Во Франции же, молодой и удачливый офицер-орденоносец познакомился со своей будущей женой. Звали её Ирина, родом она была из семьи бывшего царского офицера и родилась в Варшаве. Наверное, из-за этого она не считала себя русской и пела в одном из ресторанов на польском языке? Да это как-то и не особо важно. У них завязался страстный роман, переросший, вскоре, в брак.

К моменту, когда пришла пора возвращаться в Польшу, Ирина была уже на шестом месяце беременности, и, вскоре, через несколько месяцев, она родила прекрасную двойню – девочку и мальчика.

Вот только, в отличии от спокойной семейной жизни, ситуация в Польше не была такой радужной. Страна погрузилась в политический и экономический кризис. Безработица, гиперинфляция, снижение уровня жизни и нарушение гражданских прав, вызывали недовольство огромных масс населения. Тринадцатого октября двадцать третьего года произошел взрыв боеприпасов на складе Варшавского гарнизона, организованный советским подпольем. Подчиняясь приказам руководства сверху, полиция начала арест революционеров-коммунистов, а также тех, кого начали причислять к ним – всех недовольных безработицей, гиперинфляцией и бог знает, чем ещё. Двадцать второго октября началась всеобщая забастовка железнодорожников. Начались уличные беспорядки.

Тридцать первого октября, правительство Польши издаёт указ о введении чрезвычайного положения в стране и создании военно-полевых судов. Ответом на это стала всеобщая забастовка, начавшаяся пятого ноября.

Сил полиции явно не хватало, поэтому «светлые» головы в политическом руководстве страны решили привлечь армию. Одним из таких вот подразделений командовал только что вернувшийся из Франции капитан.

В Кракове протестующие смогли разоружить две роты солдат, оттеснили полицию и соорудили баррикады. В то же время, начались уличные бои с полицией и войсками в городе Борисов. В общем – неспокойное было время, в которое чудом удалось избежать больших жертв.

После двадцать третьего года, был год двадцать шестой. Так называемый «майский переворот». По старой памяти, уже майор Каня, служивший, несмотря на оконченную танковую школу, в кавалерии, поддержал маршала Юзефа Пилсудского. Ему даже пришлось принять участие в боях в Варшаве…

Постепенно ситуация в стране стала налаживаться – «режим полковников», как многие называли времена фактического правления Юзефа Пилсудского, установивший фактически военную диктатуру, ознаменовал собой начало периода довольно радикальных государственных реформ, которые протекали на фоне непрерывных конфликтов с Германией и СССР.

Впрочем, конфликты были не только у Польши, как у государства, но и у майора Кани, как у мужа. Жена, продолжавшая к этому времени петь, пользовалась популярностью. В её жизни постоянно появлялись богатые поклонники, буквально заваливавшие красивую певицу дорогими подарками. Как любого нормального мужчину, Влодзимеж Каня был недоволен происходящим. Просьбы отказываться от подарков эффекта не имели. Закономерно, что однажды жена просто взяла и ушла, забрав с собой детей.

Жену свою и детей подполковник Каня любил. Поэтому и пытался вернуть. Вот только тщетно. После последней попытки поступил внезапный приказ на передислокацию. Вот во время путешествия на поезде, пан Каня и запил.

Услышав историю жизни подполковника от его начальника штаба, я мысленно выругался и пообещал себе нормализовать рабочие отношения с командиром этого батальона. Он, со своим опытом может очень серьёзно помочь!

Да и, как оказалось, опять во всём виноваты женщины! Да и в голове у меня сразу всплыли слова песни, которую точно мог бы петь в молодости этот неоднозначный офицер. Конечно, если бы эта песня была написана к тому времени:

Ваше блогородие, госпожа удача,

Для кого ты - добрая, а кому – иначе,

Девять граммов в сердце, постой, не зови.

Не везёт мне в смерти, повезёт в любви!

Подполковнику в смерти не везло. В любви, кстати, тоже.

