Прекрасная церковь Святой Троицы в Миле то^[27], одном из самых старинных городов обеих Калабрий, внезапно провалилась 5 февраля так, что виднелся лишь конец шпица колокольни. Еще более неслыханным обстоятельством является то, что все это огромное здание ушло в землю и при этом ни одна из его частей, похоже, не претерпела ни малейшего смещения.

Глубокие пропасти образовались на всем протяжении дороги, пролегающей по горе Лаке и ведущей в деревню Джерокарне.

Отец Агаче, настоятель монастыря кармелитов в упомянутой деревне, находился на этой дороге, когда случился один из сильных толчков: дрогнувшая земля вскоре стала разверзаться под его ногами, трещины приоткрывались и закрывались с шумом и поразительной быстротой. Поддавшись вполне естественному, без сомнений, страху, несчастный монах невольно обращается в бегство; вскоре ненасытная земля хватает его за ногу, поглощает ее и сковывает. Боль, которую он испытывает, охвативший его ужас, окружающая его страшная картина едва успевают лишить монаха сознания, как сильный толчок приводит его в чувство: удерживавшая его пропасть открывается, w /wo, что послужило причиной пленения монаха, становится причиной его освобождения.

Трое жителей Сорьяно — Винченцо Греко, Пауло Фелья и Микеле Ровити проходили в окрестностях этого городка, намереваясь посетить местность, где накануне, /с несчастью, дытш поглощены землей одиннадцать человек; это место располагалось на берегу реки Кариди. В свою очередь застигнутые здесь новым землетрясением, первые двое сумели спастись, один Ровити оказался менее удачливым, */ел* другие; он падает ничком на землю, w земля оседает под ним: она то затягивает его в свои недра, /wo исторгает обратно. Наполовину погруженный в мутные воды грунта, превратившегося внезапно в болото, бедолага долго раскачивался на волнах жидкой грязи, которые под конец отбрасывают его на огромное расстояние, страшно истерзанного, но все еще живого. Ружье его через неделю обнаружили возле нового русла, проложенного рекой Кариди.

В одном доме того же городка, разрушенном, подобно всем другим домам, до основания, o/w общей разрухи уцелел лишь чулан, где находились две свиньи. Через тридцать два дня после землетрясения их убежище обнаружили среди обломков, w, /с великому удивлению тех, кто разбирал завалы, на пороге спасительного убежища появились оба животных; в течение тридцати двух дней у них не было никакого корма и даже необходимый для их существования воздух мог поступать лишь через едва заметные щели; животные едва держались на ногах и отличались страшной худобой. Отвергнув вначале всякую пищу, они с такой жадностью набросились на поставленную перед ними воду, что можно было подумать, будто они опасаются снова ее лишиться. Через сорок дней свиньи снова стали такими же жирными, какими они были до катастрофы, чуть было не ставшей причиной их гибели. Их обеих забили, хотя, учитывая роль, которую они сыграли в этой великой трагедии, им, возможно, следовало бы сохранить жизнь.

На склоне горы, который ведет, или, вернее, вел к маленькому городку Арена, внезапно разверзлась огромная обрывистая пропасть на всем протяжении дороги от Санто Стефано дель Боско к этому самому городку. Весьма примечательный факт, и его одного было бы довольно, чтобы изменить обычные планы постройки общественных зданий повсюду в тех местах, какие, подобно этому краю, непрестанно подвергаются землетрясениям, заключается в том, что посреди всеобщего разрушения единственными устоявшими зданиями оказались три старых дома пирамидальной формы. Гора же превратилась теперь в долину.

Руины селения Карида, а также деревень Сан Пьетро и Керополи тоже представляют собой весьма примечательное зрелище: почва этих трех различных мест располагается ныне гораздо ниже прежнего своего уровня.

