Отужинав, приступили к доработке внушительных размеров корзин для Инджибджорг.

– Мама, набери смолы побольше, уж очень её свойства, описанные тобою, мне понравились. Хочу поэкспериментировать. А ещё есть ли здесь где-нибудь высушенные болота?

– Заметила, что не успеваю за твоими мыслями, дочка, – покачала головой Райла, ловко вдела гибкий прутик, приступая к следующему ряду. – Смолы много принести не смогу, на дальней поляне с кариллой долго находиться опасно. Наберу, сколько смогу, хватило бы на эти корзины… Болото есть и не одно. Но все они в тёмной части леса. Зачем тебе?

– Торф, мама, он согреет нас лучше всякого хвороста. И тепло от него держится дольше.

Высоко поднятые брови матери и многозначительное молчание после заставили меня вздохнуть устало. Но я забочусь о нас, и буду странной до тех пор, пока женщина не привыкнет. А это не самый быстрый процесс.

Тяжёлые шаги по песчаной земле мы услышали одновременно. Обе вскинули глаза и увидели медленно шедшего к нам орка. Вот же ж природа щедро наградила! Один сплошной монолит! Плечи во! Руки во! Сам ого-го! Я видела его несколько раз издалека и знала, что это вождь, такие размеры могли быть только у самого сильного в племени нелюдя.

– Хэй! – поздоровался он с нами, но слова прозвучали, как угрожающий рык, настолько голос Визэра был хрипл и басовит.

– Халлу! – кивнула Райла, поднимаясь. И я тоже встала. И просто кивнула.

– Неделю я издали следил за тем, что вы тут вдвоём делаете. Не заметил ничего угрожающего здоровью и жизням орков, потому не стал вмешиваться. Но пришло время рассказать мне, что это?

По ходу этот орк не был в гостях у людей, раз впервые видит печь, подумала я саркастически. Посмотрела на наше творение ещё раз и чуть не прыснула от смеха, в пузатой конструкции без трубы сложно было разгадать именно её.

– Это очаг для отопления и готовки еды, как у людей в их каменных домах.

– Я видел печи, но ваша совсем на них не похожа, – через несколько секунд высказался мужчина, потерев ладонью подбородок. – И чем вас не устраивает костёр?

– Мы хотим жить в тепле, – честно ответила мама, Визэр понимающе кивнул, перевёл взгляд светло-жёлтых глаз на наш хлипкий дырявый шалаш.

– Ладно, – махнул он рукой, – не мешайте только другим жить и не сильно тут шумите, – предупредил он и развернулся, чтобы уйти.

Не дождавшись от нас просьб о помощи, вынужден был уйти.

– А он ведь хотел услышать от нас мольбу, – хмыкнула я негромко. – Он точно знает, что крупы у нас нет, кариллы и той жалкие крохи. Ожидал, что мы начнём слёзно умолять.

– Ты права, и, знаешь, впервые я почувствовала некое удовлетворение, – вдруг призналась мать и сменила тему: – Завтра оботрёмся песком и рчаткой, я такая грязная, вся в глине и песке, – печально вздохнула она, а я закатила глаза.

– Давай сделаем это в воде, – сделала встречное предложение я. – Нет желания тереть сухую кожу. Ну, пожалуйста! – надеюсь выражение моих глаз было, как у кота из одноимённого мультфильма.

– Ох, Аруна, Аруна, идём против правил селения.

– Неужели ты у людей не мылась? – искренне воскликнула я.

– У них было мыло, – ответ меня потряс, – большая лохань с тёплой водой. А не ледяная река и песок. Лучше уж на сухую, поверь мне, я знаю, о чём говорю.

– Так за чем же дело стало? Сделаем лохань выстругаем из какого-нибудь поваленного ствола, обработаем смолой. Согреем воду, вон у нас и печка скоро работать будет, и сможем помыться по чел… – я вовремя прикусила язык и поправилась: – как моются люди.

Райла не нашлась, что возразить, и на том спасибо.

На следующий день мать ушла со сборщицами кариллы и их охраной. Я осталась одна, но мне было, чем заняться и я принялась за трубу. Решила сделать её не ниже пяти метров, и широкой.

– Хэй! – услышала я голосок позади, когда вдавливала аккуратный камень в раствор, оглянулась. Неподалёку от меня стояла девочка. Зелёная кожа была скорее оливкового оттенка, как у меня, нежели тёмно-зелёного, как у всех остальных. Глаза её сверкали искренним детским любопытством:

– Аруна, а что это вы такое здесь сделали?

