Итак, Хрольф стал герцогом Нормандским и Бретон­ским, приняв имя Роберт, и был он справедливым пра­вителем и великим воином. Все двадцать лет, которые протекли между днем его обращения в христианство и днем его смерти, он употребил на то, чтобы заново отстраивать города, восстанавливать монастыри, распа­хивать залежные земли и уничтожать разбой. Чтобы выполнить эту последнюю задачу, он приказал развесить на придорожных деревьях золотые браслеты и обнародо­вал запрет дотрагиваться до них. Некоторые украшения оставались так на своих местах по три года, и ни одна рука не осмелилась их снять. Даже через много лет после его смерти одно лишь его имя, произнесенное угнетен­ными и притесненными людьми, служило приказом, который заставлял судей поспешно являться и добросо­вестно и быстро вершить правосудие. Отсюда и проис­ходит привычка нормандцев кричать в минуту полного отчаяния: «Харо!»; слово это произошло от восклицания «Ах! Хрольф!», которое обычно издавали те, кто звал гер­цога на помощь.

Вот так и возникло это достославное поселение нор­маннов, кровь которых, смешанная с кровью франков, дала королей Англии и Сицилии.

Пока в селении Сен-Клер-сюр-Эпт происходили опи­санные нами события, граф Роберт, дав свое имя герцогу Нормандскому, покинул собравшихся и, воспользова­вшись недовольством, которое вызвал только что подпи­санный королем договор, собрал сеньоров, принадлежа­щих к национальной партии, и выставил свою кандидатуру на выборах. Как мы уже говорили, Роберт был братом Эда и потомком Роберта Сильного, и именно он освобо­дил Францию от германского засилья. Всего этого было более чем достаточно для недовольных. И потому в 921 году он был коронован в Реймсе, и ему принесли там клятву верности многие епископы и сеньоры.

Карл собрал войско; Гильом, граф Овернский, и Рай­мунд, граф Тулузский, присоединились к нему с несколь­кими отрядами. Втроем они двинулись на Суассон, где их ожидала национальная армия. В ее рядах был Роберт, полное вооружение которого составляли кольчуга, шлем и копье. Копье, малоизвестное при первой династии как вид оружия, незадолго до этого вошло в употребление у воинов. Чтобы Роберта лучше узнавали солдаты, он выпускал из-под забрала свою длинную белоснежную бороду. Это обстоятельство и стало причиной его смерти. Заметный по этой характерной примете врагам, он пал на поле боя: по словам одних, от удара мечом, нанесен­ным ему графом Фульбертом, а по словам других, от удара копьем, которым пронзил его король. Однако его смерть вовсе не положила конец битве. Гуго, сын Роберта, позднее получивший прозвище Великий, встал во главе войска и, одолеваемый жаждой мести, наголову разбил королевскую армию.

Карл Простоватый бежит к Герберту де Вермандуа, своему родственнику, который обещает ему убежище, но удерживает его как пленника. Сеньоры тотчас же пред­лагают Гуго корону, которую прежде они дали его отцу. Но Гуго отказывается от нее и побуждает их отдать голоса за своего зятя Рауля, герцога Бургундского, на что они соглашаются, настолько им безразлична личность короля, лишь бы он не принадлежал к германской династии! Так что в 924 году от Рождества Христова Рауля избирают королем Франции.

Как только об этом избрании становится известно, южные провинции Галлии, не приглашенные принять участие в выборах, выражают свое несогласие с таким решением.^[149] И тогда начинается целый ряд междоусобных и внешних войн: одна — против норманнов, поддержи­вающих права короля Карла, тестя Хрольфа; другая — против Гильома, герцога Аквитанского, который, будучи потомком королей первой династии, заявляет о своем личном праве на франкскую корону; та — против вен­гров, разоряющих Шампань, а эта, наконец, — против Герберта де Вермандуа, требующего себе Ланское граф­ство в награду за свое предательство.

В итоге норманны разбиты, герцог Аквитанский побежден, венгры рассеяны, а Ланское графство усту­плено Герберту. Между тем в 929 году умирает в заклю­чении Карл Простоватый. Вслед за ним в 936 году уми­рает Рауль, что влечет за собой пятимесячное междуцарствие, в течение которого королевством управ­ляет Гуго Великий.

