И вся эта свистопляска началась сразу после рукопожатия умирающего незнакомца. Хм, а не передал ли он Игорю перед смертью нечто своё, личное – некое знание и опыт, совершенно чуждые окружающей Игоря реальности? Хотя, конечно, бред полный, но, говорят, умирающие ведьмы именно так передают свой колдовской талант любому, кто им под руку подвернётся, иначе они помереть толком не смогут и будут мучаться между жизнью и смертью неведомо сколько.

Разумеется, Эрон на ведьму не походил. И на ведьмака – тоже; Игорь почувствовал необъяснимое отвращение при мысли о том, что Эрон – он же гражданин Кашин – мог быть умельцем в наведении порчи, сглаза, чёрном колдовстве и прочих антинародных зловредностях. Отвращение настолько сильное, что Игорю на миг стало дурно: опять же, это было не его, Игоря, чувство! Да по барабану ему стались те ведьмы-колдуны, обязательные персонажи сказочных фильмов и фэнтезийных романов. Не бывает их в жизни, не бывает! Но то, что нынче обитало в нём, говорило противоположное: бывает. И ещё как!

От всех этих мыслей у Игоря начала побаливать голова – его жизненный опыт и новые знания никак не желали состыковываться, слишком уж они были разными. Диаметрально противоположными.

Игорь подошёл к окну, за стеклом была ночь; мелкий дождик сыпал из чёрного неба на чёрные деревья, в размытой моросью дали тускло светились пятна окон соседних многоэтажек. Игорь глянул вниз, на лавочку, но увидеть, сидит ли там байкер-следопыт, или убрался восвояси, не смог. Слишком темно было. Вряд ли, конечно, сидит, по такой-то погоде… Чудной тип! Может, тоже оборотень?

– Ладно, – устало сказал Игорь, – в общем, ну вас всех нафиг, господа хрен вас знает кто такие! Пошёл я спать, сил уже нету голову ломать, что оно да как, – и действительно, пошёл.

…Разбудил Игоря телефонный звонок.

Спросонья Игорь протянул руку, взял трубку и сказал хрипло: «Аллё, слушаю», а уж после этих слов проснулся окончательно: телефон-то к линии подключён не был! Но, однако, работал.

– Слушай, Гонец, у меня есть выгодное предложение, – просипела трубка застуженным голосом. – Значит так: я гружу тебя жучиным хабаром, просто смешную цену предлагают, а ты дуешь в кошачий уезд и сдаёшь его кошкоголовым за двойной против обычного номинал – у них сейчас пропало всё, огневухи постарались. Можешь ещё накинуть, по обстановке, лишнее себе возьмёшь, а с выручки, как положено, десять процентов твои. Как, берёшься?

– Кто это? – прокашлявшись, спросил Игорь.

– Да Мозель это, Мозель, – раздражённо сказали в трубке, – своих не узнаёшь?

– Не знаю такого, – Игорь сел, опустил ноги на холодный пол. – Какой, к чёрту, гонец? Какой хабар, какие огневухи? Вы о чём, уважаемый?

– Дык, знамо дело, жучиный хабар, – растерялись на другом конце провода. – Из майских жуков, по весне сок гнали… фениксы у кошкоголовых всех жуков пожрали, кошакам теперь балдеть не с чего… Эй! А ты кто такой? – с нарастающим подозрением спросили в трубке. – Эрон, это не ты, что ли?

– Нет, не он, – отрезал Игорь.

– А где же Эрон? – в трубке тяжело задышали. – Я ж на Гонца выходил, вот, вышел…

– Убили Эрона, – Игорь зевнул. – Вчера и убили.

– Вон оно что-о, – с сожалением протянул сиплый голос. – А ты, значит, теперь за него… Новенький, да? Понятно, понятно. Ладно, я тебе в другой раз позвоню, когда вспомнишь и работать начнёшь. Жаль, такая сделка пропадает… – в трубке стало тихо, ни гудков, ни шороха.

Игорь положил трубку на место, встал и проверил телефонный шнур. Шнур, конечно же, никуда воткнут не был, по-прежнему висел за столиком свёрнутый в жгут. Игорь, позёвывая, сходил в туалет, вернулся, лёг. Но спать не хотелось, перебили сон напрочь; Игорь, чертыхаясь, опять встал, включил свет и посмотрел на будильник: было три ночи.

– Совсем озверели, – пожаловался Игорь невесть кому, – звонить в такую пору… – и только сейчас понял, что ни странный звонок, ни отключённый телефон его не удивили. Как будто так и надо было, как будто всё происходило естественно, как и должно. И голова больше не болела.

