9.9.2. Однако нам следует знать, что различные виды рассуждения и доказательства требуются для утверждения о том, что мы созданы попечением некоего Бога или богов, с одной стороны, и для рассуждений о сущности устроившего нас, а также нашей души, с другой.
Если можно утверждать, что «устройство нашего тела есть дело высшей мудрости», то в чем заключается сущность души и богов, можно лишь предполагать. Такие предположения, как пишет в «Тимее» Платон, могут быть лишь «убедительны и правдоподобны». Он говорит, что мы не можем настаивать на истинности наших заключений о душе, о ее смертной и божественной частях. Гален в этом соглашается с Платоном, но замечает, что у него есть анатомические подтверждения существования разумной, яростной и вожделеющей частей души, которые расположены в головном мозге, сердце и печени соответственно (фрг. 9.9.3–9.9.7).
Итак, согласно Галену, есть три основных принципа исследования: принцип разделения и соединения, принцип выведения следствий и противоречий и принцип изменения вещей друг в друга по признаку большего и меньшего, а также по сходству и пропорционально (к ним же относится знание одинакового и различного). Упражнение в использовании этих принципов требует времени. Пример такого упражнения Платон приводит в четвертой книге «Государства», доказывая, что душа состоит из трех различных частей, каждая из которых, в свою очередь, состоит из отдельного вида и имеет свои функции. Свое рассуждение Платон начинает с аксиомы: «Очевидно, тождественное не стремится одновременно совершать или испытывать то, что противоположно его тождественности и направлено против нее». Однако затем он приводит в качестве примера человека, который, оставаясь на месте, машет руками, а значит, двигается, и волчка, который вертится, но тоже остается на месте. Платон заключает, что вполне возможно, если что-нибудь, оставаясь самим собой, «станет вдруг испытывать или совершать нечто противоположное своей тождественности или направленное против нее» (фрг. 9.9.20–9.9.28). По этому поводу Гален говорит следующее:
9.9.29. В этих словах он различает подобия в упомянутых вещах, показывая, как тот, кто не изучил подробно такие вещи, может думать, что сказанное им общее утверждение не является истинным всегда и для всех случаев, ведь одно и то же в одно и то же время может совершать или претерпевать противоположные действия, если перевести рассуждение на то, что состоит из многих частей: например, у человека одни части могут двигаться, а другие – оставаться в покое.
9.9.30. Ведь очевидно, что в таких объектах тождество себе не соблюдается полностью, но, если бы кто смог показать, что палец остается в покое и одновременно шевелится, он бы опроверг ранее выдвинутую аксиому.
9.9.31. Итак, Платон и здесь, в приведенном рассуждении, показал, что тот, кто пожелал бы его опровергнуть, не заметил несходства различных понятий. Обратившись затем к другому, более правдоподобному возражению, он показывает, что и оно происходит от неспособности отличить сходство от несходства.
Гален обращает внимание на то, что, не умея определить, в чем сходны и чем различаются предметы исследования, трудно избежать ошибок в их определении. Часто это происходит из-за омонимии: например, не было ясно, относится «тождественное» Платона к функции души или к ее виду и части. Гален показывает, что функция может только «делать», но не может «претерпевать». Слово «разделение» тоже может вызывать затруднение, ведь оно может означать и разделение сущности на части, и метафорическое разделение рода на разновидности, и деление общего значения слова на отдельные значения. Некоторые философы, пишет Гален, «говорят, что не сущности делятся на свои функции, но каждая неделимая сущность действует тем или иным образом согласно той или иной функции» (фрг. 9.9.39–9.9.46).
Гален показывает, что не только медики, но часто и философы, не стремящиеся к поиску суждений, заключающих в себе истину, вводятся в заблуждение внешней схожестью формальных доказательств. Он призывает найти в признаках предмета или явления те особенности, которые мыслятся в нем как присутствующие при любых условиях. Гален пытается найти во всем, что подвергается исследованию, непреложную основу, вокруг которой могут располагаться относительные и случайные свойства. Этот галеновский способ достижения истины на современном языке мы можем с уверенностью назвать аподиктическим, и его можно освоить посредством ежедневных упражнений в логике. Гален утверждает, что современные ему медики пренебрегают именно опытным наблюдением за болезнью, не рассматривают ее ход, не следят за состоянием больного и его выздоровлением, превращая процесс лечения в оккультные действия. В этой связи Гален настаивает, что искусство врачевания само по себе является опытным исследованием. В медицине умозрительное суждение подразумевает фактическую необходимость, что свойственно и другим наукам.
Гален пытается примирить разум и чувства и в равной степени использовать их в своей медицинской практике. Важнейшим моментом в естественнонаучных взглядах Галена является телеология: разбирая устройство тела, он находит его предельно совершенным, что, по его мнению, свидетельствует о мудрости и могуществе создавшего природу Божественного Творца[47]. В этой связи Гален указывает, что существуют вопросы, которые нельзя доказать и тем более исследовать, именно поэтому ученый должен обладать способностью постигать с помощью метафизических представлений.
Заключение
При анализе наследия Галена следует помнить о его необычайной творческой продуктивности: он считается автором более чем 500 произведений, из которых сохранилось 111 текстов. Круг рассмотренных в них тем крайне широк: от практически полного набора клинических вопросов, актуальных для времени, когда жил автор, до философских проблем, имеющих важное значение для медицины того периода. Опрометчиво было бы ожидать, что в одном, пусть даже фундаментальном труде, может быть изложена суть взглядов Галена по основополагающим вопросам. Для того чтобы приблизиться к пониманию, каким образом мыслил великий врач, необходимо подробно ознакомиться с несколькими его основными трактатами. В этом состоят интерес и особый вызов для ученого, исследующего творчество Галена. Так, трактат «Об учениях Гиппократа и Платона» не дает нам представления о его клинических взглядах. Однако на русском языке опубликованы такие его сочинения, как «О разновидностях болезней», «О причинах болезней», «О разновидностях симптомов»[48], содержание которых в совокупности с соображениями, высказанными Галеном в трактатах «К Главкону, о методе лечения»[49] и «О вскрытии вен, против последователей Эрасистрата, живущих в Риме»[50], позволяет с определенной долей уверенности рассуждать о том, какие практические выводы делал Гален, опираясь на натурфилософские воззрения своих предшественников, сведения о которых содержатся в тексте «Об учениях Гиппократа и Платона».
Другой пример: одним из основных вопросов, рассматриваемых в трактате «Об учениях Гиппократа и Платона», является значение каждой из частей души для функционирования организма человека. Важнейший тезис Галена заключается в том, что высшее, управляющее начало души находится в головном мозге. Утверждение этой мысли происходит у него в дискуссии со стоиками. Правильно интерпретировать эти рассуждения Галена, на мой взгляд, можно, лишь проанализировав трактаты «О распознавании и лечении заблуждений всякой души» и «Способ распознавания и лечения страстей любой, в том числе и своей собственной, души»[51]. Именно они позволяют получить представление о значении учения о душе в том числе и для истории медицины, понять основные предпосылки возникновения идей гуманной психиатрии.
