Нужно успокоиться. Вдох-выдох. Будь, что будет! Тянуть больше не было ни сил, ни желания.

– Ник, прошу, выслушай меня очень внимательно, не перебивай. Надеюсь, меня не сожгут на костре после признания.

На последней фразе Николас нахмурился, но ничего говорить не стал, достаточно хорошо меня изучил: чтобы не сбить меня с мысли, лучше послушать, а все вопросы – потом.

– Когда-то меня звали Анной. Я из другого мира, в котором погибла, и моя душа непонятным образом переместилась в это тело. Я врач-хирург, с огромным опытом работы. В том времени, в котором я жила, всё было гораздо более прогрессивнее, то есть развитее, чем в вашем. И да, там я была пожилой женщиной.

Моя речь не была сильно связной. Но основное, что я хотела сказать – сказала. А дальше, как решит любимый человек.

Ник молчал недолго, и когда заговорил, с моей души будто камень свалился.

– Я думал о нечто подобном. Твои знания во врачевании настолько немыслимо глубоки, что иного объяснения сложно придумать. У меня еще была мысль, что тебя посетило Всевышнее благословение. Но первый вариант подходил больше, потому что с момента общения с тобой, я набрался новых слов и фразочек, которых и не знал никогда.

Потерев ладонями лицо, Николас продолжил:

– Мне посчастливилось встретить тебя уже такой, какая ты сейчас. И полюбить именно тебя. Прежнюю Ярроу я не знал. Твой возраст в прошлой жизни – не имеет для меня никакого значения, – улыбка жениха согрела моё сердце, – и почему за этот рассказ я должен был бы сжечь тебя на костре?

– В моём мире в средние века так поступали с ведьмами.

Николас, откинув голову, весело рассмеялся.

Мы всю ночь проговорили о моей жизни в другом мире, о прорывах в науке, о машинах. Николаса интересовало всё, любые мелочи. С такой въедливой, дотошной стороной характера своего жениха я встретилась впервые. И была приятно удивлена.

– А как сделан двигатель в самолёте? – задаёт он мне вопрос в пять утра, когда мои глаза уже слипаются, под давлением пудовых век, – а автомобили, помнишь, что там внутри?

– Николас, – вяло отмахиваюсь, – я не знаю. Я врач-хирург, а не инженер.

– Дорогая, прости, – говорит он, видя моё состояние, поднимает меня на руки и куда-то несёт.

Мягкая, вкусно пахнущая, почему-то вишней, постель, тёплые губы, целующие меня в висок. И я уплываю в объятия Морфея.

После ночи признаний отношение Николаса ко мне не изменилось совершенно. Правда, он попросил меня записать все мои воспоминания из прошлой жизни, как-то систематизировать их для лучшего понимания.

Последнюю неделю перед свадьбой своего жениха я практически не видела. Он был чем-то очень сильно занят. Но красивые, просто шикарные букеты, каждое утро стояли на прикроватном столике.

Мне также не приходилось скучать: подготовка к свадьбе занимала всё моё свободное время, а по вечерам я писала. Много, скрупулёзно, пытаясь вспомнить даже незначительные детали.

Натренированная память врача была мне в помощь. Я и представить себе не могла масштаб знаний человека двадцать первого века. Пусть без деталей, но описать и дать характеристику я вполне могла.

Все записи велись на русском языке, чтобы, не дай Всевышний, никто во всём мире не смог прочитать эту информацию, кроме меня.

Припахивать придворных даже не пыталась: пока мой статус не позволяет мне закрутить гайки. Но вот потом… даа… потом я уже придумала, чем местное блестящее общество будет занято.

А сейчас мне вполне хватало расторопных слуг и личных помощников.

Я не особо умею готовить, да и никогда не любила это дело. Поэтому, обсудив меню с шеф-поваром королевской кухни, удовлетворилась всем тем, что он мне предложил.

Перечень блюд был такой длины, что даже у меня, избалованной разнообразием кухни другого мира, отвисла челюсть. Но спорить я не стала. Замуж выхожу за "цельного" принца, надо понимать!

Мой гардероб пополнился новыми вещами по местной моде, но с некоторыми изменениями. Сразу шокировать публику я не стала. Тише едешь – дальше будешь.