– Чума на ваш хабар и фениксов с жуками, – без особой злости ругнулся Игорь, – чего мне теперь делать, а? – он подумал, накинул куртку и вышел на балкон подышать свежим воздухом, решив заодно глянуть как оно там, не бродят ли внизу щитомордные оборотни, голодные вампиры да ведьмы-колдуны с ночными горшками, полными свежего приворотного зелья.

Ни ведьм, ни оборотней-вампиров внизу не было: лишь тихо шелестели под ночным ветерком мокрые деревья, да пара котов на сырой лавочке дружелюбно обнюхивали друг дружку, совсем не собираясь драться – либо это были неправильные коты, либо один из них был кошкой. Дождь закончился, небо очистилось от туч: Игорь поднял голову – полная луна освещала двор не хуже галогенного дорожного фонаря; мелкие осенние звёзды в лунном сиянии выглядели больными и рахитичными.

Над крышей гостинки висела серебристая летающая тарелка, неподвижная, загадочная; висела, вразнобой помаргивая красными и синими огоньками на днище.

– Привет от Валерика! – Игорь помахал тарелке рукой, та в ответ моргнула всеми огоньками сразу, и нехотя стронулась с места, уплывая в мелкозвёздную высь.

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, – пробормотал Игорь, зябко передёрнул плечами и пошёл в ванную, чистить зубы и бриться.

Выпив горячего чаю, съев пару бутербродов с колбасой, Игорь решил прогуляться. Действительно, не сидеть же сиднем дома, когда спать не хочется, а погода замечательная… хотя раньше подобных желаний у Игоря никогда не возникало! Но то ведь было раньше… Одевшись потеплее, Игорь вышел из квартиры, запер дверь и направился к лестнице – лифт давным-давно не работал, сожгли лифт пироманы, а новый ставить никто не собирался, денег у лифторемонтников на это не было. Хотя плату за лифт взимали регулярно.

На первом этаже, привалившись спиной к облупленной стене и далеко вытянув ноги, сидел на перевёрнутом ведре бородатый соглядатай, сидел и спал, негромко похрапывая во сне. Новоявленный шпион ухитрился где-то раздобыть драный ватник и облезлую кроличью шапку (по помойкам искал, не иначе), отчего сомлел в тепле и от своих обязанностей временно отошёл.

– Не всех дураков на войне убило, – философски заметил Игорь, выходя на улицу.

Был тот ранний час, когда на улицах практически никого не встретишь: ещё не закончилась ночная смена у трудового заводского народа, а утренняя пока что не началась; ещё спят в своих тёплых постелях служащие-бюрократы и радуются счастливым снам о прибавке жалования; ещё оттягиваются в казино и саунах крутые прожигатели жизни, проматывая незадекларированные доходы; с чистой совестью почивают разбойники и воры, уже взявшие свой ночной оброк с припозднившихся прохожих и с неосмотрительно оставленных хозяевами квартир. Милицейские патрули тоже пёхом не ходят, не дураки они по ночам ноги бить: катаются в дежурных машинах и ждут, когда по рации чего преступное сообщат… Лишь недрёманные алкоголики да пугливые кошки скользнут порой в тени домов, спеша по своим тайным делам; спит город! И никому нет дела до одинокого художника, бесцельно идущего по ночным улицам. Бесцельно ли?

Изрядно прошагав замысловатым маршрутом – с одной улицы на другую, затем через проходные дворы, снова по улице, снова через дворы – Игорь с изумлением понял, что не гуляет, как собирался, а идёт целенаправленно, придерживаясь определённого маршрута. И не просто идёт, а петляет, отсекая неведомых преследователей, ежели таковые имеются. Поняв это, Игорь рассмеялся – ну какие, блин, преследователи в пять утра! Разве что неугомонный бородач-сыщик с театральным биноклем, так и тот дрыхнет в подъезде… Посмеявшись над собой, Игорь тем не менее продолжил свой запутанный кружный путь, пошёл, как ноги вели.

…Дом, к которому пришёл Игорь, ничем особо не выделялся среди подобных ему: безвкусная трёхэтажная постройка в новорусском денежном стиле, псевдозамок из красного кирпича с башенками, увенчанными жестяными колпаками – такие дома как грибы начали расти где попало лет семь-восемь тому назад. Здесь же, на незнакомой Игорю улице, каждый второй дом был с башенками и колпаками – дурной пример, как известно, заразителен не хуже гриппа.