Тут же раздаётся выстрел первого орудия огневого взвода, которое уже успели перезарядить. Куст разрыва появляется среди макетов, изображающих артиллерийскую батарею.
Каждое из орудий делает ещё по пять выстрелов, после чего позиции, некогда бывшие макетом противотанковой батареи, были полностью разрушены, а мишени, выставленные в роли расчётов противотанковых орудий, оказались изрешечены осколками.
-Прямо сейчас вы можете наблюдать, как танки отдельной танковой роты армии «Познань» выдвигаются в атаку! – Заметив, как одна из машин подминает под себя небольшой кустик, сообщаю я. – Как вы можете видеть, на броне каждого из танков находится по шесть-восемь солдат-пехотинцев, что позволит штурмовым группам «на броне» преодолеть колючую проволоку, установленную противником, и оказаться перед траншеями.
Как и было запланировано, на корме танков, специально назначенные пехотинцы активировали дымовые шашки, и, вскоре, дым скрыл поле, по которому перебежками вперёд продвигались оставшиеся пехотинцы, а также артиллеристы, катившие свои орудия вперёд на руках.
Первые танки уже подмяли под себя первый ряд колючей проволоки, организовав проходы через неё для пехоты, как тут же маршал Рыдз-Смиглы отдал вводную:
-Три танка уничтожены. Бортовые номера …
Отдав распоряжения, маршал стал наблюдать, как танки с названными им бортовыми номерами начали останавливаться. Пехотинцы посыпались с брони, оставив на «уничтоженных» машинах дымовые шашки.
-Танковая атака справа! – Коротко скомандовал Рыдз-Смиглы, и, по его сигналу, после того, как телефонист отдал приказ, на другом конце поля, благодаря хитрой верёвочной системе, вверх поднялись пять макетов, изображающих танки противника.
Прокомментировать происходящее я так и не успел – будто бы предчувствуя подобное развитие событий, командир одного из танковых взводов, отдал команду, и, сразу пять танков развернулись навстречу новой опасности.
Раздались выстрелы.
Пусть не все сразу, но с первых выстрелов были зафиксированы попадания сразу в два макета танков. Спустя полторы-две минуты, сосредоточенным огнём, были уничтожены и остальные мишени.
Гулко били полевые орудия калибра 75-мм, строчили ручные и станковые пулемёты пехотинцев, коротко «тявкали» танковые пушки, разнося оставшиеся мишени.
Пока все были заинтересованы разглядыванием уничтоженных мишеней танков, для большинства зрителей осталось незамеченным главное, о чём я тут же сообщил:
-Пан маршал, штурмовая группа заняла первую линию траншей противника! Концентрируются для дальнейшей атаки!
Поймав на себе взгляды вышестоящего командования – оценивающий от Маршала Рыдз-Смиглы, хвалебный от генерала Кутшебы и полковника Андерса и непонятно-заинтересованные от двух командиров кавалерийских бригад армии «Познань», я понял, что у нас всё получилось…
Глава 7. Вести генерала Кутшебы
После завершения учений и обязательного смотра, устроенного вышестоящим начальством, на котором маршал Рыдз-Смиглы поблагодарил пехотинцев, танкистов и артиллеристов за неплохую выучку, достигнутую за весьма короткий срок, он начал двигать речь, на которой я изрядно заскучал.
Нет, причиной были не слова, которые громко говорил маршал своим подчинённым, и даже не нудность этих самых слов – с этим как раз было всё в полном порядке, ведь солдаты и офицеры слушали предельно внимательно, просто я, как продукт двадцать первого века, как-то не научился переносить подобные мероприятия стойко и решительно, как это умели делать местные аборигены.
Поэтому я и заскучал. И чуть даже не заснул, но вовремя понял, что меня к себе вызывает сам Маршал.
Несколько секунд на то, чтобы выйти из строя, ещё несколько, чтобы быстрым шагом (но не спеша, с достоинством) добраться до Рыдз-Смиглы и лихо вскинуть два пальца к козырьку фуражки.
-Пан маршал, поручик Домбровский по вашему приказанию прибыл!
