Особенностью возрождения страны в том, что преобразования в большинстве случаев были навязаны сверху. Существенным из реформ в начале XVIII в. при первом императоре Петре I, которая продвигалась радикально и в ущерб еложившимся историческим традициям. Их насаждение проходило по «лекалам» Запада и без учета исторически сложившихся традиций обычаев и культуры. Подобное стало основным правилом переустройства и дальнейшего развития нашей страны. Исстари система управления страной сложилась так, что основные решения принимаются авторитарно, как правило, одним человеком. Успех или провал реформ целиком и полностью зависел от первых лиц государства, а народ использовался как средство для достижения определенных целей. Причем любые реформы всегда воспевались окружающими престол прислугами или чиновниками, и за провал этих реформ никто никогда не нес ответственности. Такой подход сохраняется до наших дней (перестройка, приватизация). Наше понятие о великой державе при Петре I базируется на возросшей военной мощи и способности отстоять внешнеполитические интересы. Поэтому в первую очередь возрождение коснулось вопросов совершенствования вооружения и, в связи с этим, некоторой части экономики, а также изменения в быту верхушки общества, а внизу продолжалось крепостное право с патриархальным ведением хозяйства. «Петр Первый вздернул Россию на дыбы крепостничества, авантюризма и пресмыкательства перед Западом, от которого Россия так и не смогла избавиться вплоть до революции 1917 года» (В. М. Демин. «От русичей к россиянам». Омск; М., 2003. С. 24).
Безусловно, страна получила огромнейшее развитие в экономике, в образовании и т. д. Но все это принимало уродливые формы, вразрез со сложившимися народными традициями и бытом. Бурно развивалась промышленность при отсутствии рабочего класса, как это было на том же Западе. Хотя по западному образцу строились фабрики, заводы и города, военно-морские крепости и флот, а работали на них приписные крестьяне. Именно на них в первую очередь выпала доля двойного бремени: феодального и капиталистического. Важной частью системы управления страной стали прибыльщики, назначенные царем специальные люди, задача которых заключалась в пополнении казны за счет все новых и новых налогов. Уж они-то проявляли старание, так как от их успехов зависел и личный доход. С их подачи появился налог и на бороду.
В ходе реставрации Псковского кремля в 2016 г. был обнаружен «Подзноевский клад» с 5 тыс. предметов старины. Среди них уникальным был «бородовой знак» или «бородовая копейка» – металлический жетон, служивший квитанцией об оплате пошлины на ношение бороды. Она оказалась в холщовом мешочке, где помимо нее были серебряные псковские и новгородские «чешуйки» разного времени и более поздние царские монеты. На жетоне сохранилась дата чеканки 7207 г. от сотворения мира, то есть 1699 г. На обороте указано: «деньги взяты» и изображены усы и борода. В народе такой жетон назывался «окаянной грамотой», потому что тех бородочей, у которых не было при себе такой монеты, в XVIII веке «брали под белы рученьки» и насильно брили. Пошлина за бороду была введена Петром I в 1698 г., а «бородовые» жетоны начали чеканить на следующий год. В 1728 г., уже после смерти императора, прежние жетоны были изъяты из оборота и перечеканены, хотя закон о пошлине действовал до 1772 г. Старший научный сотрудник AHO «Псковский археологический центр» Татьяна Ершова пояснила, что до этой находки существовал еще один экземпляр такого жетона, который хранится в Эрмитаже.
Для славян борода издревле служила атрибутом почета и уважения соотечественников, как сегодня аксакалы у народов Северного Кавказа. Хотя и считалось, что ум не в бороде, а в голове, но чем она была пышнее и длиннее, тем больше с мнением этого мужика считались, к его совету прислушивались в общине. Они были хранителями старых традиций, а его мнение было наставлением и правилом, если хотите негласным законом, для всех сельчан и особенно молодежи.
Специалисты в области медицины знают, что борода растет далеко не у каждого мужчины и зависит этот процесс от наличия специальных мужских гормонов в организме, преобладание которых и позволяет ее росту. Следует заметить, что она не растет у тех, у которых преобладают женские гормоны. Такой мужик не мог пользоваться уважением среди сельчан. Констатирую только факт, что у Петра I борода тоже не росла.
