Несмотря на отсутствие образования, у родоначальника Тимистери оказалась железная хватка и логика дельца. Первый капитал он заработал, устраивая чайные церемонии и продавая чай на городских площадях. На эти деньги открыл первую лавку, окутав ее байками и историями. Каждый продаваемый там сорт имел удивительную легенду. Например, о принцессе-отшельнице. Наследница древних магов, она не чувствовала себя своей нигде – ни в мире волшебников, ни в мире людей. В поисках себя и покоя для сердца она ушла в горы, предпочтя любой суете молчаливое созерцание облаков. Занималась земледелием и выращивала цветы. Один из лепестков однажды унесло в деревню на склоне горы во двор к простому крестьянину. Который, не подозревая об изяществе растения, не придумал ничего другого, кроме как заварить дар небес. Так и появился сорт «Шепот облаков». Эта легенда до сих пор каждый день десятки раз звучит в чайных лавках Тимистери в Снежных землях, Дальнегорье и Флоранте, принося десятки тысяч поляров в день. Потому что одна небольшая лавка превратилась в огромную сеть и сделала основателя рода одним из богатейших людей в стране.
Силант, рассказывая эту историю, умудрялся заключить ее суть всего в два предложения: «Наш лохматый прапрапрадед заработал кучу денег, наш дед чуть все не профукал, а папа смог все сохранить. Наша задача – не похерить все это». После этих слов мы заливались смехом: изредка вставить грубое крестьянское словечко было нашим скрытым и приятным баловством, добавляя ощущение порочности в приличное воспитание.
Александру Тимистери действительно пришлось спасать семейное дело, потому что его отец на закате жизни приобрел фатальную привычку играть в карты, не зная границ и меры. На то, чтобы промотать огромное состояние, у него ушло всего полгода. Когда чайная сеть из сотни магазинов могла насчитать только два десятка, дело в свои руки решил взять юный наследник семьи. Александру на тот момент было всего 16, и у него хватило смелости и смекалки обратиться за помощью напрямую к Ее Величеству. Взывая к ее чувству справедливости и честолюбию (еще бы, чайные магазины были настоящим достоянием Снежных земель), он попросил государственный займ на выкуп заложенных лавок, предложив в качестве залога часть прибыли. Казне это было выгодно. Не только финансово, но и в качестве способа показать свою близость к народу и контролировать настроения жителей, отправив осведомителей в чайные лавки.
На тот момент, когда я переступил порог особняка Тимистери, чайная империя вновь работала в полную силу. Александр уже давно мог бы почивать на лаврах богатства и славы, но он продолжал беспрерывно работать и развивать семейное дело. Именно он своим примером научил меня, какое огромное значение имеют усердие, искренняя страсть к работе, готовность искать возможности и как дорого могут обойтись небольшие ошибки и человеческие слабости. Тимистери показали мне, что значит слово «дом»: семейный особняк был крепостью, стены которой были способны защитить от любых внешних невзгод.
К сожалению, именно он и стал причиной ссоры между мной и Силантом. Мы росли в нем бок о бок всю юность, доверяя друг другу планы и секреты, сбегая под покровом ночи, чтобы отправиться в кабак на окраинах, где низкими влекущими голосами пели дурно разукрашенные девки. Мы мечтали о грядущей жизни, видели себя счастливыми и успешными. Я – одним из важных людей при дворе, Силант – наследником семейных традиций, который продолжит развивать чайное дело. Он искренне жаждал момента, когда лавки перейдут под его управление и хотел воплотить там множество своих, подчас странных, идей. Жить он, конечно же, хотел именно в семейном особняке, куда в далеком будущем хотел привести свою жену и продолжить славный род.
В те годы я был уже достаточно наблюдательным, чтобы заметить, как внимательно на Силанта смотрит Александр и понять, что означает этот взгляд: отец сомневался. Он мучился сомнениями, кто именно из сыновей должен унаследовать управление. Силант пусть и был родным сыном Тимистери, но отличался горячим и взрывным характером, мешающим ему мыслить хладнокровно и принимать взвешенные решения. Александр переживал, как бы это не привело к проблемам с партнерами и даже клиентами: в духе Силанта было бы устроить стычку во имя своих идеалов и с ними.