-За образцовое выполнение приказа командования, подготовку личного состава и техники, разработку новых тактических приёмов… - Рыдз-Смиглы своим звучным голосом начал перечислять все мои достижения с момента «вселения» в тело настоящего подпоручика Домбровского. Было сказано и про встречу с бандитами в ночной Варшаве, когда меня ранили, и о «офицерском троеборье», выполнении важного государственного задания во Франции. Не забыли даже о спасении Терезы, правда, сказали об этом весьма коротко, лишь упомянув о том, что я способствовал освобождению похищенного гражданина Польской Республики:
–Наградить поручика бронетанковых войск Домбровского ценным подарком в виде часов с гравировкой!
-Служу отчизне! – Вскинул я два пальца к козырьку фуражки.
Маршал повернулся в сторону и к нему подскочил уже весьма неплохо знакомый мне поручик, державший в руках небольшую тёмно-синюю бархатную коробочку. Аккуратно протянув коробочку Рыдз-Смиглы, порученец принял торжественный вид. Верховный главнокомандующий же, просто протянул коробочку мне, после чего пожал правую руку, указал место справа от себя и продолжил вести церемонию награждения:
-Капитан Галецкий!
Капитан-пехотинец, который вёл сводную группу к полигону вместо меня, появился перед нами буквально секунд через тридцать. Вид он имел лихой и взволнованный. И ведь действительно - не каждый же день сам маршал Рыдз-Смиглы награждает простого пехотного капитана?
-Пан Маршал, капитан Галецкий по вашему приказанию прибыл!
Голос офицера-пехотинца, совсем недавно управлявшего сводной группой звучал несколько хрипло, должно быть - от волнения, что не укрылось от Рыдз-Смиглы, но он и не попытался сделать на этом какой-либо акцент.
-За отличное руководство вверенным ему подразделением, а также успешно выполненным заданием командования, связанным с обучением подразделения… - Перечисление заслуг командира пехотной роты было несколько скромнее, чем у меня, но никого это не интересовало. Ценный подарок вручили и ему тоже. – Награждается ценным подарком в виде часов с гравировкой!
-Служу отчизне! – Также, как и я некоторым временем ранее, вскинул два пальца к козырьку фуражки капитан.
Всё тот же поручик из свиты маршала протянул генералу точно такую же, как и у меня, бархатную коробочку. Рыдз-Смиглы благожелательно улыбнувшись, вручил награду Янушу, также протянул руку для рукопожатия. Вот только из-за волнения, молодой капитан слишком сильно сжал маршалу руку, что вызвало небольшое напряжение у всех офицеров вокруг, но, к счастью, Галецкий быстро понял, что совершил ошибку и отпустил маршала, буркнув банальное «Извините, пан маршал!», встал рядом со мной и сконфуженно опустил взгляд к земле, так и продолжая тянуться по стойке смирно.
Награждение затянулось минут на двадцать – часами немного похуже были награждены все офицеры, каждого из которых вызывали из общего строя, но вскоре они возвращались на свои места - не повезло командирам взводов постоять плечом к плечу с самим маршалом Польши, но ничего - получить из его рук награду, это тоже ого-го.
Солдатам и сержантам обещали отправить благодарственные письма домой. Последняя награда прозвучала как-то… по-советски что ли. Я даже и не думал, что так могут награждать в европейской армии. Хотя тут люди простые – думаю, любому родителю, чьё чадо служит в армии, будет приятно получить какое-нибудь благодарственное письмо, где будут нахваливать его любимого сыночка. В общем – всех пан маршал одарил, после чего пригласил всех офицеров-наблюдателей, представителей воинских частей и нас с Галецким на банкет. Сводная же группа получила адреса временного расквартирования, и, разделившись на мелкие подразделения, во главе замещающих нас с капитаном офицерами, начали выдвижение к пунктам временной дислокации.
Когда все организационные вопросы были решены, офицеры начали рассаживаться по своим легковым автомобилям. Нам с Галецким выделили один «Лазик» с тентованным верхом. За рулём сидел шофёр в чине рядового.
О делах по пути мы не разговаривали – кто его знает, кто он такой, этот водитель? Да и настроение было несколько иным – желания заниматься делами не было никакого. Во всяком случае у меня. Не знаю, как Галецкий, а я вымотался, находясь рядом с вышестоящим начальством. Не просто так же старая армейская поговорка, знакомая мне с детства гласит: «Подальше от начальства – поближе к кухне».
