Получив свою двойную оплату и закрыв ворота за грузовиком, он снова отправился в склеп. Ему надо было отнести мешки в другую комнату, переупаковать содержимое в бочки и засыпать негашеной известью. Достать ее было легко, поскольку ею здесь часто засыпали трупы сбитых на дороге животных, чтобы те не разлагались на жаре.

И вдруг он заметил то, чего не могло быть: один из мешков начал шевелиться. Подняв с земли увесистый камень и сжав его покрепче, Лоренс решил нанести удар, но любопытство взяло верх. Он, все так же держа камень наготове, размотал мешок и увидел там голое существо с длинными черными волосами. И существо было живым. Бледным, трясущимся от холода, с синими губами и сильными кровоподтеками, но живым.

Высокий и крепкий мужчина, лежавший на шезлонге, внимательно изучал двух молодых женщин. Его тело было расслаблено, на лице играла небрежная улыбка, однако его мысли стремительно сменяли одна другую. Одна из женщин представляла для него особый интерес. Он уже изучил ее привычный распорядок жизни. Осталось только решить – когда.

– Катрин, ты лишишь парня сна! Он глаз не сводит, смотри! – заметила Ирэн. – Сейчас пойдет к тебе знакомиться.

Подруги Катрин Нуар и Ирэн Дюпри лежали на шезлонгах у бассейна в тот самый предзакатный час, когда солнце освещает все вокруг золотым светом. Это был один из лучших пляжей Сен-Карно: белые шезлонги, бело-синие полосатые зонтики и деревянные дорожки, ведущие прямо к морю. Вечернее солнце уже не обжигало, воздух остывал, и город после знойного дня оживал на глазах.

– Мадам, желаете что-то выпить? – Неслышно появился официант с картой вин.

– Да, принесите пожалуйста, бутылочку Châteauneuf-du-Pape две тысячи первого года, – велела Катрин.

– Катрин! – возмутилась Ирэн. – С чего бы это?

– Ирэн, живем один раз. Мы и так редко куда-то выходим, все на бегу, между делом. К тому же я скоро уезжаю. Видишь, куча поводов! Не жадничай.

Но Ирэн упрямо смотрела на подругу, всем видом давая понять, что идею не поддерживает.

– Ну Ирэн! Не упрямься. Не хочу лежать на лучшем пляже города и пить какое-то пойло.

– Мне, пожалуйста, воды с газом и отдельно лимон, – сказала Ирэн, обращаясь к официанту.

– Ой, ты ужасная зануда! – отозвалась Катрин и заказала себе обычный коктейль.

Мужчина на шезлонге продолжал на нее смотреть, и она на всякий случай ослепительно ему улыбнулась.

– Ирэн, тебе нужно расслабиться. Хочешь, расскажу кое-что? Вот послушай. Есть две женщины, обеим по сорок пять. Одна свято верит, что лучшее у нее уже позади, впереди только старость, сад и дряхлость. Ждет внуков, наращивает целлюлит и копит деньги на черный день.

– Это типа я? – уточнила Ирэн.

– Ну нет! Тебе же не сорок пять! Послушай дальше. А вторая, ее ровесница, встречается с молодым мужчиной, ходит на сальсу и наконец позволяет себе жить полной жизнью.

– Это типа ты, – опять перебила Ирэн, но Катрин продолжила:

– И при этом вторая уверена, что все лучшее впереди. И знаешь что? Обе правы! Первую ждет дряхлость, а вторую – приключения и счастье. Почему? Потому что каждая получит то, чего ожидает. Ведь жизнь очень изобильна!

– Вот ты хитрюга! Это не твой пример. Это сегодня выложила в сториз та женщина-психолог. Я тоже на нее подписана, ты забыла? – засмеялась Ирэн.

Катрин Нуар была эффектной молодой женщиной. Ее темные волосы, почти всегда распущенные, ложились на нежные загорелые плечи легкими волнами. Карие глаза на маленьком личике привлекали внимание необычным зеленоватым оттенком. Длинные ресницы и всегда накрашенные губы дополняли образ красотки и неизменно вызывали внимание у мужчин и чувство соперничества у женщин.

Однако, несмотря на яркую внешность, во всем остальном Катрин была совершенно обычной, так что мужчины, заинтересовавшись ею, довольно быстро теряли интерес. Самые долгие отношения Катрин длились не больше месяца. А по прошествии четырех недель даже самые, казалось, серьезно настроенные мужчины исчезали из ее жизни под самыми разными предлогами.