Во-первых, в здешнем высшем обществе мода для аристократок была какой-то неудобной: платья в пол со шлейфом (который подметал этот самый пол так, что плиты были чисто выметены в любое время суток), длинные рукава сильно расклешённые от локтя (чем-то заниматься с таким непотребством, которое бесконечно тянется за тобой и так и норовит, то в тарелку залезть, то в чернилах испачкаться – напрягало мои нервы настолько, что обычно сдержанная я, хотела ругаться самыми последними словами, не сдерживаясь). Я убрала шлейф, чуть укоротила длину юбки, чтобы каждый раз не бояться на него наступить и сделала рукава узкими, без клёша. Моя жизнь сразу стала легче.

Дамы косились на меня, но молчали.

Во-вторых, башмаки-колодки и среди знати были в моде, но я давным-давно от них отвыкла, поэтому из-под подала виднелись аккуратные кожаные балетки на небольшим каблучке в пару сантиметров. Нолла тоже ходила в такой обуви, ещё со времён Альпы приучилась и оценила их удобство.

В-третьих, я не носила дурацкий конический чепчик. С самого приезда так ни разу и не надела. Ну их, париться в этом несуразном головном уборе не было никакого желания. Я уж как-нибудь обойдусь.

Вообще хочу носить брюки и блузку. Мне, как врачу, в таком было бы гораздо удобнее передвигаться. Но пока моду на штаны среди женщин вводить не стоит, сама понимаю, что местное общество заклеймит меня так, что век потом не отмоешься.

Возможно, такой свободный наряд позволят себе носить мои внучки или правнучки. Я над этим вопросом постараюсь поработать.

***

– Ах! – воскликнула Нолла, разглядывая меня. Я стояла напротив начищенного металлического зеркала. Сегодня была финальная примерка свадебного наряда: платье в пол нежного кремового оттенка, струящаяся ткань, вышитая жемчугом на поясе и по подолу. Высокую прическу делала мне Ева, которая стала моей личной помощницей.

– Завтра тот самый день! – прижав ладони к горящим щекам возбуждённо говорила принцесса, – и вы станете мне официально мамой! Я так рада!

Мы закружились в весёлом хороводе, прихватив в круг модистку, её швей, Еву, Ириса и Цвету.

Подростки стали моими пажами, и ходили в школу для детей аристократов, помогали мне с мелкими поручениями. И очень внимательно слушали, что говорят во дворце, а после докладывали мне. Предупреждён – значит вооружён, в моем случае информация – наше всё.

В приподнятом настроении прошёл весь день, а вечером ко мне в апартаменты постучал дворецкий – уважаемый Онри.

– Эри Ярроу, там вас спрашивает некий Али Шин, мне его пригласить в голубую гостиную или вежливо выдворить?

– Али Шин? – воскликнула я, вскакивая из-за стола, за которым работала, – немедленно ведите меня к нему, уважаемый Онри. Да поскорее!

Я сбегала по парадной лестнице, приподняв платье, навстречу широко улыбающемуся Али, за его спиной стояли лекк Дориус и лекк Свен, рядом с которым скромно застыла симпатичная женщина.

– Али, Дориус, Свен! Как я рада вас видеть! – я обернулась к запыхавшемуся Онри, который не смог угнаться за мной, – уважаемый Онри, прошу прощения, что заставила вас побегать. Распорядитесь подать взвар в голубую гостиную и что-нибудь вкусненького, – повернувшись к гостям весело махнула рукой, – ребята, пойдёмте за мной.

Я устремилась вглубь холла, который заканчивался двумя дверями: одна вела в тронный зал, другая в большую гостевую комнату. Встречающиеся по пути придворные отходили в сторону и провожали нашу "кавалькаду" заинтересованными взглядами. Новая пища для сплетен.

– Я так рада, что вы смогли вырваться и приехать ко мне на свадьбу! – счастливые лица бывших коллег подняли моё настроение ещё выше, – как долго сможете погостить?

– Лекка Яра, – начал Али, – спасибо за тёплый приём, – тут в дверь постучали и в гостиную вошли две горничные у одной из них в руках был поднос с чайником и чашками, у другой полная корзинка разнообразных пирожных.