В общем, всё свелось к молчаливому присутствию Николая в кабинете Берии, пока нарком «разводил» Курчатова на необходимость дать подписку на допуск к стррррашной тайне.

- Даже не особой важности, а особой государственной важности? – удивился молодой физик-ядерщик.

- Именно. И людей, имеющих доступ к ней, можно пересчитать по пальцам рук. Двое из них присутствуют в этом кабинете.

Только после этого Игорь Васильевич более внимательно посмотрел на Демьянова.

- Как это относится к теме моих научных исследований?

- Само по себе – никак. Но если вы согласитесь, то на много лет вперёд все ваши исследования будут опираться именно на тот факт, который вам станет известен, если вы на это согласитесь. При этом направление ваших исследований останется неизменным.

- Требуется всего лишь продать душу дьяволу, как это сделал доктор Фауст? – усмехнулся учёный.

- Не хочется отождествлять себя с дьяволом, но суть вы уловили верно.

- Тогда хочется узнать, что я получу взамен.

Берия в упор глянул на визави.

- Нечеловеческий по напряжению труд до самой смерти, полная закрытость ваших исследований, ни единого шанса когда-либо выехать за границу. Вместе с тем – возможность привлекать к своей работе любых людей, любое оборудование и материалы, почти неограниченное финансирование и лавры, лавры, лавры, которыми почти не перед кем похвастаться.

- А будут ли эти лавры?

- Если справитесь – а в этом мы уверены – то будут.

«Мы», отметил про себя Николай.

- Мне бы вашу уверенность, - вздохнул Курчатов. – Я согласен. Не ради лавров. Ради всего остального, обещанного вами. Где я должен расписаться кровью?

- Достаточно будет и обыкновенных чернил, - усмехнулся нарком, а когда учёный закончил заполнять банально отпечатанный на машинке бланк, представил тихо сидящего в сторонке лейтенанта госбезопасности. – Прошу любить, жаловать и учитывать всё, что вам расскажет Демьянов Николай Николаевич, родившийся в одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году и закончивший свой бренный путь в две тысячи двадцать третьем году от рождества Христова. А затем неизвестным науке способом перенёсшийся в наши скорбные времена.

- Вы меня разыгрываете?

Берия кивнул Николаю.

- Не разыгрываем, Игорь Васильевич. В той истории, которую я знаю, вы были руководителем проекта по созданию советского ядерного оружия. Начали заниматься этим в 1943 году, когда стало известно об аналогичных работах в Америке, а в августе 1949 взорвали первую советскую атомную бомбу. За три года до этого под вашим руководством создан первый в Европе ядерный реактор, а через четыре года, в 1953, разработана и испытана первая в мире термоядерная бомба. Ещё через год запущена в эксплуатацию первая в мире атомная электростанция. В 1958 году – первый в СССР ядерный реактор для подводных лодок, а на следующий год построен первый в мире атомный ледокол. Трижды Герой социалистического труда, кавалер пяти орденов Ленина и двух орденов Трудового Красного Знамени, лауреат четырёх ещё не учреждённых Сталинских и одной Ленинской премий. Но это было в другой истории, которая уже начала меняться. Очень надеюсь, что теперь всё будет звучать как «первый в мире» и «впервые в мире». Этого не слишком мало за «проданную дьяволу душу»?

- Поверьте мне, - посмеявшись над шуткой, выделил нарком. – Прежде чем поверить товарищу Демьянову, мы неоднократно проверили факты, о которых он сообщал нам заранее, исходя из знаний о них, полученных в будущем. Поэтому и было принято решение начать работы над атомным проектом, не дожидаясь начала аналогичных работ в Америке. Прошу только учесть: товарищ Демьянов не обладает исчерпывающими сведениями об устройстве ядерного оружия, технологиях обогащения урана, чертежами ядерного реактора, в котором вырабатывается второй материал, пригодный для бомбы, плутоний. Но ему известен «магистральный путь» и некоторые тупиковые ответвления от него, что позволит вам, товарищ Курчатов, если будете прислушиваться к нему, избежать определённых ошибок в ваших исследованиях. На этом пока всё. Знакомство с материалами по атомной проблеме вы можете продолжить в рамках деятельности ОПБ-100. Как только закончите, добро пожаловать ко мне для решения организационных и кадровых вопросов.

