Когда-то я позволила себе высказаться, а не переживать за чувства другого. И это было началом пути к внутренней гармонии. Я поняла: у каждого свой путь, своя истина. Важно всегда выбирать свои чувства и не бояться обидеть другого тем, что думаешь иначе. Важно не предавать себя: может, это даст импульс чему-то большему.

Бывает, что внутренняя правда сильно противоречит семейным традициям, социальным убеждениям, привычной репутации. И когда вы вдруг заявляете свои мысли – будьте готовы к разочарованию, так как это может быть болезненно для всех. Но важно понять, что ваша правда – это важнее. Родные потом поймут, что это просто иное мнение. Если же этого не случится, что ж, они имеют право на этот выбор – на свою правду.

Важно слышать себя и открыто говорить о том, как чувствуете и видите данную ситуацию – не ругаться, не обижать(ся), не обесценивать другую позицию, а просто говорить через «я послание».

Свободно выражать своё мнение – позиция взрослого человека.

Все, что связано со школой и детством, всплывает временами в памяти ярким пятном со светлой окантовкой. С папой у нас была связь на уровне Души. Несмотря на то, что мог и ремня дать, и наказать. Непостоянный как калининградская погода. Добрый как озорной Дед Мороз. Вот вроде улыбается, а через минуту над тобой уже нависает грозовая туча, к которой лучше не лезть. Папа отдавался своим эмоциональным качелям, не беспокоясь об окружающих.

В нем просматривалась глубинная мудрость, внутреннее спокойствие старца, который знает ответы на многие вопросы. И при этом такая эмоциональность, с которой он не всегда справлялся. Честный, прямолинейный, не способный на хитрости в бизнесе. Нет ни высоких амбиций, ни заоблачных мечт, ни масштабных стремлений. Хорошо это или плохо – неважно, он выбрал такую жизнь. Главнее то, что чувствовалась его любовь. С детской позиции с папой было небезопасно: он мог в моменте обидеться, разозлиться, закрыться – мои датчики при общении с ним работали на пиковых мощностях, словно на вулкане.

Парадокс, но при этом с ним я чувствовала связь на тонком уровне. Спроси меня сейчас «что это?», я не отвечу – просто чувствовала – и все. Так благодаря папе я развила эмпатию. Его безусловная любовь просматривалась в разговорах. Возможно, он чувствовал некую вину передо мной или ответственность, что он не мой папа – и поэтому был мягче, чем с братом. Может, это мои догадки и скрытые желания.

Интересно, что если в детстве мы были дистанцированы, закрыты, не проявляли особых чувств и эмоций, то сейчас мы свободно гуляем и общаемся на любые темы.

Ещё один важный момент: от папы веяло доверием и верой в меня – и именно это научило принимать самостоятельные решения. Одно из которых помогло мне уехать из Калининграда.

И маму я свою также любила. Хотя отношения с ней были всегда напряженными и неоднозначными. В детстве я не знала объятий, ласковых слов, поцелуев. Мы почти не прикасались друг к другу. Хотя я и мама по своей природе очень любим тактильность.

Я родилась в начале апреля, а через несколько месяцев мама забеременела братом. При этом она умудрялась еще учиться, сдавать сессии, летать в Питер на экзамены. Защитила диплом с отличием. Всегда достигала своей цели.

Со слов папы, они с мамой год после моего рождения почти не спали, потому что у меня была неусваяемость молока, я часто была голодной и много плакала. Когда родился братик, все силы бросили на него, так как у него были некоторые сложности со здоровьем: случился вывих бедра, и он долгое время был в распорках.

Мама рассказывала, что когда мне было 2-3 года, брату, соответственно, год, мы часто ходили в парк гулять. Я, как обычный ребенок, бегала и резвилась, брат сидел рядом с ней в распорках, а она просто плакала. Это наложило отпечаток на мой характер – я это чувствую. Я старалась быть менее проблемной, более удобной, больше помогать и не привлекать к себе внимания.

