– Тогда что ты тут делаешь? – я вздёрнул бровь, окатив его ледяным взглядом. Друг как обычно передёрнул острыми плечами и закатил глаза.
– Как же я мог тебя бросить?! – он патетически взметнул руку вверх и скрючил нервные пальцы, – ну а если серьёзно, то дверь была закрыта, и я решил, что это повод прогулять. Кажется, преподша суровая бабёха, я слышал, как она говорила, что после звонка никого не пускает. Ну на нет и суда нет.
– Ты можешь быть чуточку почтительнее? Она наш преподаватель, а не баба с возу, – я с раздражением вернул фолиант себе. Ненавижу, когда о женщинах плохо отзываются. Даже о такой как эта заносчивая дамочка.
– Да не думаю, что она у нас надолго задержится, – Патрик опустился на край стола, оперевшись на столешницу рукой, и наклонился ко мне, – твой брат решил выжить её из академии.
– Лейс решил? – с лёгкой угрозой переспросил я, видя, как по узким губам ушлого товарища растекается довольная улыбка, – значит, она остаётся в академии. Потому что так решил я.
– Грядёт новая война братьев Фаворски? – парень довольно потёр ладони, – будет весело.
Лия
Сразу после лекции я решила начать знакомство с местной историей, не откладывая на потом. Стефан любезно проводил меня до библиотеки и поспешил оставить. Я ступила внутрь, мои туфли тут же коснулись ковровой дорожки с коротким ворсом. Я с облегчением подумала, что теперь мои каблуки не будут раздражающе цокать, разбивая тишину хранилища знаний на сотни осколков.
За стойкой меня встретил милый пожилой библиотекарь и, выслушав мои пожелания, посоветовал взять увесистый труд «История Вильеры. От королевства до эпохи барьера». Как он мне объяснил, сейчас у них в стране была эпоха барьера, то есть отделения от магических государств.
– Но раз вы здесь, госпожа Эзел, значит, скоро начнётся новая эпоха, – добродушно улыбнулся в седые пышные усы мужчина и предложил проводить до нужного стеллажа.
Я вежливо отказалась, только попросила объяснить направление и отправилась в путь. Библиотеки мне всегда нравились, с детства они мне представлялись местами силы, скоплением особенной магии, спокойной и неспешной, вечной и бесконечно мудрой.
Пальцы скользнули по стеллажу, по толстеньким корешкам. Я всматривалась в названия, иногда с удивлением узнавала знакомые имена. Похоже, Вильера не настолько изолированная каковой казалась мне раньше. Я остановилась напротив полки с поэтическими сборниками, в руки тут же попал маленький пухлый томик Эразма Ремера, моего любимого поэта.
Я погладила кожаную обложку с серебристыми тиснёнными буквами и с сожалением отставила обратно на полку. Я на работе, а Корнелия Эзел ненавидит поэзию, поэтому не стоит выбиваться из амплуа стервозной преподавательницы истории.
Впереди замаячила нужная мне секция, и я ускорила шаг, чувствуя, как нещадно начинают болеть ноги в неудобных туфлях на неоправданно высоком тонком каблуке. Нет, эта Корнелия точно какая-то извращенка. Ладно, над студентами ради дисциплины измываться, но над собой любимой за что? И надо мной заодно.
Но эти демоновы туфли, видимо, обиделись на меня, и вместе с ковровой дорожкой сговорились для жестокой мести. Каблук зацепился за ворс, я споткнулась и красивой неуклюжей рыбкой нырнула вперёд, благо вовремя выставила вперёд руки, чтобы ещё и лицом не проехаться по ковру.
– Твою ж… – тихо выругалась, морщась от боли в содранных ладонях и ушибленном колене.
– Вы в порядке? – раздалось сверху, и перед моим носом появилось два начищенных до блеска ботинка.
– А вы как думаете? – проворчала я, принимая широкую протянутую ладонь.
Прохладные пальцы коснулись кожи на запястье, и по телу прошла едва ощутимая приятная дрожь. Вот бы приложить эти руки к своим раненым ладошкам и к коленке заодно! Вот было бы чудесно! Но короткое помутнение быстро прошло, и я сразу поняла, кто стал свидетелем моего позора.
– Фаворски, – со свистом произнесла я, выпрямляясь.
