Но все это не имеет значения для благородной женщины! Это ее собственная голгофа, и она знает, что в конце пути ее ожидает небесный свет; она стучит в двери всех особняков, она упрашивает лакеев, если ей не удается добраться до хозяев; она пешком ходит в Версаль и так же возвращается оттуда.

Однажды она отправляется туда в разгар зимы, будучи на седьмом месяце беременности.

Бог придает ей сил, Бог посылает ей человеколюбие, которое поддерживает ее и помогает ей идти.

И что же эта бедная простолюдинка намерена делать в Версале?

Она намерена отыскать свою знакомую, г-жу Дюшен, одну из горничных теток короля; отыскивая ее, она подворачивает ногу и продолжает путь, хромая. Но что может г-жа Дюшен? Плакать, как плакали г-н де Роган, г-н де Мальзерб и г-н Тюрго.

Тем не менее она рискует. Ей удается привлечь к рукописи Латюда внимание королевы. Королева начинает читать и проникается участием к судьбе несчастного узника. В этот момент рядом с королевой оказывается какой-то царедворец (Латюд не называет его имени, их было так много!); он поднимает на смех рукопись заключенного, он говорит, что эта рукопись — сплошное вранье, а ее сочинитель — мерзавец и негодяй, достойный галер. Рукопись выпадает из рук королевы, и больше об узнике не вспоминают.

Однако на этом дело не заканчивается. А что это за женщина, с участием относящаяся к человеку, которого обрекла на заточение ненависть вельмож? Какой у нее интерес в том, чтобы Латюд вышел из тюрьмы?

Какой интерес? Спросите об этом у Бога, который наставляет ее и поддерживает!

Полицию, не имеющую ничего общего с богословскими добродетелями, беспокоит эта настойчивость. Господин Ленуар вызывает к себе г-жу Легро.

Бедная женщина, вся дрожа, входит в зал судебных заседаний. Господин Ленуар замечает ее, подходит к ней, подает ей руку и ведет ее в свой кабинет.

Послушайте протокол допроса.

Господин Ленуар. Человек, к которому вы проявляете участие, — безумец, и вы подвергаетесь большому риску, пытаясь вернуть ему свободу.

Госпожа Легро. Нет, сударь, он не безумец, и я не подвергаюсь никакому риску, пытаясь освободить честного человека.

Господин Ленуар. Вы с ним знакомы?

Госпожа Легро. Уже два года, сударь, все мои заботы направлены на то, чтобы разбить его оковы. Я взялась защищать его лишь после того, как убедилась, наведя всякого рода справки, что он не виновен ни в каком преступлении, и полагаю, что я и сама не совершаю преступления, защищая невиновного человека.

Господин Ленуар. Тем не менее, сударыня, доказательство его безумия состоит в том, что он бежал из Венсена.

Госпожа Легро. Причем дважды, что правда, то правда; но мне не думается, что это проявление умопомешательства.

Господин Ленуар. Ни в коем случае не следует сбегать из тюрьмы.

Госпожа Легро. Однако я полагаю, сударь, что, будь вы на его месте, вы были бы счастливы последовать его примеру.

Господин Ленуар. У этого человека ничего не было, когда его арестовали.

Госпожа Легро. Я не думаю, что это является преступлением. Бедность не порок. Впрочем, обстоятельства его побега из Бастилии доказывают, что он не был совсем уж неимущим. Наверняка не начальство этой тюрьмы обеспечило его бельем, из которого он сделал полторы тысячи футов веревки, послужившей ему для побега. И мне не кажется, что эта работа может служить убедительным доказательством его безумия.

Господин Ленуар. Это ложь, что он сбежал из Бастилии.

Госпожа Легро. И все же он сбежал оттуда. Соблаговолите просмотреть реестры Бастилии, и вы увидите, что я не обманываю вас.

Господин Ленуар. А я говорю вам, сударыня, что он не сбегал из Бастилии.

Госпожа Легро. Имею честь уверить вас, сударь, что он оттуда сбежал. Этот человек никогда не сказал мне ни единого неверного слова и не мог ввести меня в заблуждение относительно данного факта.