«Я не плакала, а ревела от усталости и одиночества. Представь, мне 21 год, а я с двумя детьми на руках, без особой помощи. Все постирать руками, приготовить, убрать. Еще учеба. Все так сложно было и казалось безысходно», – помню слова мамы и выдох, на котором она произнесла их. Тогда я поймала себя на осознании, что все детство я видела маму уставшей, а это сформировало восприятие себя помехой – все проблемы из-за меня, в том числе частые ссоры с папой, мамины слезы. Это убеждение наложило серьезный отпечаток на мою самооценку. Кстати говоря, такую программу я часто встречаю у моих клиентов.

Анализируя все это, я пришла к основному правилу своей жизни – первым делом заботиться о себе. Часто мамочки выбирают благополучие ребенка: одежда, питание, прогулки, развлечения. А с собой обращаются по остаточному принципу. Искаженное восприятие, на мой взгляд. Ведь ребенок смотрит на маму и действует сообразно ее состоянию, а не отношению к нему. Видя, что мамы страдают, у детей формируется чувство вины и стыда. И хуже всего, что, вырастая, они неосознанно переносят подобное поведение в свою жизни, когда сами становятся родителями – некий шаблон «материнства».

Важно быть сначала счастливой самой. Тогда ребенок рядом будет видеть счастье и сам станет таковым. Каждому ребенку важно, чтобы его мама была довольной и спокойной. И каждая мама мечтает, чтобы ее ребенок был счастлив. Ловите баланс.

И вся эта тревожность и контроль скрывались под сильной, красивой личностью. Приятная в общении, высокая, нежная и отзывчивая. Для друзей мама была душой компании, словно сбрасывала с себя напряжение и обличалась в женственность.

Радушная, светлая хозяйка, которая играет на гитаре, пианино, поет песни. Она была центром притяжения семьи, компании. Мама много отдавала во внешний мир, всегда поддерживала, улыбалась, словно согревала всех своими лучами энергии и тепла.

Мама умела за собой следить, она была привлекательной женщиной. У нее были красивые наряды, косметика, но мама редко этим пользовалась – все силы и время уходили на домашние дела, выходить куда-то было уже не на что морально и эмоционально.

Всегда все в себе, воля в кулак – это и привело к тому, к чему привело.

Ревность у нас с мамой была взаимной: я к брату, она – к папе. Не хочу приводить научных терминов, но папа был отзывчивым со мной. Правда, когда они не ссорились с мамой или когда на него не накатывали приступы агрессии.

Мама всегда была эмоционально закрытой, зажатой, она многое не позволяла себе и мне. Может, потому что папа не переносил капризов. Но он больше принимал меня и мое развитие, и одобрял мой выбор носить яркую одежду, когда я подростком стала искать себя, не фыркал на мой яркий макияж. Вероятно, ему было все равно или он был погружен в свои эмоции, но все же от него веяло теплом. Мама же бросала: «Куда ты с такой помадой? Мужиков ловить?» или «Ну куда тебе пирожное? Кому ты толстой нужна будешь?»

Если смотреть поверхностно, все ошибки, которые можно допустить при воспитании ребенка – мама отлично реализовала. Спустя годы я пойму, что возможно мама просто хотела быть такой же живой, молодой, жаждала изучить этот мир и открыться чувствам. Но по каким-то причинам не могла этого сделать.

Мои отношения с братом были разными: тихими и приятными – брат тянулся ко мне, считал лучшей сестрой, словно мотылек летел на мой свет и теплоту. Но иногда я злилась на него. Нет, я ничего никогда не сделала плохого брату: просто считала, что он отнимает внимание мамы – я ревновала. Это естественная реакция ребенка, который жаждет родительской ласки.

Я быстро повзрослела. Меня никто не собирал в школу, не готовил завтрак, не провожал. Много домашних дел было на мне. Даже присмотр за братом. Сейчас понимаю, что это мне дало в будущем: стойкость, выносливость, мужество. С другой стороны, это сформировало во мне неосознанную тягу брать ответственность не по плечам. Вспомните себя ребенком: посильная помощь по дому, прибрать свою кровать и игрушки – да. Это нормально сделать маленькому человеку. Мне же пришлось прибирать в разы больше. И это повлияло на мою взрослую жизнь.