Нортейлская сказка

Давно это было, щенята. Еще в те времена, когда о Кайноре Белом и не слыхивали, когда леса росли у самого моря, когда чужаки из-за моря служили белым дикарям – Белым Господам…

Так слушайте, щенята, сказку о снежной деве.

…Тайнар, чужак из-за моря, что с юных лет в одном селении служил, хорошим охотником был – ничем не хуже за господ-дикарей, а кое-кто говорил, что и лучше. Традициям хозяйским он следовал верно: каждый день он приносил в шатер жирную дрим-птицу, что в лесу мирно жила, каждый месяц – морскую сирену, что на берег выходила за добычей, каждый год – горную лошадь, что со стадом бродила среди скал, когда Белые Господа вместе со слугами туда паломничали.

Тайнара хвалили, Тайнара любили, холили и лелеяли, как лучшую собаку. Даже спал он на самой теплой шкуре.

Но не радовался он тому.

Ради одного Тайнар старался, с рассветом просыпался, силки для птиц мастерил, с секирой и луком до изнеможения упражнялся – чтобы благосклонность хозяйской дочери заслужить, прекрасной Аймашет. Щемило от ее белозубой улыбки сердце, в пляс душа пускалась от ее звонких песен… и все мечтал, Тайнар, что оценят однажды его заслуги, примут в семью по-настоящему, как равного – позволят ему Аймашет в жены взять.

Но шли годы, он старел, а Белые Господа все такими же оставались. Глянешь – а Аймашет, которая еще вчера юного Тайнара опекала, уже ему в дочери годится... и смотрит не иначе, как на собаку, хорошую, полезную, но давно наскучившую.

Понял тогда Тайнар – не быть им равными. Он простой человек, чужак в этом доме, на этих берегах, а Белые Господа – всем лучше: слушаются их и бури, и дикие звери, возраст над ними не властен, и лик зловеще-прекрасен. Смотрел Тайнар на Аймашет и понять не мог, как он этим существом очарован был столько лет. Вздрагивало сердце от ее кроваво-красного взгляда, сжималась в ужасе душа от ее жестоких слов.

Говорила она:

- Тайнар, Тайнар, неужели ты одним из нас стать решил? Вижу снег в твоих волосах!

- Тайнар, Тайнар, неужели ты изнежился на теплых шкурах, сила руки покинула? С каждым днем добычу все мельче приносишь!

- Тайнар, Тайнар, неужели ты холодов слабее? Не хрипел раньше так твой голос, не дрожали руки…

Возненавидел Тайнар Аймашет и всю родню ее, и каждого белокосого дикаря в селении. И решил он, что раз сам лучше стать не может, раз дряхлеет только, то сделает хуже Белых Господ, всего их лишит.  Равными себе сделает… да что там – ниже!

А Аймашет служить ему будет.

Легко решить, но сделать как? Где силу найти, чтобы сильнейших на острове одолеть?

Думал Тайнар много, думал долго, а однажды, засыпая в шатре у хозяйских ног, вдруг услышал голос, что шептал ему о таинственной Снежной Деве, что живет везде и нигде, остров хранит и разрушает. Только услышал, как заснул. А во сне сама Снежная Дева к нему и явилась, скрыв лицо снежно-белой маской, в снежно-белый плащ укутавшись – ничего не рассмотреть.

Говорила она:

- Тайнар, чужак из-за моря, честно трудился ты, честно любил, но не видеть тебе награды. Умрешь от старости, и предаст прекрасная вечно юная Аймашет тело твое морю… или собакам на корм отдаст.

Представил это Тайнар и закричал:

- Не быть тому! Помоги мне, Снежная Дева, доказать, что во всем ничем не хуже я Белых господ – и даже лучше! Чем угодно тебе отплачу!

Говорила она в ответ:

- Тайнар, чужак из-за моря, помогу тебе – и плата не нужна. Просто приходи в замок мой – и сам обретешь белые косы и жить вечно станешь. Но в замок мой так просто не зайти, его построить сначала надо: из перьев самой жирной дрим-птицы, из чешуи самой сладкоголосой сирены, из плоти и костей самой быстрой лошади. Год даю тебе – и помни, тайну нужно сохранить, ни словом, ни знаком на сговор наш не указать.

Сказала – и исчезла, рассыпалась на тысячу снежинок, а Тайнар проснулся и впервые за долгие годы службы Белым Господам настоящую радость ощутил: сбудется скоро его мечта!

