«Интересно! Это с детства у них такое умение, задавать самые неподходящие вопросы и слышать только то, что они хотят услышать?!» - раздражённо подумалось мне, впрочем, по понятной причине этого спрашивать я не стал и ответил честно:

-В случае войны. Да. – Прежде, чем девушка успела обидеться, продолжаю. – Вместо руководства людьми я буду переживать за твоё здоровье, за твою безопасность. Я – как командир батальона, ответственен за жизни двух сотен человек кроме себя. Я в ответе за их жизни перед семьями, братьями, сёстрами и родителями. В случае гибели кого-то из своих людей я не смогу объяснить, почему не был достаточно собран, организован в каждом конкретном случае. Почему из-за моей ошибки погибнет чей-то брат, муж, сын, отец. И я не хочу, чтобы именно ты была причиной моих ошибок. Я хочу, чтобы ты ждала меня с победой где-нибудь в солнечной Флориде или Калифорнии, нежилась на пляже и отдыхала, не забивая себе голову тем, как бы тебе найти возможность переночевать в тепле, чтобы ты не думала о своём завтрашнем пропитании. У тебя есть отец и младший брат Анджей, который уже стал членом моей семьи. И я желаю, чтобы они тоже были в безопасности. С паном Ковальским мы уже общались на эту тему. Он со мной согласен, в целом. И уже занимается всем, что только можно...

Тереза внимательно посмотрела в мои глаза, разрыдалась и бросилась ко мне. Я её нежно обнял и негромко, на ушко сказал:

-Я вернусь...

Глава 18. Подполковник Влодзимеж Каня

О том, что в составе армии «Познань» будет ещё один танковый батальон, мне уже было известно. Как и известна материальная часть, на которой он будет сформирован – лёгкие танки времён прошлой Великой Войны, Рено ФТ-17.

И вот, батальон этот, вооружённый полусотней этих стареньких машин, уже сформирован, прошёл первичную подготовку и прибыл к пункту постоянной дислокации. Вот там-то мне и предстояло познакомиться с командиром этого батальона. В тот момент я ещё не знал, что это знакомство мне не принесёт никакой пользы, и, даже больше – нанесёт некоторый вред. Впрочем, обо всём по порядку.

Надрывно пыхтя и выпуская пар отовсюду, откуда это было положено, к перрону медленно катился воинский эшелон. Следом за локомотивом и тендером катились несколько грузовых вагонов, обыкновенных теплушек для перевозки различного груза, и, только шестым по порядку шёл дорогой пульмановский вагон, переданный, судя по всему, командованию батальона. Прикинув, где он должен остановиться, я прошёл несколько десятков метров по перрону, и стал ждать.

Наконец, через несколько минут, когда поезд, известив всю округу о своём прибытии мощным гудком, застыл на месте, и, открылась дверца вагона, из которой выскочил немолодой мужичок в железнодорожной форме, а следом за ним, несколько взволнованных офицеров в чинах подпоручиков, я увидел его – командира батальона, подполковника бронетанковых войск Влодзимежа Каня. Или Каню? Впрочем, не особо-то и важно, как склоняется его фамилия.

В который уже раз, оправив форму и принимая вид «лихой и придурковатый», как завещал когда-то последний Царь Всея Руси и первый Император Всероссийский, Пётр Первый, он же Великий, направляюсь к вышестоящему офицеру, и, пройдя три строевых шага, и, вскинув к виску два пальца, докладываю:

-Пан подполковник! Поручик Домбровский, командир отдельного танкового батальона «Познань», поздравляю вас с прибытием к дальнейшему месту службы! Прошу проследовать со мной, вас ожидает пан генерал Кутшеба!

Скривившись от моего доклада, подполковник как-то смазано откозырял в ответ, и, пошатываясь, направился в мою сторону.

-Веди, поручик! – Не дойдя до меня несколько сантиметров, бросил он мне в лицо, причём сделал это так, что у меня перехватило дыхание от аромата, исходящего изо рта подполковника. Это сколько же он выпил?

Впрочем, это не моё дело.

Развернувшись через левое плечо, я направился к пристанционной площади, где нас уже ожидал мой служебный автомобиль – шикарный лимузин, прибывший в моё подчинение вместе с шофёром, прямо из Варшавы.