Волевое разрушение вековых традиций и безудержная, с элементами рабства, эксплуатация труда крестьян, неустроенность их быта на стройках, постоянные и суровые наказания за различные нарушения вызывали бурю негодования, бунты и массовые организованные выступления против власти. У народа не без основания бытует утверждение: Петербург построен на костях приписных крестьян. Правильнее будет сказать, что все прошедшее время было направлено на уничтожение генофонда коренного населения страны славянорусов. С этого времени было положено начало организованной борьбе обездоленных за лучшую жизнь, которая завершилась революциями в XX в. Подобное было и раньше, но столь организованно и масштабно началось с этого периода.
Одновременно происходило копирование и преклонение не только в промышленности, строительстве, создании морского флота, архитектуре, образовании, но и в образе жизни. Было положено начало пренебрежению ко всему отечественному, родному, которое первоначально проявилось среди властных структур: чиновников, дворянства, заводчиков и их наследников. Преклонение перед всем западным, начиная с камзолов, париков, пьянства, курения табака, блуда и быта с их плюсами и минусами, породило нездоровую обстановку в обществе. Стало обычной нормой гувернеров и гувернанток приглашать из Европы, которые обучали детей всему иностранному, а после их же посылали продолжать учиться за границу. Нередко случалось так, что после всего этого этот отпрыск не мог объясниться на родном языке и пренебрегал всем отечественным.
Ранее на Руси даже отца звали более уважительным, ласковым и мягким словом «тятя», которое произошло от индоевропейского слова «tata», аналогично славянскому, подобное слово есть и в древнеиндийском языке «tatas», что означает «отец». В те времена словом «папа» назывался белый хлеб. В романе Максима Горького «Жизнь Матвея Кожемякина» (1910) действие эпизода происходит в 1881 г. в вымышленном городе Окурове, где герой удивляется, что приезжий мальчик, сын ссыльного интеллигента, называет этим словом отца: «У нас папой ребетенки белый хлеб зовут». (Отца полагалось звать «тятя».) В «Повести о днях моей жизни» (1912) Ивана Вольнова, уроженца нынешней Орловской области, крестьянский мальчик протягивает лошади кусок хлеба и спрашивает: «Папы хочешь?» В XVIII в. стало культивироваться слово «папа», оно заимствовано от французского слова «papa» с ударением на второй слог, т. е. от батюшки или попа. Сегодня по-древнему отца называют только в отдельных регионах и некоторых географических названиях. Так, действующий вулкан на острове Кунашир аборигенами называется «тятя», что в переводе с местного языка означает «Отец-гора».
Придворные, да и само население с иронией и презрением смотрели на барчуков, отпрысков хозяина, на их модные прически и парики, камзолы и фраки, различные причудливые заграничные фибулы, пряжки, броши, банты, заколки на одежде и туфлях. Это характерно для многих наследников. Например, из династии Демидовых только первые лица были крупнейшими заводчиками, а их последователи жили за границей и проматывали все богатство, накопленное их предками. Среди элиты появились недоросли, обломовы, чичиковы. С их подачи и было положено начало русофобскому отношению ко всему родному, русскому, которое в последующем получило широкое распространение как на Западе, так и у отдельной части наших граждан, особенно среди молодежи, что особенно распространено в настоящее время.
Дело дошло до того, что практически имена славянорусские перестали давать детям. В. К. Казаков в книге «Именослов» отмечает, что в России до 85 % преобладают имена, привезенные из Израиля, Византии, Рима и других стран. Еще встречаются имена: Борис, Вадим, Владимир, Владислав, Всеволод, Игорь, Мстислав, Станислав, Людмила, Ольга, Светлана, а иные – стали редкостью или вовсе исчезли. Это заметил и Н. В. Гоголь, который в рассказе «Шинель» пишет: «Родительнице предоставили на выбор из трех, какое она хочет выбрать: Моккия, Соссия, или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата. „Нет, – подумала покойница, – имена-то все такие“. Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Варахасий. „Вот это наказание, – проговорила старуха, – какие все имена; я, право, никогда и не слыхивала таких. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий или Варахасий“. Еще переворотили страницу – вышли: Павсикахий и Вахтисий. „Ну, уж я вижу, – сказала старуха, – что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше будет он называться, как отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий“».
