.

– Да.

– Скучала? – молния на джинсах ползет вниз, и она медленно подходит ближе.

– Очень.

– Покажи, как сильно ты скучала.

Одного моего взгляда достаточно, чтобы Рэйчел встала на колени. Она улыбается и поглядывает на меня исподлобья, высвобождая член из боксеров.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – шепчет она и пробегается пальчиками по головке прежде, чем коснуться ее языком.

Я не отвечаю. Хватаю ее за волосы и наматываю выбеленные пряди на кулак, насаживая ее глубже. Из моих уст вырывается стон. Это то, что сегодня поможет мне расслабиться. То, что прервет гнев. Утолит ненависть к себе. Ко всем. К малолетке в идиотской шубе, осмелившейся мне дерзить. Рэйчел сделает все так, как мне нравится. Так, как я хочу. И проглотит каждое мое недовольство.

Надавливаю на ее голову рукой, пока она не поднимает на меня прослезившиеся глаза. И только тогда отпускаю, позволив ей сделать вдох ртом.

– Тебе нравится? – она смахивает растекшуюся под глазами тушь и проводит языком от основания до кончика члена.

– Нравится, – хватаю ее за плечи и поднимаю с колен. – А теперь иди сюда.

Разворачиваю Рэйчел задом и толкаю на диван. Она упирается локтями в кожаную спинку и томно стонет еще до того, как я вхожу в нее.

Она принимает мой грубый толчок и вскрикивает. Накрываю ее рот ладонью, только чтобы не слышать ее голос.

«Вам уже хватит. Вам действительно хватит. Я. На хрен. Та, кто вышвырнет тебя отсюда», – пульсирует и отдается в мозгу каждое слово дерзкой Панды ее грубым для девушки голосом.

Она вывела меня из себя. Она вызвала во мне гнев. Она спровоцировала меня на эмоции. А отвечать за это придется Рэйчел.

Жестче сжимаю ее щеки пальцами и все резче двигаюсь в ней. Она кричит подо мной от каждого рывка. Выгибается, пристраиваясь задницей к паху, и каждым движением просит большего. Она это получит.

Прогибаю ее спину и вхожу до основания. Рэйчел мычит в мою ладонь, скользя локтями по поверхности дивана. Она уже дрожит и сжимается вокруг меня, но я сегодня точно не «финиширую», даже если она отсосет мне еще раз.

Гребаная Панда.

Ноги Рэйчел трясутся, но ее оргазм не провоцирует мой. Но, думаю, ей плевать. Она кончила и спокойно сегодня уснет. В общем-то, мне тоже все равно.

– Сделай мне кофе, – произношу, выходя из нее.

– Не останешься? – сбито дышит она.

– А я когда-то оставался?

– Ну я подумала… Ведь утро… Тебе никуда не нужно.

– Мне нужен кофе, – натягиваю джинсы и даже не смотрю на раскинувшуюся на диване Рэйчел, которая все еще подрагивает и жадно хватает ртом воздух. – И как можно скорее.

Она выполняет мою просьбу, едва успев вскочить обратно в трусики, и приносит мелкую чашку прямо в ванную, где я умываю лицо.

– Твой кофе, – Рэйчел подступает ко мне и проводит свободной ладонью по моему плечу, замирая прямо за спиной. Вижу ее улыбку в отражении зеркала и еще раз споласкиваю лицо.

– Какая у тебя фамилия, Рэйчел? – сталкиваюсь с ней взглядом сквозь капли на когда-то чистом зеркале.

– Берч. Неужели тебе хоть что-то стало интересно, – она льнет грудью к моей спине.

– Не обольщайся, – прерываю тактильный контакт и тянусь за полотенцем. – Так, значит, Берч…

– Ага.

– Рэйчел Берч.

– Звучит? – усмехается и наблюдает за мной.

– И внешность, и имя – подходящие для порно-актрисы.

– Хам, – до этого сияющая улыбка смыкается в узкую полосу.

– Почему хам? – теперь усмехаюсь уже я. – Чем тебе не комплимент?

– Я не работаю в порноиндустрии. У меня свой салон красоты.

– Не задумывалась о смене профессии? С твоими навыками тебе не было бы равных.

– Почему ты всегда так груб со мной, Эзра?

– Ты просто не умеешь принимать комплименты, Берч, – специально разделяю каждую букву ее фамилии и запиваю ее глотком уже остывшего кофе. – Мерзость.

– Ты мог бы хоть иногда быть нежнее? Я же все-таки девушка, – бормочет мне в спину, когда я миную ее на выходе из ванной.

– А я был уверен, что тебе как раз-таки нравится погрубее. Разве нет? – встряхиваю свою куртку и просовываю руки в рукава. – Несколько минут назад ты подтверждала мои слова на диване. А пару дней назад – на парковке в моей тачке. А если вспомнишь прошлую неделю…

– Я не об этом. Я о твоем отношении ко мне. Мы вместе полгода, а ты…

– Вместе? – из горла вырывается громкий смех. – У меня алкогольные галлюцинации и пора бы уже завязывать с ви́ски? Или ты сошла с ума?

– В каком смысле?

– Твою мать, Берч, ты серьезно? Какое, к черту, «вместе»? Мы вместе разве что трахаемся, потому что по-отдельности это бы выходило не так классно.

– Но… Я…

– Проспись, детка, – касаюсь большим пальцем ее подбородка и провожу по нижней пухлой губе раньше, чем она успевает вставить хоть слово. – И прекрати нести чушь – твой умелый ротик создан не для этого, – Рэйчел улыбается. Наверняка она приняла мои слова за похвалу. – Мы ведь взрослые люди и получаем вместе кайф, который ты не будешь ломать своими разговорами, верно?