– Хэй! – ответила я, осторожно спускаясь вниз. – Это называется каменная печь. Внутрь будут класться дрова и поджигаться.

– Огонь окажется внутри? – было видно, насколько мои слова шокировали девочку.

– Именно. Этот огонь согреет камень и он отдаст нам своё тепло.

– Ааа, как горячие камни, что заносят в шатёр зимой? – догадался ребёнок.

– Всё правильно, – улыбнулась я ей. – Как тебя зовут?

– Не помнишь?

Я качнула головой.

– Кэри, – пискнула та, разглядывая созданную нами конструкцию.

– Кэри! – раздался громкий крик, девчушка вздрогнула и, резко сорвалась с места, успев сказать, – стэмур меня ищет, пойду, пока не досталось оплеух.

Задумчиво проводив девочку взглядом, подумала, что нравы у орков сильно мне не по душе. Стэмор это типа мачехи, видать родная мать Кэри либо наложница и ушла на сбор кариллы, либо была ею и погибла. Нужно будет уточнить у Райлы.

До самого вечера провозилась с трубой. Результат меня вполне удовлетворил, правда, пришлось пару раз сходить к обрыву за камнями, но любые усилия стоили того.

Мать вернулась поздно вечером, когда я уже места себе не находила от беспокойства. Только она устало опустила деревянное ведро, заполненное на треть чем-то чёрным, как зажглись обережные огни.

– Почему так долго? – засуетилась я вокруг женщины, понимая, что уже успела к ней прикипеть душой, усадила её на циновку, наполнила чашу мясным бульоном с корешками, кстати, совершенно безвкусными, если бы не соль, я бы подумала, что жую крахмал. Наверное поэтому они не в ходу у орков.

– Напали на нас, еле отбились, благо в этот раз обошлось без жертв и ран, – вздохнула Райла, благодарно принимая из моих рук горячий ужин. – Таккь. Вижу, ты тоже времени даром не теряла? Труба готова.

– Да, нужно было поскорее её сделать.

Мы молча продолжили есть, с помощью нехитрой еды стремясь восстановить энергию.

– Мама, – заговорила я, доев свою порцию, – печь должна полностью высохнуть, это дело не одного дня. Мы же завтра отправимся на охоту. Как селение опустеет, так и пойдём.

– Хорошо. У тебя уже есть план.

– Да, нужно спуститься в долину между Светлым и Тёмным лесами. Я попробую копнуть землю поглубже, если не выйдет, а ты уверена, что не выйдет, то придётся набрать той травы, из которой плетутся верёвки, будем делать другую ловушку. В моей голове столько вариантов, не переживай, какой-нибудь обязательно выстрелит.

– Хорошо, – вздохнула Райла, – а теперь смажем корзины. Впрочем, можем отложить до завтра, только ведро накрыть плотно крышкой.

– Давай не будем тянуть и сделаем это сейчас. А соплеменники используют эту смолу в быту? – полюбопытствовала я, наблюдая за ловкими движениями Райлы.

– Наконечники стрел и оперение крепят с её помощью, используют везде, где можно, беда в том, что в ту часть леса ходим очень редко, опасно там. Сегодняшний поход был давно запланирован, смола закончилась у многих. Её лучше хранить в закрытой таре, иначе она быстро сохнет. А ещё добыть её задачка не из простых.

Я кивнула, принимая к сведению и принялась наблюдать за ловкими движениями Райлы: женщина подтянула к себе одну из корзин и принялась прямо руками размазывать вязкую тёмную субстанцию по прутьям. Понаблюдав немного, взялась за вторую тару.

– Завтра с утра, как погаснут огни, отнесу их Инджи, – сказала Райла, отерев пот со лба.

Руки, вымазанные в смоле, легко смылись тёплой водой, также, как и ведро, в котором её принесла мама.

– На воздухе она приобретёт свои свойства и завтра ты сможешь в полной мере оценить готовый результат, – довольно оглядывая выглядящие жутко тары, сказала Райла. Она подвесила корзины на импровизированные крючки, вбитые в стену нашего шалаша и довольно отряхнула ладони.

А следующим утром, отдав заказ Инджибджорг, отправились в сторону обрыва. С собой прихватили полную тару крупы – плата могучей орчанки за корзины, которые, к слову, успешно прошли испытание моим весом. Жаль, что в этом мире пока нет фотоаппаратов, чтобы заснять выражение полного обалдевания на моём лице, когда меня, забравшуюся в одну из них, Райла, кряхтя и ещё больше зеленея от натуги, приподняла над землёй и та (корзина) выдержала такую ощутимую нагрузку, даже нигде не скрипнув.