На всем пространстве опустошенного землетрясением края были замечены (при том, однако, что не представлялось возможным найти этому объяснение) отпечатки неких кругов на земле. Эти круги, как правило, были величиной с небольшое каретное колесо; они отпечатались в виде спирали глубиной в одиннадцать — шестнадцать дюймов и не имели никаких явных следов истечения подземных вод, которые, безусловно, их и образовали, за исключением какой-то трубки, или канала, едва заметного для глаза, а зачастую и вовсе невидимого и обычно располагавшегося в центре круга. Что же касается самой природы вод, о которых идёт речь и которые были исторгнуты вдруг из недр земли, то истина сокрыта во множестве догадок и сообщений различных очевидцев: одни уверяют, будто кипящие воды хлынули из трещин в земле, и упоминают нескольких местных жителей, которые до сих пор хранят на своем теле следы полученных ожогов; другие отрицают правдивость этого, придерживаясь мнения, что воды, напротив, были холодными и настолько пропитанными серным запахом, что даже окружающий воздух долгое время был наполнен смрадом; наконец, некоторые опровергают и то, и другое суждения и видят в этих водах лишь обычные речные и родниковые воды. Впрочем, эти различные сообщения могут быть в равной степени правдивыми, если принимать во внимание места, где подобные наблюдения были сделаны, ибо в недрах Калабрии, действительно, заключены все эти три вида подземных вод.

Город Розарно был полностью уничтожен, и протекавшая через него река стала примером редкостного явления. В момент толчка, разрушившего городу река, весьма полноводная и весьма быстрая в зимнее время, остановила вдруг свое течение.

Дорогау которая вела из этого города в Сан Фили, провалиласьу превратившись в страшную пропасть. Самые крутые утесы не устояли перед этим природным катаклизмом; те из ниХу что не были полностью повержены, оказались изрубцованы по всем направлениям и покрыты широкими трещинами у словно их намеренно изрезали каким-то острым инструментом; некоторые были, так сказать, рассечены насквозь от основания до самой вершины и представляют удивленному глазу нечто вроде улочек, искусственно проложенных в толще горы.

В Полистене, в одной и той же комнате рухнувшего дома, находились две женщины, две матери: рядом с одной из них был трехлетний ребенок, другая еще кормила своего грудью.

Долгое время спустя, когда, преодолев всеобщую растерянность и разрухуу стали разбирать завалы, трупы этих двух женщин были найдены в одном и том же положении; обе они стояли на коленях, склонившись над своими детьми и нежно сжимая их в объятиях, и неотрывно защищавшая детей материнская грудь раздавила обоих.

Эти четыре трупа были извлечены из-под обломков лишь 11 марта, то есть через тридцать четыре дня после случившегося. Трупы матерей были покрыты синеватыми пятнами, а трупы обоих детей превратились в настоящие скелеты.

Одна старуха, более удачливая, чем эти две матери, была извлечена из-под обломков собственного дома через семь дней; когда ее нашли, она была без сознания и почти умирала. Дневной свет причинял боль ее глазам, и вначале она отказывалась от всякой пищи, не желая ничего, кроме воды. Когда ее стали расспрашивать о том, что ей довелось пережить, она сказала, что в течение нескольких дней самым жестоким мучением для нее была жажда; затем она впала в состояние оцепенения и полной бесчувственности, не позволившее ей удержать в памяти то, что она испытывала и ощущала, о чем думала.

Еще более поразительным случаем оказалось спасение кота, обнаруженного через сорок дней под развалинами жилища дона Микеланджело Пилогалло; несчастное животное было найдено лежащим на земле и пребывающим в состоянии изнеможения и неподвижности. Подобно свиньям, о которых я рассказывал раньше, он крайне исхудал, нетвердо держался на лапах, был робок, боязлив и полностью лишен своей обычной живости. У него отметили такое же отвращение к еде и такое же влечение к любому виду питья, как у старухи. Мало-помалу он обрел силы и, как только ему удалось узнать голос хозяина, тихонько замяукал у его ног, словно выражая таким образом радость от встречи с ним.