К сожалению, определиться с решением он не успел. Годы тяжелой работы, беззаветной преданности делу, готовности посвящать ему день и ночь, невзирая на слабость и недуги, привели к трагичному исходу. Удар настиг отца в момент одного из визитов в чайный салон, где он должен был оценить нововведения в чайной церемонии. Завещания он оставить не успел. Владение лавками теперь должно было перейти к матери, а уже в ее ведении было решить вопрос их дальнейшей судьбы. Но потрясение от смерти любимого оказалось настолько сильным, что эта хрупкая элегантная женщина замкнулась от всего мира, перестала покидать комнату и в течение пары месяцев зачахла от тоски.
Так мы с братом остались сиротами. Для меня это оказалось гораздо больнее, чем в первый раз. Будучи маленьким ребенком, я не осознавал тяжесть подобной потери. Да и пустое место, возникшее тогда в сердце, заполнила бесконечная и искренняя любовь Анны. Но в лице Александра я потерял не просто отца, а учителя и наставника, который открывал мне тайны жизни, подсказывал и направлял.
Вместе с ними я потерял и брата. Согласно законам Снежных земель, семейное достояние никак не делится, а всегда достается старшему ребенку. Дальше братья и сестры разбираются между собой, решая, кому и что отойдет. В нашем случае чайное дело, фамильный особняк и несколько небольших домиков в разных уголках Снежных земель отошли мне просто потому, что я родился на два месяца раньше.
Чайные меня не интересовали. Тогда я делал первые шаги при дворе и понимал, что вскоре получу должность верховного криомага, а значит, ни времени, ни сил заниматься торговлей, поставками и другими подобными делами у меня не будет. Я был готов легко отказаться от чайных в пользу брата с одним лишь условием: жить я остаюсь в особняке. Прибыль от лавок легко бы позволила Силанту купить еще несколько таких же, и мне показалось это небольшой отступной платой. Но именно в тот день, когда я собирался озвучить свое предложение, посыльный осчастливил меня письмом, где сообщалось, что брат намерен делить наследство в судебном порядке. Жаль, что в своих фантазиях, мечтах и стремлении удовлетворить детские амбиции он не учел особенностей страны, где рос. Через суд он не смог бы получить вообще ничего. Право наследования старшим ребенком всего имущества в Снежных землях вещь такая же постоянная, как и зима.
О чем я и не замедлил сообщить Силанту. После того, как он наградил меня всеми возможными из оскорбительных эпитетов, ему все же пришлось согласиться. Он всегда был вспыльчивым, но никогда не был глупым. Говоря откровенно, в невыгодном положении тут оказался именно я. Но материальные ценности всегда были для меня не стоящими внимания, а дом нес в себе нечто гораздо большее: он был хранилищем важных воспоминаний, местом моей силы. Здесь я впервые обнаружил свою способность к ледяной магии, по чистой случайности заморозив одну из горничных. Девушка пыталась меня разбудить, я всего лишь отмахнулся от нее рукой, а потом пришлось собирать семейный совет, размышляя, как вернуть ее в нормальное состояние.
Дом еще и подтверждал мое положение в обществе. Без последнего государственная служба была бы просто невозможна. Именно особняк одним своим видом напоминал всем о том, наследником чьего рода я являюсь. Конечно, всегда находилась и до сих пор находится парочка придворных сплетников, которые наполняют углы дворца своим мерзким шепотком о том, что я не родной сын Тимистери. Но для большинства это не имеет значения. Ведь статус определяется не только лишь происхождением: имя, таланты и умение сохранить дарованное семьей ценятся куда больше.
В столице все, включая обычный люд, знают, как трепетно я отношусь к дому. По хмельным тавернам и дорогим бальным залам гуляют смешки о том, что отцам юных дочерей не стоит переживать за их честь: мое сердце отдано дому и службе Ее Величеству и ни для кого больше в нем нет места. Я никогда этого не отрицаю, потому что так и есть. Незначительная жертва во славу магических способностей, лишь подтверждающая: за все, что делает нас могущественнее, надо платить отказом от слабостей.
