– Кей, ты же пьяный был, на ногах почти не стоял. Как ты оклемался вообще, чувак? – заговорил первый с другом Дэниел.
– Знаешь, как-то оклемался. Мгновенно протрезвел, когда люди начали жрать друг друга заживо, – без улыбки ответил Биртич. – Лицезрение ужасов каннибализма бодрит лучше кофе, советую.
Каннингем улыбнулся черной шутке друга. Дэн решил задать еще один достаточно серьезный вопрос:
– Брат, почему вы не свалили из бара, если есть выход через черный выход?
Глаза Кея странно блеснули, но он только пожал плечами, делая очередную затяжку. А потом громко обратился к Митчу и Вове, выдыхая дым:
– Мужики, Дэн спрашивает меня, почему мы не свалили из бара через черный выход, – Биртич переводил взгляд с одного бывшего коллеги на второго. – А я не знаю, что ответить. Может, вы знаете почему, а?
На озадаченном лице Митча, который после обращения Кея отвлекся от возни с ребенком, отразилось удивление.
– Какой еще черный… – начал было старик, но Кевин его нетерпеливо перебил:
– Черный вход, дед! Забыл уже? Мы через него трупы выносили из зала. Что, склероз открылся или что? – нападение на пожилого реднека Кей умело скрывал за шутливым тоном. – Я, кстати, рассказал Дэну о том, как мы выжили, как прятались в туалете, пока все не затихло. Брат, думаешь, правильно мы поступили?
Настал черед Каннингема нервно улыбаться, пытаясь найти подходящие слова.
– У вас выбора не было.
Митч больше ничего не говорил, вернулся к кормлению ребенка. Вова и не думал вмешиваться в разговор изначально, но даже на непроницаемом для эмоций лице русского появилась черная тень обеспокоенности. Реакция мужчин показалась Дэниелу странной, если не сказать подозрительной. Они словно что-то скрывают.
– Ну, раз ни у кого нет идей, почему мы остались здесь, скажу я, – продолжил Кевин. Он зашел за барную стойку и поочередно стал доставать из-за нее три пистолета разных калибров и один карабин. – Это всё, что у нас есть. На все пушки девять патронов. В баре есть вода, еда, бензиновый генератор в подвале. Снаружи ночь. Мы решили переждать темноту здесь, а утром думать, что делать дальше. Утро вечера мудренее, так ведь? – Биртич оперся ладонями о столешницу бара и улыбнулся одной из своих самых дружелюбных улыбок. – Но тут пришел наш супермен Дэнни и голыми руками, в одиночку считай, взял и разобрался с нежитью в свете холодной и жестокой луны. Герой!
Вроде и хвалил друг убедительно и искренне, но Дэну все равно было не по себе. Не такая уж большая заслуга спасти тех, кому и так ничего особенно и не угрожало. Каннингем захотел немедленно сменить направление разговора:
– Что будем делать дальше? – он перевел взгляд с Кевина на Вову, надеясь, что тот хоть что-то скажет по делу.
– Я бы лично лег дрыхнуть часов на двадцать, – подал голос Митч.
– Это само собой, – кивнул Дэн. – По потом ведь нужно думать, что делать. Мы так и будем жить в баре? Еда, вода и бензин для генератора рано или поздно кончатся.
– Утро вечера мудренее, Дэнни, – напомнил Кей.
– Дэн прав, – наконец заговорил Вова. – Нужно оружие. Больше. Еда.
Внимательно слушавшая мужчин Лорэйн следом за Вовой тоже робко вмешалась в беседу:
– Я знаю, где найти оружие. У меня дома. Мой муж… – женщина посмотрела на русского, и будто специально для него уточнила, – он тоже заразился вчера ночью. Он, в общем, обожал охоту. И продолжал обожать после инсульта. Дома у нас завались пистолетов, винтовок тоже. Патронами забито полкомнаты за офисом. Я еще удивлялась, помню, зачем ему столько, если у нас охрана есть. Но он прямо фанател от всего стреляющего, короче!
Кевин всплеснул руками.
– На том и порешили, – торжественно произнес он, – утром поедем домой к нашей прелестной вдовушке. А теперь всем спать, выживальщики!