Как Снежная Дева сказала, так он и поступил.

Будто новые силы в Тайнара влились. Каждый день на охоту в лес он ходил и по две дрим-птицы ловил: одну хозяевам, а другую в тайне ощипывал, перья в мешок складывал, а мясо волкам оставлял. Ведь попробуй пойми, какая дрим-птица в лесу самая жирная, всех не переловишь – лучше побольше набрать перьев, не ошибется.

А Аймашет, добычу Тайнара принимая, радовалась:

- Тайнар, Тайнар, пусть волосы твои снега полны, да, вижу, охотник ты все тот же. Другие слуги, глупые чужаки, давно бы уже без дела лежат, а ты трудишься.

Но Тайнару больше милость Аймашет не надобна. Грезит он замком Снежной Девы.

Каждый месяц на охоту на берег морской он ходил, выслеживал двух сирен, сносил им секирой головы. Одну хозяевам относил, а с другой тайком сам каждую чешуйку срывал и в мешок складывал. Ведь попробуй пойми, у какой сирены самый сладкий голос, всех не переслушаешь – лучше больше чешуи набрать, не ошибется.

Еще больше Аймашет радовалась, добычу принимая:

- Тайнар, Тайнар, пусть и слаб, и изнежен на вид ты, да, вижу, храбрость у тебя все та же. Другие слуги бы не рисковали на дикую сирену пойти, а ты все также ловко секирой машешь.

А Тайнар и не слушал, грезил больше прежнего замком Снежной Девы. Совсем уж мало осталось ждать – истечет год и отправится Тайнар с хозяевами в горы, словит там лошадь – одну хозяевам, а другую… Нет, думает Тайнар, мало двух будет, ведь попробуй пойми, какая самая быстрая. Запасется Тайнар стрелами и все стадо перебьет! И мешок с перьями и чешуей он с собой прихватит – сразу же там и построит прекрасный замок.

Да и Аймашет говорила:

- Тайнар, Тайнар, в голосе твоем хрип, а в руках дрожь, но, верю, свистнешь ты так, что горы задрожат, натянешь тетиву и прямо в сердце горной лошади стрелу пустишь.

Отправились они наконец в горы, и так все там и случилось. Да только пусть и Аймашет рядом стояла, но не стал Тайнар на одной лошади останавливаться. Пускал стрелу за стрелой, сердце каждой горной лошади пронзил – пусть любуется Аймашет, знает, что он лучший охотник. У Тайнара перед глазами замок Снежной Девы стоял – не до тайн ему было. Скоро, скоро он лучше станет, склонит перед собой красноглазую деву и каждого из дикарей!

Но как только вынул он все кости из горных лошадей, как бросил их в мешок с перьями дрим-птиц и чешуей морских сирен, так поднялась дикая вьюга – гудела, свистела, кусала, меж скал танцевала. Все вокруг белым-бело стало, и Тайнар от страха на колени встал и стал всем богам и духам молиться, и к Снежной Деве призывать, на милость уповая – ведь все как надо сделал он!

Унялась вьюга, развеялись колючие снежинки и увидел Тайнар, что стоит в замке, прекрасней которого нету. В замке, который словно из детства, в замке, где жил он когда-то на далекой земле из-за моря... Так и обмер Тайнар от восторга, шевельнуться не мог… да только радости не было. А тут перед ним и сама Снежная Дева появилась, но не скрыто на этот раз лицо ее маской из снега. Видит Тайнар сердцу милый и ненавистный лик Аймашет.

Говорила она:

- Тайнар, Тайнар, чужак из-за моря… Как почуяла я, что готов ты одним из нас стать, готов со службой распрощаться и лучше прочих быть, так помочь тебе решила, сказку про Снежную Деву выдумав.... До последнего надеялась я, понял ты, как жить на острове, готов хранить был его леса, моря и горы – да ошиблась. Каждый раз больше нужного ты брал, позабыл все, что о традициях наших знал – так получи же плату заслуженную. Белы твои волосы как снег – забрала старость и трусость их цвет. Вечно жить будешь ты – в памяти людей, как ненасытный глупый муж… И статуей ледяной станешь мне на память. Любуйся вечно, Тайнар, замком, что мечты твои построили.

Сказала – и обратила Тайнара в лед.

И сама рядом в горах жить осталась – ведь по ее вине закон нарушен, погублены дрим-птицы, морские сирены и горные лошади, а значит – нагрянут на селение голод и бедствие, а ее, Аймашет проклинать будут, как прознают.