Ив, видя приготовления Утула, тоже не стоял на месте. Его тренированное тело перетекало ручьем над полом. Даже без «танцев воды и воздуха», скорость и ловкость были прокачены хорошо – должно хватить. Утул вопрошающе кивнул головой, мол готов? Ив ответил утвердительным поклоном головы, после чего в пещере раздался боевой клич дварфов, а соперник бросился в атаку, намереваясь разрубить противника пополам. Однако секира лишь рассекла воздух на том месте, где мгновением назад стоял Ив. В это же момент, он, сместившись на шаг вправо, резко крутанул посох, пройдясь своим древком по древку топора, отчего тот ускорился и ткнулся лезвием в пол, высекая искры. Такой маневр сбил устойчивость Утула, слегка закрутив его корпус. Дварфу пришлось повернуться боком, чтобы удержаться на ногах. И это ему почти удалось. Вот только на один вздох. Нижний конец литиуса маятником устремился вверх, вбиваясь в шлем предводителя полускирда. Звон, который раздался от такого столкновения, походил на колокольный и разлился в пространстве пещеры эхом. Рядовые дварфы еще не успели закрыть рты от удивления, а Утул уже упал на колени, чтобы затем пробороздить мордой каменный пол. Весь поединок закончился за несколько секунд эффектной победой пришельца…

… Спустя полчаса Утул очнулся от контузии. Он уже встал на ноги, но его еще штормило, поэтому командира поддерживали за талию с двух сторон его солдаты. Утул хмуро посмотрел на Ива, а затем закинул голову вверх и заржал.

– Славный был бой. Ты достойный соперник, а чего же не сказал сразу, что Волхв?

– А, ты бы услышал меня? Поверил? – ответил Ив.

– Нет, не поверил, – Утул снова заржал. – Но мое неверие до сих пор звучит в башке молотом, бьющим о наковальню. Дайте-ка выпить чего покрепче, а то муть перед глазами стоит.

Один из дварфов подошел к командиру и протянул ему плоскую флягу. Достал он ее из-за пазухи, другая болталась на поясе и была крупнее. Утул приложился к горлышку на несколько глубоких глотков, ополовинив содержимое, отчего хозяин фляги поморщился, явно жалея выпивки, а военачальник прикрикнул на него:

– Я же говорил не брать с собой ничего крепче воды! И куда только прячете, торст-барык (рисковые дети? За самогон спасибо, а за нарушение приказа будешь драить сортиры два дня, – добавил Утул и потерял к подчиненному интерес, который вновь обратил на Ива. – Хлебнешь, чтобы горло смочить?

Утул протянул Иву фляжку. Тот взял ее и приложился, допивая оставшуюся половину. Содержимое было крепким до «ежиков в горле», но он даже не поморщился. Оторвав флакон ото рта, склонил его над землей горлом вниз, показывая, что пуст. Этим он вызвал восхищение у Утула и его братьев по оружию.

– Силен. Но, как будем решать нашу проблему? Нарви объявлен вне закона за убийство отца. Его обязан убить любой при встрече, пока не свершится суд. Только суд вправе решить, виновен он или нет.

– То есть, убить может любой ровно до тех пор, пока Нарви не попадет под юрисдикцию суда?

– Ага, таков закон.

– Дак, как же тогда свершиться правосудию?

– На стороне невинного Боги, им решать, кто прав, кто виноват.

– Нет моей вины! Отца я не убивал! – выстрелил до сих пор молчавший Нарви.

– И, чем ты докажешь свои слова? Все улики против тебя. Даже суд – формальность, под тягой фактов он быстро примет решение укоротить тебя на голову. Почему ты сбежал и не дал свершиться правосудию? Для чего ты вернулся обратно?

– Я ушел, чтобы восстановить «Скрижаль мудрости». А свою правоту я докажу на Суде Топора!

Утул, готовый и дальше обвинять Нарви, при последних словах резко замолчал и быстро посмотрел на Нарви, после чего отвел глаза, в которых читался испуг.

– Это достойный ответ, да будет так! Сдай оружие, арестовать его! – но взглянув на нахмурившегося Ива, добавил. – Или под твою ответственность Волхв, дай свое слово! Он пойдет во дворец своими ногами и по своей воле. Вот только оружие все равно придется сдать.