38

Официальные сводки о ходе боевых действий – официальными сводками, а личные впечатления – совсем другое дело. Ими поделился один из инженеров, обучавший красноармейцев обращаться с противотанковыми ружьями. Он вернулся в Ковров уже в начале сентября, ещё до официального прекращения огня. Но к этому времени полыхало уже вблизи западных границ Советского Союза, в Польше. И Демьянов изыскал вполне официальную возможность съездить в командировку на завод Дегтярёва: пистолет-пулемёт Судаева успешно прошёл испытания, и его необходимо было спешно «ставить на конвейер» вместо ни шатко, ни валко производимого ППД.

Сам Дегтярёв сумел преодолеть уязвлённое самолюбие, ознакомившись с конструкцией молодого соперника.

- Поздравляю, Алексей Иванович, - пожал он руку Судаеву. – Вам удалось создать настоящий шедевр. Снимаю перед вами шляпу.

- Без подсказок товарища Демьянова я бы не только не сумел это сделать, но и не решился на такую работу, - смутился военинженер третьего ранга и «перевёл стрелки» на Николая.

- А вы бы не хотели, товарищ Демьянов, поменять профиль работы? – решил мэтр ковать железо, не отходя от кассы. – У вас явные задатки оружейника. Учитывая ваше участие в разработке противотанковых ружей, заявляю это совершенно ответственно.

- Увы, Василий Алексеевич, - развёл руками Николай. – Если я «сбегу» к вам, серьёзно пострадают другие направления, над которыми я работаю. Да и моё начальство будет не в восторге от этого.

- Жаль, жаль!

Из сотни ПТРД и пятидесяти ПТРС, переданных в войска, в ходе июльских боевых действий было утрачено 12 и 7 единиц соответственно. Но на счёт «бронебойщиков», как тут же окрестили расчёты противотанковых ружей, записали 26 японских танков, 17 бронемашин, 22 автомобиля, один самолёт и около полутора сотен японских солдат и офицеров. Как и предсказывал Николай, бронебойно-зажигательные 12,7-мм пули прекрасно доставали врага, укрывшегося в дзотах и за щитами артиллерийских орудий. А при удачном попадании дырявили даже пушечные стволы.

- Армейцы требуют: «дайте ещё». А у нас вся выпущенная партия передана НКВД.

- Значит, проще будет убедить Главное артиллерийское управление в необходимости выпуска ружей под калибр 14,5.

- Придётся убеждать не только ГАУ, - вздохнул Дегтярёв. – Неизвестно, как на это посмотрит новый нарком обороны…

После «разгрома троцкистского центра» во главе с Хрущёвым Ворошилов отправился в Киев руководить украинской партийной организацией. Как говорили – временно. А его место занял командарм первого ранга Семён Константинович Тимошенко. Почти на год раньше известного Николаю срока.

- Мне кажется, нормально посмотрит. Закончатся боевые действия в Монголии, появится анализ эффективности использованных образцов оружия. А зарекомендовали себя ружья очень неплохо.

Из Коврова ехали тоже вместе с Судаевым. Алексея Ивановича ждала работа над зенитной установкой, а Николая неожиданно вызвали в Москву. По какому вопросу, из приёмной Берии не сообщили, но явиться следовало как можно скорее.

Билеты взяли по брони в одно купе на проходящий поезд, и полночи, пока состав неспешно тащился на столицу, проговорили о делах насущных.

- Неудобство нашей малокалиберной зенитной артиллерии в том, что она питается от обойм со снарядами.

- Почему неудобство? – возразил конструктор. – Обойменное питание позволяет вести огонь практически без задержек, в отличие от магазинного. Практическая скорострельность зависит лишь от навыков заряжающего.

- Именно! Специфика этого оружия в том, что оно работает по низколетящим скоростным целям, и низкая эффективность его снарядов должна компенсироваться скорострельностью. А что мы видим? Скорострельность «Эрликона» практически вдвое выше разрабатываемой у нас 25-мм пушки. Да, действие снаряда хуже. Но самолёт на бреющем полёте можно сбить даже из пулемёта винтовочного калибра. Нужна высокая плотность огня, максимально высокая. Насколько мне известно из моих источников, наши вероятные противники подумывают даже не о двуствольных, а о четырёхствольных зенитных автоматах. Представьте себе, какой это будет шквал огня, если такая установка сможет выпускать 800 или даже 1600 снарядов в минуту? Ну, хорошо. Пусть даже наша «спарка» сможет выдавать почти 500 выстрелов в минуту, это уже прекрасно. Но как этого добиться? Вводить в расчёт ещё одного заряжающего?