– Ваша туфля, профессор Эзел, – с насмешкой ответил он, протягивая предательскую обувку.
– Благодарю, – как говорит мой отец – когда ситуация до ужаса неловкая или абсурдная, делай морду кирпичом и принимай всё как так и надо. И я не преминула воспользоваться его мудрым советом.
Марс отпустил мою руку и тактично отступил в сторону. Я пошатнулась и невольно ухватилась за его плечо, чтобы не упасть. Парень среагировал мгновенно – придержал за талию, не позволяя мне вновь оказаться в объятиях жёсткого ковра. Его морозное дыхание коснулось моего лица, так непозволительно близко мы оказались.
Не знаю почему, но я замерла как мышка, сама себя не понимая и стараясь не зашипеть от боли в пораненной ладони, которая хоть немного отвлекала. Внутри меня разгорелась жаркая битва. Одна часть меня непонятно с чего млела от близости красивого сильного парня, вторая часть цинично требовала не забывать о работе и не забивать голову всякой дурью. Но склониться к какому-либо решению я не успела.
– Питаете слабость к мужчинам вдвое младше вас, профессор? – как-то слишком интимно прошептал Марс, склонившись к моему уху.
– Чего? – в первое мгновение вытаращилась я, а потом взяла себя в руки, – Фаворски, что вы себе позволяете? Я ваш преподаватель!
– Конечно, профессор Эзел, – слишком уж быстро согласился он, покорно склонив голову, и так спокойно заметил, – вы запачкали мою рубашку.
– Прошу прощения! – по возможности холодно ответила я и взглядом активировала очищающее заклинание.
Выпуталась из его рук, натянула туфлю и, гордо вздёрнув подбородок, продефилировала походкой от бедра к ближайшему стеллажу с историческими книгами. Пробежалась по алфавитному порядку взглядом, но найти нужный мне фолиант не успела.
– Профессор, – позвал тихо подкравшийся студент.
– Фаворски? – я обернулась и вопросительно вскинула тонюсенькую изящную бровь.
– Ваши руки, – с придыханием произнёс негодяй и аккуратно взял меня за запястья, – ваши ладони кровоточат.
– Ерунда, Фаворски, – я попыталась вырваться, но как-то неубедительно.
– Вам нужна помощь, – улыбнулся Марс, сверкнув светло-синими глазами.
– Ты не лекарь, Марс, – утвердительно ответила я, приподняв уголки узких подкрашенных пунцовой помадой губ, совершенно позабыв про субординацию между преподавателем и студентом.
– Вы правы, – всё так же улыбаясь ответил Фаворски, – обмен? Пропуск взамен на помощь.
– А не боишься последствий? – с любопытством спросила я, этому холодному с виду брюнету удалось подцепить меня на крючок и заинтересовать.
– Даже ректор не сможет ничего сделать, – удовлетворённо сказала негодник.
– Но пропущенная лекция его точно заинтересует, – с намёком ответила я, а потом поддалась нашей маленькой игре, – договорились, меняемся.
В этот же момент приятная прохлада прокатилась по телу, по пораненной коже закрутились едва видные глазу инеевые узоры, принося облегчение. Я с благодарностью посмотрела на Марса, мысленно ставя ему пару плюсиков. Браслет вокруг его запястья ожил, но не проявлял никаких признаков враждебности. Значит, в таких мелочах магию у них применять можно.
– Какого это, быть под постоянным контролем? – не удержала своё неуместное любопытство.
– Вам не понять, – тут же словно замёрз изнутри Фаворски и убрал руку, отходя от меня как от прокажённой, – Приятного чтения.
Я поёжилась от колючего холода, которым повеяло от моего студента. Брюнет сжал руки в кулаки, одарил меня последним ледяным взглядом и ушёл. Я поджала губы и нахмурилась, сожалея, что оборвала нашу игру. Вот же идиотка, не нужно было спрашивать о таком. И так понятно, что он и остальные вильерские маги были далеко не в восторге.
Я взяла с полки чуть выдвинутую из ряда других книгу по истории Вильеры и прижала её к груди предплечьями, чтобы не потревожить ладошки. Поверх ранок вились серебристые морозные узоры. Похоже, стоит приглядеться повнимательнее к этим Фаворски. Есть в них что-то такое, что в Лейсе, что в Марсе. Что-то, что привлекало меня. Но я обусловила это исключительно любопытством.