Нарви шагнул вперед и протянул Утулу перевязь с секирой. После наклонился и вытащил из-за голенища засапожник. Отдал и пращу, а затем развел руками, демонстрируя, что остался безоружным.

– Что такое Суд Топора? – напомнила о себе, молчавшая до сих пор Валька. – В чем он заключается? Это поединок? Схватка до первой крови, типа Божий Суд?

– Во-ву-вов, не тарахти, деваха. Суд Топора – это не поединок до первой крови. Это смертельное испытание. Тот, кто идет на Суд Топора, рискует всем, отстаивая честь, ищет покровительство Правды. Вот, что я тебе расскажу…

Оказалось, что устройство для Суда Топора – это привычная всем гильотина. Мощное лезвие поднимается на веревках вверх, а испытуемые кладут голову на плаху. После этого нож стремительно падает вниз. Голову нужно убрать, как можно позже. Тот, кто продержит ее на плахе дольше, тот и победит. Вот только реакция должна быть идеальной, скорость падения настолько высокая, что моргнуть успеваешь только раз. Только опытный судья, давший клятву быть беспристрастным самой Правде, может заметить, кто из испытуемых продержался больше. Ему верят на слово.

– Был случай, когда судья не сдержал обещание, обвинил невиновного. Правда, не долго он после этого прожил. Только сказал свое лживое слово, как с потолка откололся кусок камня и размозжил ему голову…

– Ого-сссе. А кто будет второй испытуемый? – не унималась с вопросами Валька.

– А, кого он сам назначит. Нарви, кого обвинишь?

– Своего брата – нынешнего короля!

…По дороге во дворец Нарви рассказал Иву и друзьям свою историю. Историю любви, глупости и предательства.

История, в принципе, банальная, если учесть, что происходило все в королевской семье. У отца Нарви – Адрика, было три жены. Самая первая и самая старшая, досталась ему еще во времена, когда он был принцем. Юная Вистра сразу пленила его сердце, и он долго ухаживал за ней, пока не растопил сердце девы-дварфа.

Следует отметить, что у подгорного племени все, как у людей. Есть король, есть аристократы, есть дворяне и простой народ.

(Для справки: Король и его братья герцоги – это высшая родовая аристократия. Далее идут графы и бароны – это главы кланов: каменщиков, кузнецов, оружейников, зачарователей, лекарей, ювелиров, и других. Ниже рангом – дворяне – мастера своего дела. Дворянином мог стать любой, кто получал работу в королевских мастерских).

Так вот Вистра была из мелких дворян. Только дварфы, скопировав сословия у других народов, плевали на условности. Они придумали свои. Если принц брал в жены простодварфийку, то она становилась принцессой. Ну, а если баронесса выходила замуж за простого дварфа, то он поднимался до ранга барона.

И, тем не менее, пока кто-то из подгорного народа не достигал титула, к нему относились иначе. То есть, граф или виконт, всегда задирал нос перед обычным дварфом, а когда тот поднимался до их уровня или выше – завидовали. Молча. Но козни строили.

Адрик и Вистра жили счастливо четыре года, пока не скончался от ран вирма дед Нарви – Таклинн. Ничто не предвещало беды. Червя загнали в угол и уже добивали, когда дед расслабился и решил, как король, совершить акт милосердия – покончить с вирмом ударом молота. Он уже размахнулся для решающего действия, но на секунду сместил внимание. Очень ему хотелось знать, видят ли его придворные секунду славы, будут ли они дома рассказывать, какой он сильный и могучий. В общем, дед поднял голову, ожидая гимна фанфар, а вирм собрал последние силы и прокусил крепкую кольчугу своими мощными зубами. Таклинн пережил бы это, будь это обычные раны, но червь выплеснул в него столько яда, что тело начало растворяться еще до «прибега» лекарей со своими снадобьями.

Адрик надеялся побыть принцем еще немного – лет эдак 120, но стал королем. А, как главе дварфов, ему по закону полагалось еще две жены. Выбирал не он сам, а его советники по политическим соображениям. Так у него появились нужные жены – Хлин и Катра. Вистра не возражала. Да и начни она возражать, кто бы ее слушал? В общем, свадьбу сыграли, и супружеский долг приходилось выполнять согласно графика. По два раза в неделю с каждой, а в День Каменного Солнца (суббота у людей, прим. автора) – со всеми. Не сразу, конечно, по очереди.