Господин Ленуар. И все же, сударыня, поскольку вы так упорствуете, необходимо доказать вам, что он не сбегал из Бастилии.

Госпожа Легро. Охотно выслушаю вас, сударь.

Господин Ленуар звонит и велит секретарю принести пачку бумаг, касающихся Латюда, и читает их; г-жа Легро подходит к нему, чтобы тоже прочитать их. Первая бумага, которая попадается ему под руку, имеет заголовок: «Записи о его побегах»-, чуть ниже написано: «Побеги из Венсена», а в самом низу: «Побег из Бастилии». Он прекращает читать, поворачивается к г-же Легро и начинает говорить с ней заметно потеплевшим тоном.

Господин Ленуар. Сударыня, вы правы, но что вы будете делать с этим человеком, если я предоставлю ему свободу? Ведь у него нет никакого состояния.

Госпожа Легро. У меня был единственный сын, которого я нежно любила; не так давно он, к моему великому горю, умер у меня на руках. Этот человек заменит мне сына и утешит в этой потере.

Господин Ленуар. Стало быть, у вас есть некоторое состояние, чтобы взять на себя столь значительное бремя?

Госпожа Легро. Нет, сударь, я ничем не владею.

Господин Ленуар. Каково ваше денежное положение?

Госпожа Легро. Мой муж дает частные уроки. Мы живем вдвоем; если вы ответите согласием на мою просьбу, мы будем жить втроем.

Господин Ленуар. А ремесло вашего мужа достаточно прибыльно для того, чтобы содержать этого человека?

Госпожа Легро. Вы правы, сударь, доходы моего мужа ограничены, но я никогда ни у кого ничего не просила и надеюсь и впредь поступать точно так же.

Господин Ленуар. Я отпустил его на свободу в тысяча семьсот семьдесят седьмом году, и в двадцати двух льё отсюда пришлось арестовать его снова, поскольку по дороге он не переставал вытворять сумасбродства.

Госпожа Легро. Вы плохо осведомлены, сударь; он был арестован в сорока трех льё от Парижа, сходя с перевозного судна, следовавшего в Осер. Несомненно, о том, что он будет вытворять сумасбродства, догадывались заранее, ибо, пока он плыл по воде, из Парижа, на почтовых, был отправлен полицейский пристав, который арестовал его по прибытии судна и препроводил в Бисетр, где он находится в карцере, на хлебе и воде, и это при том, что никто никогда не объяснил ему причин столь сурового содержания. Если он сумасшедший, то его место не в карцере; существуют заведения, предназначенные служить пристанищем для тех, кто находится в подобном состоянии.

Господин Ленуар. Каким образом вы смогли найти ему всех этих покровителей?

Госпожа Легро. Обладая мужеством и твердостью, сударь, всегда придешь к цели.

Господин Ленуар. Каким образом вы познакомились с ним? Каким образом в вашем распоряжении оказались его бумаги?

Госпожа Легро. Позвольте мне, сударь, хранить молчание по поводу этих тем; они не имеют отношения к тому, что привело меня к вам.

Господин Ленуар. Еще раз говорю вам: будьте осторожны; если я верну ему свободу, он натворит сумасбродств. Вы подвергнетесь сильному риску.

Госпожа Легро. Я прошу вас как о милости, сударь, позволить мне подвергнуться этому риску.

Господин Ленуар. Почему сюда всегда страшатся приходить? Ведь с такими вопросами следует обращаться ко мне.

Госпожа Легро. Это как раз то, сударь, что я сделала прежде всего, ибо у меня не было страха; его и не должно у тебя быть, когда ты делаешь доброе дело. Господин виконт де Ла Тур дю Пен был настолько добр, что дважды беседовал с вами по этому вопросу, и вы ответили ему, что существует приказ короля и вы ничего не можете сделать.

Господин Ленуар. Господин де Ла Тур дю Пен никогда не говорил со мной по этому вопросу.

Госпожа Легро. Он сообщил мне это, и я ему верю. Или вот господин де Ламуаньон много раз просил вас предоставить свободу этому несчастному, и вы соблаговолили дать ему такое обещание.