Однако франкская династия еще не угасла: в Англии находился сын Карла Простоватого, по имени Людвиг, которого каролингская партия предложила избрать коро­лем. В это же самое время английский король Этельстан направил послов к Вильгельму^[150], сыну Роберта, герцогу Нормандскому, призвав его употребить все свое влияние на то, чтобы был избран юный Людвиг^[151]. И действи­тельно, то ли от усталости, то ли из страха национальная партия своего кандидата не выдвинула. Да и сам Гуго, уже уступивший прежде, как мы видели, корону своему зятю, казалось, и на этот раз ничуть не стремился занять трон и первым выдвинул кандидатуру наследника Каро­лингов, который был призван во Францию, коронован и помазан в Лане в присутствии почти всех вельмож и более чем двадцати епископов.^[152]

Это произошло в 936 году, и новый король стал име­новаться Людвигом Заморским.

Однако одним из первых актов правления Людвига стал акт антинациональный и, следовательно, ущербный с точки зрения политики. Чувствуя себя в одиночестве в окружении сеньоров, чьи взгляды расходились с его соб­ственными, и опасаясь, что вскоре эти люди могут про­делать с ним то же, что они проделали с Карлом Про­стоватым, он заключил союз с Оттоном, королем Германии, намереваясь, вполне естественно, заручиться покровительством своих соплеменников.^[153] Сеньоры с горечью взирали на этот шаг, вновь поставивший Фран­цию под германскую опеку; вокруг трона Людвига послы­шался громкий ропот, и Гуго немедля порвал с тем, кто был обязан ему своим избранием.

Пользуясь своим влиянием на них, он отколол от каролингской партии Герберта, герцога Вермандуа; Виль­гельма, герцога Нормандии, и Гизельберта, герцога Лота­рингии. Вокруг них объединяются все недовольные, и вскоре им удается собрать значительную армию.

Король, со своей стороны, тоже набирает войска. Две армии сходятся лицом к лицу; национальная армия, в полтора раза превышавшая численностью королевскую, имела все шансы на победу, однако непредвиденное обстоятельство склоняет чашу весов на сторону против­ника. Епископы, сопровождавшие Людвига, отлучают от Церкви герцога Нормандии и герцога Вермандуа: пер­вого — за то, что он сжег несколько деревень во Флан­дрии, второго — под тем предлогом, что он присвоил богатства, принадлежавшие аббатству Сен-Реми в Реймсе. Оба отлученных тотчас же впадают в полнейшую нере­шительность, и Гуго, опасаясь, что они покинут его, предлагает заключить перемирие сроком на несколько месяцев, и это предложение, подкрепленное выдачей им заложников, принимается.^[154]

Примерно в это же время произошло событие, кото­рое, разделив интересы Людвига и Оттона, рассорило их друг с другом.

Лотарингцы восстали против короля Германии и, объ­явив себя независимыми, избрали своим монархом Люд­вига Заморского. Людвиг согласился на это и отправился в Лотарингию, между тем как Англия, направив флот к берегам Фландрии, поддержала выборы сына франкского короля, приемной матерью которого она была.^[155]

Однако стоило Людвигу покинуть Лотарингию, как туда вторгся Оттон, сжег и разграбил несколько городов и вернул в подчинение себе эту провинцию.

Тем временем Гуго, Герберт и Вильгельм берут в осаду Реймс. Город защищает епископ Артольд, сторонник Каролингов, однако часть войск, находившихся под его командованием, переходит на сторону национальной партии, и на шестой день город вынужден сдаться. Управление им получает диакон Гуго, сын Герберта, а трое герцогов идут на город Лан.

Пока они окружают его плотным кольцом, Людвиг во главе войска выходит из Бургундии. Гуго, Вильгельм и Герберт, опасаясь оказаться зажатым между отрядами Людвига и гарнизоном крепости, снимают осаду, застают короля Оттона в Аттиньи и, представ перед ним, пред­лагают ему корону Франции.^[156]

Что же касается короля Людвига, то он, взяв с собой все войска, какие ему удалось собрать, выступает против мятежников. Ну а те идут навстречу ему, неожиданно нападают на его армию, часть ее уничтожают, а часть обращают в бегство; король, разлучившись со своими приближенными, с великим трудом ускользает от врагов и укрывается в Аквитании.