По тому, как Лорэйн легкомысленно захихикала после фраз о вдовушке, Дэн еще раз убедился, что по супругу скорбит она не слишком сильно. Мужчина забрал у Митча дочь, та успела уснуть за время беседы взрослых, бережно положил в переноску. А что с ней-то делать завтра? Соседка с детьми управляться не умеет, на реднека вешать обязанности ухода тоже не правильно – старик не нянька. Вздохнув Дэниел решил, что утром будет думать, что делать с этой проблемой, а сейчас нужно выспаться. Второй ночи без сна его организм не переживет.
Глава 2. Гуманизм
1
После обсуждения планов на завтра все разлеглись, где придется в главном зале бара и провалились в крепкий и глубокий сон достаточно быстро, предыдущий день измотал и измучил каждого. Неизвестно как долго удалось проспать Дэниелу прежде, чем зал бара заполнил детский плач, раздражающе громкий и настолько долгий, что игнорировать его не представлялось возможным. После вчерашнего орудования ломом у Дэна болело тело, особенно спина и руки, но именно он поднялся успокаивать дочь. Кому еще этим заниматься, если не родному отцу?
Перейдя вместе с ребенком на кухню бара, молодой отец второй раз в жизни поменял малышке памперс. Митч вчера объяснил, как наводить смесь, а потому Дэниел знал, что и этой задачей справится сам. Ребенок продолжал хныкать, и его отец словил себя на мысли, как сильно здесь не хватает Далси. Каннингем не позволял себе развивать эту мысль, нельзя думать о жене, это спровоцирует новый приступ страданий и самообвинений. Поздно, он опять попал в этот проклятый замкнутый круг собственных мыслей: супругу было уже не спасти, когда он пришел домой, но ведь если бы тогда мужчина не отправился в бар, если бы сразу поехал домой, то все могло бы повернуться иначе. Далси была бы с ним рядом.
Дочь опустошила треть бутылочки, после чего вновь провалилась в сон. Дэн почувствовал, что его переполненный мочевой пузырь уже прилично поджимает. Но когда отправился в уборную, чуть не умер от вони, стоявшей там – кто-то уже давным-давно и не один раз сходил по-большому, даже по слишком большому, а слив не работал. Каннингем тут же выскочил из туалета, пытаясь отдышаться, а закрывая дверь, заметил валяющуюся на полу табличку: «Туалет не работает! Не входить!»
Получается, здесь прятались Кевин, Вова и Митч, когда всё началось? Почему-то Дэну в это слабо верилось, а всё потому, что школьный товарищ отличился чрезмерной брезгливостью, если дело касалось любых экскрементов. Недавний пример с собачьим дерьмом на стройке – каждый раз вступая в вонючую кучку, Кей сам на дерьмо исходил, материл и плевался от отвращения по полдня. А тут незабрезговал прятаться в смердящей уборной? Конечно, ради спасения своей жизни, может, люди и не такое делают, но ведь Кевин даже не упомянул эту вонючую деталь в рассказе, не пожаловался и не отшутился. Забыл, наверно? Недоверие к рассказу Биртича только усиливалось, хотя на самого Кея Дэниел и не думал злиться. Для Кевина нормально что-то недоговаривать. Каннингем давно принял эту его странную черту характера, но всегда Дэн понимал, где и когда товарищ врёт, всегда знал, зачем ему каждая конкретная ложь или частичная правда. Всегда, но не сейчас.
Черный вход в бар располагался на кухне, недалеко от кладовки. Ключи от входа никто не прятал – их так и оставили висеть в замочной скважине. Чтобы выйти на улицу через эту дверь, Дэну не нужно было долго решаться. Мысленно он уже всё взвесил и решил для себя еще вчера. Сейчас же Каннингему нужно было дойти до конца, и либо уличить Кевина во лжи, либо убедиться в его правдивости и честности. Ключ в замке со скрипом провернулся в его руках, в глаза ударил яркий солнечный свет. День давно наступил, из-за закрытых металлическими ставнями окон внутри бара об этом узнать невозможно.
Когда зрение вернулось к мужчине, увидел пустой порог не менее пустого внутреннего дворика у заднего входа в заведение. Тел трупов нет ни лежачих, ни бродящих. Справив естественную малую нужду у растущего внутри дворика куста, Каннингем решил проверить еще одну догадку. Для этого вышел к парадному входу в бар через ближайшую калитку. У входа все еще лежали убитые им зараженные. Новых оживших мертвецов за немалое время, пока все внутри спали, не появилось. В этом не было ничего удивительного – злачное заведение, по законам штата, находится на значительном расстоянии от города. Зараженным потребуется время, чтобы пешком доковылять сюда.