Впрочем, совсем скоро в жизни Катрин должны были произойти серьезные изменения. Она решилась на важный шаг – переезд в Париж. На Лазурном Берегу, как ей думалось, невозможно ничем заниматься всерьез – ни отношениями, ни карьерой.

– Ирэн, тебе тоже не помешает сходить к этой психологине. Сколько лет у тебя не было отношений? С тех пор, как ты рассталась с Александром?

– Что-то мне не хочется об этом говорить.

– Ты же не старая дева, но имеешь все шансы ею стать. Когда ты наконец подкатишь к своему профессору? Смотри, он долго ждать не будет. Кто-нибудь более бойкий и смелый возьмет его в оборот.

– Я не собираюсь к нему подкатывать и не собираюсь брать его в оборот. Я очень скоро появлюсь в его жизни и…

– …и сведу его с ума своими научными познаниями, – перебила ее Катрин. – Ирэн, ты серьезно? Он мужчина. Последнее, что ему нужно, – это твой мозг. Оденься пособлазнительнее – и готово!

– Он ученый. И мой мозг он точно оценит. Он скорее вступит в отношения с женщиной из своего круга, чем с риелтором. Риелторов все воспринимают как обслуживающий персонал. Сейчас я для него как сантехник. Не его поля ягода.

Катрин закатила глаза и покрутила пальцем по виску, давая понять подруге, что та слегка ку-ку.

– Ирэн, эти твои бабки из книжного клуба заморочили тебе голову. Только они воспринимают всех, кто не родился в семье потомственных аристократов, ниже себя. Все остальные уже знают, что крепостное право отменили, и каждого оценивают по его достижениям.

Но Ирэн не сдавалась:

– Вот достижениями я как раз похвастаться не могу.

– Ирэн, ты совсем больная? Он мужчина. Пришла, увидела, соблазнила.

– Фу-у! Это не мой способ. И вообще, сейчас не время. Не хочу даже начинать отношения, где я заведомо ниже него по статусу. А что еще хуже, я пока бомж, забыла?

– О да, Ирэн, ты, конечно, бомж. Тут половина Лазурки тогда бомжи – все арендуют жилье, яхты и машины. И все бомжи. Смотри – вон проехал бомж на «мазератти».

Официант подошел и принес им напитки.

– Вы шутите? Пластиковая трубочка??? Минута в стакане, триста лет в океане! Принесите бумажную трубочку, вы что?!

Ирэн возмутилась, отправила официанта за экологически безопасной трубочкой и продолжила:

– Катрин, брось! Ты же поняла, что я имею в виду. Мне нужен свой дом. Я не хочу, чтобы меня подобрали, как дворняжку, с улицы, а потом, после развода, выкинули обратно.

– Слушай, ты давным-давно уехала из своей деревни, а ведешь себя так, словно все еще там. Тебе нужно к психологу, я серьезно.

– Это была не деревня, а поселок городского типа, – поправила Ирэн.

– Не важно. Посмотри, как все поменялось в жизни: когда мы с тобой познакомились, я была богатой, а ты из поселка городского типа, – подчеркнула Катрин, – а теперь все изменилось. Мой папа разорился, я бедна и прошу у тебя денег в долг. А ты, наоборот, встала на ноги и покупаешь свой дом.

Ирэн выглянула из-под шляпы и удивленно посмотрела на Катрин.

– Денег в долг?

– О, я как раз хотела об этом поговорить. Сестренка, умоляю, выручи меня в последний раз. Пожа-а-алуйста!

– Катрин, я никак не могу. Серьезно. Мне нужно вносить деньги за дом, они мне самой понадобятся. А сколько ты хочешь?

Когда Катрин назвала сумму, Ирэн поперхнулась водой и сильно закашлялась.

– Ты шутишь? – просипела она, все еще пытаясь откашляться.

– Нет-нет, это не то, что ты думаешь. Это всего на два дня, я их сразу верну. Мне просто нужно для новой работы показать свою благонадежность. Я положу их на счет в банке, возьму выписку о состоянии счета и сразу же тебе верну.

– Зачем?

– Я буду работать с дорогими предметами искусства, а они не хотят брать на работу тех, у кого за душой нет ни гроша, – слишком велик соблазн что-то украсть.

– Катрин, не знаю. Сумма просто огромная. Целое состояние. На кону стоит мой дом. Это все, что у меня есть.