Увиденное подполковником авто представительского класса, произвело на подполковника Каня неизгладимое впечатление. Пьяно подмигнув мне, он заплетающимся языком произнёс:

-Уважают!

Говорить о том, что этот автомобиль передан в моё подчинение я так и не стал – пьяному что-то доказывать бессмысленно, поэтому я и не буду!

При помощи шофёра, капрала Дзедзича мне удалось усадить пьяницу на заднее сидение автомобиля, а, когда я вознамеривался было сесть рядом, подполковник разразился гневной тирадой в мой адрес. Если опустить все местечковые матерные выражения, то перефразировать его спич можно было просто:

-Проваливай отсюда! Не место тебе в моём лимузине, поручик!

На секунду я застыл, поражённый данным заявлением, но придя в себя, коротко бросил в ответ:

-А не пойти бы вам к чёрту, подполковник! Из МОЕЙ машины?

Впрочем, пока я приходил в себя, обдумывал что и как сказать подполковнику, выяснилось, что эта пьяная морда просто… заснула!

Негромко выругавшись, я зло зыркнул на капрала, который всё это видел и слышал, и, проследив за тем, как тот скроется в автомобиле, усевшись за рулём, всё-таки сел в лимузин. Правда, на переднее сиденье – ещё не хватало, чтобы этот алкаш заблевал меня, если ему вдруг будет паршиво.

До штаба армии добирались долго – около получаса. Повинуясь какому-то своему внутреннему чутью, капрал Дзедзич вёл машину аккуратно, с низкой скоростью, хотя и знал о том, что я любитель большой скорости.

На КПП у штаба армии, я вышел из автомобиля и по полевому телефону в будке часового договорился о вызове к главному входу начальника караула с парой солдат покрепче. Поэтому, когда мы доехали-таки до крыльца, нас уже ждали.

-Принимайте тело. – Коротко кивнул я на заднее сидение знакомому капитану, командиру роты охраны штаба армии.

Открыв заднюю дверь, капитан засунул голову в салон, и, почувствовав запах, исходящий изнутри, отшатнулся от машины:

-Это кто такой?

-ПодполковникВлодзимеж Каня, собственной персоной. – Сквозь зубы проговорил я. – Новый командир танкового батальона.

Как-то незаметно вокруг начали собираться зеваки – офицеры и подофицеры управления штаба армии «Познань».

-Когда это тебя сняли? И за что? – Вопросительно уставился на меня капитан.

-Да не меня сняли. Второго батальона. – Всё также, сквозь зубы отвечаю я. – Эй вы, двое, вытаскивайте уже подполковника, пока он мне всю машину не заблевал!

Бойцы с карабинами на ремнях не сдвинулись с места, лишь вопросительно уставились на своего командира.

-Адам. Выручай. – Подойдя вплотную к капитану, негромко, чтобы слышал только он, сказал я. – Если я до этого козла ещё раз притронусь, я же не вытерплю и разряжу всю обойму ему в лицо!

Офицер не сдвинулся с места, лишь поигрывая желваками и сверля меня тяжёлым взглядом.

-Адам, с меня бутылка коньяка. – Также шёпотом пообещал я.

Капитан-пехотинец тут же изменился в лице, как-то потеплел и стал более дружелюбным, понятливо кивнул, после чего повернулся к своим стрелкам и быстро, но коротко приказал подчинённым:

-Вытаскивайте его!

Пехотинцы послушно козырнули, ответили положенное «Tak jest!» и принялись выполнять приказание.

-А ты чего стоишь? – Раздражённо бросил я шофёру, скромно расположившемуся за рулём автомобиля. – Отдельное приглашение нужно?

Капрал Дзедзич без особого энтузиазма на лице вылез из автомобиля, как-то недобро посмотрел на меня, после чего бросился на помощь своим товарищам по несчастью, от которых в пьяном бреду пытался отбиться этот чёртов подполковник Каня.

Спустя несколько долгих минут и пару выкуренных мной в неположенном месте папирос, эти трое всё-таки умудрились вытащить из салона изрядно помятого и осунувшегося офицера.

Именно в этот момент куда-то и подевались все зеваки, а вокруг наступила звенящая тишина, не предвещающая ничего хорошего.