А мне?

В смерти, вот, не повезло – дали второй шанс.

А в любви? Там не везло – всё больше один был. А здесь?

А здесь Тереза…

Глава 23. Пари

Зря я плохо думал о французе. Да, с подполковником Каней он был близко знаком, но несмотря на это, к своей работе он подошёл со всей серьёзностью, и, даже, некоторой дотошностью, присущей больше немцам, чем гражданам, родившимся в стране великих писателей и поэтов Андре Бретона, Арюра Рембо и многих прочих, кого родила французская земля.

Как-то незаметно проверка батальона подполковника Кани переросла и в проверку моего батальона. Причём к ней присоединился незнакомый капитан-танкист из Варшавы, пара незнакомых майоров с пехотными знаками отличия (вестимо, тоже из столицы – слишком уж на них мундиры богатые. В Познани такие себе далеко не все вышестоящие офицеры шьют), а также сам генерал Кутшеба.

К чему-то такому я и готовился заранее, поэтому мною была подготовлена целая программа показательных выступлений для вышестоящего командования. И в этом мне помогло мероприятие, которое я пару раз видел по телевидению двадцать первого века.

Да-да! Я решил устроить им танковый биатлон!

Правда – немного видоизменённый.

Так, например, в моей реинкарнации, данное состязание состоит только из двух этапов:

Первый из них – индивидуальная гонка. Участвует по три экипажа от команды (танковой роты). Старт раздельный – по одной машине от каждой команды одновременно. После того, как танк-победитель первого тура (круга) завершит испытания и вернётся на старт, движение начинает второй экипаж команды. На этом этапе каждый танк должен пройти на максимальной скорости маршрут общей длиной в пять километров, преодолеть водную преграду, «змейку», «мост», после чего сделать три выстрела и поразить три мишени, изображающие танки противника с места, после чего уничтожить две мишени с ходу (на этот раз на поражение каждой мишени даётся уже по два снаряда). В случае, если один из снарядов не находит свою цель, экипажу назначается штраф – дополнительный круг, длиной полкилометра за каждую неуничтоженную цель. По итогу – время считается по последнему танку из команды, завершившему все мероприятия.

После того, как все танки отстрелялись и вернулись на исходные позиции, для экипажей, зрителей в лице танкистов и ремонтников батальона, которые видели такое мероприятие впервые в жизни, а также для офицеров и генералов, прибывших с проверкой, подогнали несколько полевых кухонь, где накормили «от души». На первое выдав густую похлёбку, хорошо сдобренную отваренным куриным мясом; на второе предложили – ещё горячую тушеную капусту. Запивать всё это предлагалось сладким чаем. Офицерам же можно было выбрать между горячим шоколадом, кофе или чаем.

После обеда где-то час был потрачен на осмотр техники, после чего был проведён второй этап соревнований:

На этот раз танкистам, следуя в составе взводов из трёх машин, требовалось уничтожить по всё те же три мишени каждому экипажу с короткой остановки, по две мишени с ходу (по тем же правилам, разве что, в случае промаха одного танка из взвода, всё подразделение отправлялось на дополнительный круг). После уничтожения всех мишеней, взводы на максимальной скорости должны двигаться к финишу, через всё те же «мосты», «змейки» и водные преграды. Вот только по моей команде, на маршруте у них могли произойти различные нештатные ситуации.

Так, например, во время переправы одного из взводов, я взял наушники с микрофоном и коротко, но твёрдо отдал новую вводную:

-Сосна-три, во время переправы по вам был открыт артиллерийский огонь слева. Танк потерял ход. Загорелся. Командир машины тяжело ранен!

-Понял вас, Граб-1! – Коротко ответил танкист, после чего один из танков 7ТР застыл прямо посреди канавы с водой.

Офицеры на наблюдательном пункте вопросительно уставились на меня, после чего увидев доброжелательную улыбку, вновь прильнули к своим биноклям.