Леонид Вилкомир (1912–1942) «Жизнь моя не повторится дважды…» Жизнь моя не повторится дважды. Жизнь не песня, чтобы снова спеть Так или иначе, но однажды Мне придется тоже умереть. Как бы я ни прожил свои годы, Я прошу у жизни: подари Вкус воды и запах непогоды, Цвет звезды и первый взлет зари. Пусть и счастье не проходит мимо, Не жалея самых светлых чувств. Если смерть и впрямь неотвратима, Как я жить и думать разучусь? 1935 г. «Мы победим. Мои – слова…» Мы победим. Мои – слова, Моя над миром синева, Мои – деревья и кусты, Мои – сомненья и мечты. Пусть на дыбы встает земля, Вопит, и злобствует, и гонит Меня к своим ногам не склонит, Как в бурю мачты корабля. Я буду жить, как я хочу: Свободной птицею взлечу, Глазам открою высоту, В ногах травою прорасту, В пустынях разольюсь водой, В морях затрепещу звездой, В горах дорогой пробегу. Я – человек, я – все могу! 1941 г. Мирза Геловани (1917–1944) Жди меня К тебе вернусь я поздно или рано, Развею я туманы и дожди, Своей улыбкой залечу все раны, Ты только жди меня, родная, жди. Я соберу друзей легко и скоро, Их выстрелы с ветвей стряхнут росу. Сниму я небо, раскачаю горы И в дар тебе, родная, принесу. И ты услышишь медленные песни Своих подружек, названных сестер, О юности, что скрылась в поднебесье, О витязе, к тебе пришедшем с гор. Зурна начнет твою улыбку славить, Ей басом отзовется барабан, И каждый, кто придет тебя поздравить, От знойного маджари будет пьян. На скатерти небес я справлю свадьбу, Но чтоб ее не омрачила ложь, Мне лишь одно вдали хотелось знать бы, Что ты меня не уставая ждешь. 1942 г. Простите
Меня умчала тряская теплушка, А вы вдали остались на заре… Но помню я печальную улыбку И волосы, что листья в сентябре. Я обещал, что возвращусь, Что с фронта Меня вернет к вам Глаз печальных власть, Но эти дни осенние, Как воры, Ту клятву собираются украсть. И если сердце встретит пулю вражью И упаду вперед я, как бежал, Уж вы меня простите, Да, простите, Что не пришел и слова не сдержал. 1942 г. Ты Ты помнишь, Мины рвались то и дело И вся земля вокруг была черна? Ты помнишь, пуля мимо пролетела, Но сердце друга встретила она? Лежал он у ограды церкви бывшей В шинели непомерной ширины, Еще не знавший счастья, Не любивший, Неделю не доживший до весны. Взрывной волною сплющен был и погнут Его видавший виды автомат… И ты сказал, что главное — Не дрогнуть От скорби, испытаний и утрат. Идем с боями… Медленные метры! В глазах убитых – злых пожарищ медь… Ничто и нас не оградит от смерти, Коль не сумеем смерть мы одолеть. 1942 г. У братской могилы Выстрелы, кровь и стенанья… Едва ли Я позабуду их вечером мирным… Как замерзали, о, как замерзали Зори вечерние во поле минном!.. Прерваны мысли. Раскиданы роты. Вечер похож на кровавую рану. Финским ножом, перерезавшим тропы, Стужа звенит на путях к Ленинграду… Пули устали к победному часу. Пушки охрипли. И танки застыли. Мы подымали победную чашу — Ты был так близко, но ты был в могиле. Десять ранений. И возле кювета Братский ваш холмик, неровный и голый. Всё было немо… и только у ветра Был твой негромкий и медленный голос. 1942 г. Другу-поэту Дружили… Но язвительные фразы Я не прощал и за людей вступался, И, может быть, поэтому ни разу Добром и обо мне не отозвался. Случайные сомненья и тревоги Я никогда не разделял с тобою. Судьба дала нам разные дороги, И, кажется, довольны мы судьбою. … Где ты сейчас? О чем сегодня пишешь Рукою, не державшей пистолета? Открой окно, прислушайся… Ты слышишь Шаги войны, гуляющей по свету? Мне ночью, настороженной и грозной, Идти с разведкой к вражескому краю. Мне сумерки принадлежат и звезды, А вот рассвет увижу ли, Не знаю… Но ты найди своим далеким взглядом Моих друзей из лыжного отряда, Что на снегу лежат со смертью рядом, Щекой прижавшись к ложу автомата. Из них любой тебя, поэт, осудит, Не даст руки и не подарит взгляда, Коль стих, тобой написанный, Не будет Подобен пуле снайпера – солдата. 1943 г. |
